Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова

– Есть. – Мамины щёки смешно покраснели, прямо как у самой Мавны. – Пошли покажу.

* * *

Ни одной приличной сковородки в этой квартире, ожидаемо, не нашлось. Оладьи – как последние свиньи! – прилипали к чугунному монстру, и Варде честно пытался как можно ровнее отскрести их лопаткой, но на тарелку один за одним шлёпались рваные комочки.

Варфоломей важно размахивал переливчатыми плавниками в новеньком круглом аквариуме и с недоверием поглядывал в сторону плиты. Наверняка ему тут жилось не очень комфортно: с одной стороны, жар от сковородки, с другой – сквозняк из-под оконных рам. Вчера Варде с Лирушем мотались в зоомагазин за кормом и аквариумом, а заодно прикупили замок-укрытие и пару водных растений. Шёл мокрый снег, и, чтобы растения не замёрзли, Лируш прятал пакет с ними под объёмную куртку, шутливо проворчав, что от самого Варде тепла не дождёшься.

Кажется, нечеловеческая сущность нового приятеля приводила Лируша в восторг, а для Варде это было очень странно: кто-то с самого начала знал, кто он такой, и не убегал в ужасе.

У Варде на карте оставались деньги за последние выполненные заказы. Немного, но всё же он решил потратить часть на еду для парней. Надо же как-то расплачиваться за гостеприимство.

Хотя на самом деле радушным этот приём можно было назвать с натяжкой.

Наверное, обитатели квартиры привыкли к тому, что тут прибавляются и убавляются жильцы. Кто-то приходит снимать и монтировать видео, кто-то уходит, и появление Варде осталось почти незамеченным. Они просто узнали, что он есть, и всё. Раскладушка была ужасно продавленной, и пятая точка Варде практически касалась пола, когда он лежал. А ещё постоянно кто-то скрипел и щёлкал туалетной дверью, мешая спать. Приходилось накрывать голову подушкой, но это почти не помогало, и наутро Варде встал ни свет ни заря, чувствуя себя ещё менее живым, чем обычно.

– О, блины, – сонно пробормотал Ландыш, пробравшись на кухню. В этот раз на нём не было боа, только шорты и растянутая белая майка. Он схватил несколько комковатых оладий и сунул в рот.

– Оладьи! – возмущённо поправил его Варде, соскребая на тарелку очередную партию комков.

– Рыбе твоей можно дать?

– Не смей!

– Ладно-ладно, чего ты нервный такой? Расслабься.

Варде возмущённо пыхтел, обдумывая, сказать ли Ландышу, что в холодильнике есть ещё и крабовый салат. Нормальный, старательно нарезанный из не самых поганых крабовых палочек. Вовсе не то слипшееся рисовое нечто, которое было у них раньше.

Телефон тренькнул. Сначала Варде подумал, что это очередные бесящие картинки с котятами от Мавны – казалось, будто она издевается и выбирает специально самые безвкусные с дизайнерской точки зрения открытки. Ему бы хотелось увидеть сообщение, набранное её рукой. И не в общем чате, а в личном. Но это была не Мавна. По фото на аватарке Варде узнал Агне из их сотни.

«Привет. Есть информация о твоём отце. Приходи вечером в “Пьяную дудку”».

– М-м, а ничего так твои блины, сладкие, – прошамкал Ландыш с набитым ртом, пока Варде, затаив дыхание, раз за разом перечитывал сообщение, стоя с лопаткой в руках. От сковородки потянуло дымком. – Рыбу твою чем кормить?

– Кормом, – неслышно отозвался Варде. Наспех перевернув начавшие гореть оладьи, он судорожно вытер руки о полотенце и набрал ответ:

«Откуда мне знать, что это не ловушка?»

Агне ответила быстро.

«Ты уже не нужен Калеху. Он провозгласил себя тысяцким».

Звучало не особенно убедительно. Но выбора не было. Всё, что у него осталось от привычной жизни, – это отец и мысль о том, что он жив. Этот порой невыносимый старший упырь с ужасным характером ни во что не ставил Варде, но Варде без него оказался совершенно беспомощным и беззубым. Не готовым к самостоятельной жизни. Быть может, стоило залечь на дно, но он слишком привык к этим фальшивым атрибутам человеческого быта. К оладьям. К рисункам. К Варфоломею. К сообщениям от Мавны. На дне всего этого нет.

– Ого, ни фига, салатик! – радостно воскликнул Ландыш, добравшись до холодильника.

Варде вздрогнул, выходя из оцепенения.

Что ж, в бар так в бар.

* * *

Снег падал на сгоревшие останки дома. Чёрные стены, обвалившаяся крыша, обугленные комки вместо мебели. Смородник стряхнул пепел с сигареты, примешивая его к пеплу пожара, затянулся ещё раз и выкинул бычок.

Целый день вроде бы было тихо, и он успел отлежаться. Дольше тянуть не было смысла. Прячься не прячься, а пора.

Было стыдно перед Варде за то, что он принёс ему разрушения. Сгорело почти всё, даже его грёбаные растения. Хорошо, хоть рыбу дурацкую спасли. И Смородник, повинуясь глупому порыву, успел вытащить из комода блокнот с рисунками. Правда, так и не листал. Боялся снова увидеть изображения Мавны.

Слова Клюва стояли в ушах: «Местные упыри покажутся мелочью».

Нет. Не покажутся. Они принесли много горя и смертей. Это нельзя отменить, и это не мелочь. Люди, что мучаются под болотами, – не мелочь. Разорённые стоянки кочевых райхи – не мелочь. И его родные, от которых остались только тёмные пятна на земле, – не мелочь.

Если чародеи Бражника задумали что-то под болотами, стоит ли сперва сообщить об этом Матушке? Или прийти с конкретными результатами? В прошлый раз она ему не поверила. Наоборот, выставила всё так, будто он сотрудничает с нежаками. Кто знает, как вывернет сейчас?

Смородник расстегнул рюкзак, вываливая защитный костюм и несколько мотков армированного скотча. На сайте писали, что костюм водоотталкивающий, но всё равно у него были сомнения, что материал выдержит, если нырнуть. Но деваться некуда.

Смородник снял куртку и аккуратно сложил на переднем сиденье. Сразу стало сыро и холодно, снежинки попадали за шиворот и таяли, покрывая кожу противной мокрой плёнкой. Стянув ботинки, он влез в комбинезон, застегнул молнию и снова обулся.

Искры гаснут от воды. Чародейская искра гаснет от болот – жизнь подчиняется смерти, и нельзя оставаться горящим там, где жизни нет вовсе. Вернее, где она только течёт по проводам и трубам. Так что если он будет без защиты, то может лишиться искры. А силы ещё понадобятся.

По крайней мере, так всё выглядело в теории. Проверить на практике ещё не доводилось. Да и Варде говорил, что те чародеи были в защитных костюмах. Резонно.

Смородник начал обматывать скотчем щиколотки в местах стыка резинок от штанин. Наматывал добротно, в несколько слоёв, и оторвал ленту, подпалив пальцем. То же самое он проделал с рукавами, но тут провозился