Оторва. Книга вторая - Ортензия

Что-то совала ему под нос, а водитель «скорой» ручным насосом пытался накачать спущенное колесо и, судя по всему, у него это не очень получалось. Рядом с Семёном стоял ещё один сержант и что-то строчил у себя в открытой папке.

Протокол лепит, а вот дуля вам. Я такой протокол тюркну, мало не покажется. Вот только пусть наврёт с три короба, и посмотрим, у кого соображалка лучше работает. Я таких умников ещё вчера на завтрак жрала.

— Здесь постойте, — сказал наш конвоир и, отозвав напарника в сторону, о чём-то принялся с ним шептаться.

— Ева, — зашептала Люся, когда мы остались наедине, — что теперь будет? Ты ему и вправду палец сломала?

— Не говори ерунду, — махнула я рукой, — только вывихнула. Вон, видишь, ему уже вправили, весь белый сидит, баюкает свою руку. Обезболивающий сделают, и пойдёт дальше рыть траншеи для покойников. Сейчас и второму царапину обработают, и ничего с ними не случится, если снова в бутылку не полезут.

— А почему он тебя мокрохвостой назвал?

— А потому что урод конченый, привиделось ему, что мы бандитизмом промышляем, венки на кладбище у мертвецов отнимаем и отвозим их в магазин ритуальных услуг.

— Зачем? — удивилась Люся.

— Бизнес у нас такой.

— Кто? — переспросила Люся.

— Не бери в голову, бери в рот, легче выплюнуть, — отмахнулась я, размышляя как вернуться к могиле Нины Арбениной.

— Что выплюнуть? — снова спросила подруга.

— Люся блин, непорочное дитя, помолчи две минуты, — я рукой показала, чтобы она захлопнула свою варежку.

Потому что воочию увидела небольшой видосик из прошлого. Пятиэтажный дом, угловой подъезд, квартиру на третьем этаже. Стены дома серые неприветливые, дверь окрашена в синий цвет, кто бы сомневался. За домом виднелся башенный кран, и велась стройка. Но это в 86 году, а сейчас там, скорее всего пустырь. И дверь может быть не синяя, а зелёная. Да и пятиэтажек в Кишинёве, как блох на собаке, выше пятого ни одного здания не видела, кроме больницы, в которой очухалась сегодня утром. Сегодня? Ну да сегодня. Длинный день у меня, всего-то двенадцать часов прошло после пробуждения, а событий на месяц хватит.

Фотография маньяка была показана на весь экран. Ему в 86 то ли 46, то ли 48. Это значит что сегодня ему, возможно, всего тридцать пять. Ещё молодой пацан. И что ему не хватало или, что случилось, почему он сдвиг по фазе заработал?

Словесный портрет могу составить, так как помнила его со слов ведущего и даже фоторобот. Вопрос, а в 77 году фоторобот уже составляли? Наверно составляли. Что-то такое по старым фильмам помнила.

Но в первую очередь глянуть на дату смерти Нины, на число.

Я оглянулась на ментов. Они уже сместились к пострадавшим и что-то на пару им втирали. Понадеялась, нечто правильное. Ну а зачем им лишние хлопоты? Доказывать, что две несовершеннолетние девчонки устроили засаду среди могилок на гробокопателей? Им точно это не нужно, а к тому же, сержант явно узнал мужика на фото.

— Люся, — я обернулась к подруге, — ты тут постой, а я кое-куда быстро сбегаю. Ладненько?

Не совсем ладненько. Девчонка двумя руками вцепилась мне в локоть.

— Ева, пожалуйста, не бросай меня тут.

— Не говори глупостей, — оборвала я её, — мне просто срочно нужно кое-что узнать.

— Что узнать? — ещё чуть-чуть и Люся готова была разрыдаться.

— Послушай. Я быстро. Одна нога здесь, другая там. Но мне очень нужно узнать, кто убил Нину Арбенину.

Страх из глаз Люси моментально улетучился. Даже улыбку выдавила.

— И всё?

Я кивнула, удивляясь такой разительной перемене.

— То есть если ты сейчас узнаешь, кто убил эту девушку, ты никуда не пойдёшь? — чуть ли не радостно воскликнула она.

— Тише, ты, — я оглянулась, но на лёгкий вскрик Люси никто не оглянулся. Каждый был занят своим делом.

Менты беседовали, водитель «скорой» продолжал качать колесо, двое в белых халатах с напряжёнными рожами смотрели на это действие.

Я кивнула. Любопытство заело, что может быть известно пацанке об этом.

Люся улыбнулась уголками губ и сказала:

— Ты тоже знала, просто у тебя с памятью не всё в порядке.

Мне показалось, что у меня задёргался правый глаз.

— То есть Ева, в смысле я, тоже знала, кто убил Арбенину Нину? — Наверное, в моих словах было столько изумления, что Люся рассмеялась.

— Ну конечно, нам же в школе это рассказывали.

— Где рассказывали? В школе? — не поверила я.

В СССР что, разбирали убийства девушек на уроках? Это что за предмет такой был. Или менты таким образом профилактику проводили? Что за паль?

— Ну да, её убил муж, — сказала Люся и, непонятно что прочитав в моём взгляде, пояснила, — Нину Арбенину убил муж.

Попыталась осмыслить. Зачем мужу насиловать жену на берегу водоёма? Она ему что, так не дала бы дома? А маньяк? Ну, я же не могла ошибиться. Я узнала могилу по фотографии и точно помнила, что в Кишинёве в это время орудовал душегуб.

Озвучила свой вопрос.

— Почему изнасиловал? — Люся отрицательно помотала головой, — он её отравил. Подсыпал яд в мороженое на балу у баронессы.

Мне показалось, что мой мозг взорвался.

Переспросить Люсю не получилось. Товарищ сержант вырос рядом с нами как сморчок после пожара.

— Поехали.

Глава 4

Люся, было, дёрнулась, но я придержала её за руку.

Куда поехали, — спросила и уставилась на сержанта.

— На улицу Роз, или вы не там живёте? — ехидно переспросил дядя Стёпа.

Люся опять попыталась сдвинуться с места, но я ещё сильнее сжала локоть подруги.

Если поехать, то, вероятно, подразумевалось на автомобиле, а кроме «скорой», в стороне стоял только горбатый «запорожец», в который товарищ сержант со своим ростом просто не мог уместиться.

— А на ваши документы можно глянуть? — поинтересовалась я.

Брови милиционера собрались в трапецию. Он косо посмотрел на меня, но полез во внутренний карман.

«Подоляну Степан Иванович», — прочитала я. С именем всё же угадала. А фамилия румынская какая-то. Или в Молдавии тоже такие были?

Степан Иванович захлопнул удостоверение и спрятал в карман.

— Ещё вопросы есть, — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил, — ну тогда давайте в машину, — и махнул