Ева. Грани миров - Антон Сенин

и движение, вызванное этой связью. Возможно, так выглядит смерть. Бесконечное скитание среди великого ничего, лишенное значения и целей, желаний и эмоций. Значимость – награда живого мира для тех, кто ищет. Тех, кто несмотря ни на что продолжает идти вперед, оступается и падает, но, поднявшись, продолжает идти дальше. И неважно количество задействованных чувств и сенсоров, как не важна близость к цели, важно наличие этой самой цели.

Дернув ручку, великое ничто явило Нику темный, наполненный специфическим запахом, холл музея истории. Внутри было все, как обычно за исключением стройной толпы хранителей. Пройдя внутрь, Ник услышал оклик: «Ник Вэйс, остановитесь и поднимите руки. Мы вынуждены ограничить ….», – и улыбнулся. Ограничения нового мира оказались куда больше и строже, а сам мир тусклее. Гостя встретили вооруженные хранители, которые быстро рассредоточились вокруг Ника и образовали плотное кольцо.

– И ты здесь, – с презрением обратился Ник к одному из хранителей. Его глаза стали влажными, а подбородок подпрыгнул. Невысокий хранитель стоял совсем рядом с опущенными вниз глазами.

– Ник Вэйс, поднимите руки. Мы вынуждены временно ограничить …

– Так уж и временно, – прошептал Ник, не отрывая взгляд от Деня, – Из всех возможных мест они прислали тебя сюда. Или ты сам напросился, чтобы увидеть все своими глазами. Да, такое случается, – Ник похлопал ладонью по краю, висевшей через плечо, сумки.

День поднял мокрые глаза и одними зрачками показал, что не нужно исполнять задуманное. В ответ Ник сжал кулак сильнее, раздался громкий щелчок, услышав который, все хранители, кроме одного отступили.

– Ник, прошу, не делай этого, – голос Деня дрожал.

– А все так хорошо начиналось, – Ник улыбнулся.

– Прошу тебя … – День захрипел.

– Уходите. Все уходите. Если я ослаблю хватку, – Ник кивнул на сумку, – Произойдет взрыв, он разнесет половину здания …

– Блеф – стоявший напротив хранитель сделал решительный шаг вперед, – Он не убьет себя.

Ник сжал кулак еще крепче и, демонстрируя опасность, слегка приподнял. Хранитель остановился, – Ник Вэйс, – закричал он, – Поднимите руки, просто поднимите ваши руки …

В ответ на крик хранителя обреченный Ник поднял сумку на уровень плеч и отпустил. Дерзкий хранитель резким движением прижил приклад автомата к плечу, раздался оглушительный выстрел. Стоявший рядом с Ником День прыгнул к другу и повис на его шее. Серая форменная одежда Деня быстро заполнялась красным пятном, он посмотрел на Ника грустными глазами, из которых текли стеклянные слезы. Ошарашенный Ник упал на колени, поднял голову Деня, он что-то кричал, он даже не заметил, как все вокруг застыло, хранители замерли, замерло само время.

– Зачем, зачем ты это сделал? – кричал Ник не своим голосом.

– Не зачем, а почему, – уголки губ Деня приподнялись, изо рта побежала кровь, – Люблю тебя, братишка. Она оказалась чертовски сильна.

– Знаю, я все знаю, – рыдал Ник, – Ты тоже меня прости, братишка.

Ник наклонился, крепко обнял голову друга, из его горла вырвались звериный крик и невероятная боль. На последнем выдохе День что-то прошептал и навсегда закрыл глаза.

59.

Время растянулось. Спрятавшись в комнате четыреста четыре, Иван и Раст сидели тихо, прислушиваясь к самым тихим отзвукам, которые доносились из коридора. Там внизу шел настоящий бой. Чувство тревоги усиливалось неизвестностью и неизбежностью. Ожидание томило, но Иван и Раст ждали команду.

– Им надо помочь, – решительно начал Иван.

– Ант сказал найти комнату и ждать.

– Нашли, ждем, и что дальше? Чтобы здесь все сломать достаточно одного человека. Анту и Семиону нужна помощь, – парировал Иван и показал на оружие.

– Какие же вы настырные!

– Кто мы? Люди, живущие снаружи серого дома? – Иван подмигнул. Жест выглядел издевкой, и мог пройти незамеченным, только свет от приборов падал Ивану в лицо, – Думаешь, я не знаю, кто ты, и как оказался в сером доме?

– Ты ничего не знаешь.

– Ошибаешься, Раст. Ты широко известная в узких кругах личность, я бы сказал легендарная, – на этот раз Иван кивнул в ожидании ответа.

– Я всего лишь живой человек. Я верю в свои убеждения, пусть и не самые популярные, – Раст сделал паузу и, растягивая слова, добавил, – В ваших узких кругах.

– Как бы там ни было, раз ты здесь, у человечества есть шанс.

– Я не нуждаюсь в твоем одобрении, – фыркнул Раст, – Как не нуждаюсь ни в чьем одобрении. Чего ты от меня хочешь?

– Ант, он там истекает кровью, а мы сидим и чего-то ждем.

– Не чего-то, а команду. Неужели так трудно понять, у всего в этом мире есть причина, и есть следствие? К результату ведет последовательность действий, и чем вернее действия, тем ближе желаемый результат. Эмоции вносят изменения в поведение, и сейчас, в нашей ситуации, они порочны.

Иван повернулся и с презрением посмотрел на Раста, – Кто ты?

– Раст, мое имя Раст. Ты сам сказ …

– Он там умирает, и умрет, если мы не поможем, – голос Ивана задрожал.

– Так иди и помоги ему, – Раст махнул рукой, – Я останусь здесь.

Иван ненадолго задумался, – Я пойду туда вниз, помогу Анту. Ты же знай, если подведешь, я тебя найду и …

– Давай, иди уже. Мы оба знаем, что участвуем в безнадежном мероприятии и наше будущее на ближайшие лет двадцать связано с удобными капсулами, расположенными на первом ярусе этого здания. И поверь, мне все равно будешь ты валяться в соседней капсуле или в самом дальнем углу.

– Это мы еще посмотрим, – Иван выглянул за дверь и исчез.

Разыгранное перед Иваном хладнокровие было показным. Увидев Анта в крови, Раст растерялся и впервые в жизни не знал что делать. В такие моменты человек забывает элементарные вещи, не может сосредоточиться на самом простом. Оказавшись рядом с раненым другом, расчет и прагматичность уменьшили напор, и сквозь образовавшиеся дыры проявилась человечность. Не то, чтобы Раст окончательно растерял человеческий облик, нет, за годы, проведенные в сером доме, он научился маскироваться.

Раст положил оружие, опустил голову на колени и закрыл глаза. Хлопки на время затихали, после чего возвращались с новой силой. Внутри комнаты «четыреста четыре» было тепло и тихо. Отвлекал лишь еле слышный гул приборов и не прекращавшиеся щелчки реле.

–Какая речь, – пролетели тихие слова. Раст поднял голову. Этот тембр он определял безошибочно.

– Отличная речь, – ответил Раст пустоте. Он нисколько не удивился бы Соломону, окажись тот напротив.

– Можно поинтересоваться? Какова цель твоего поступка? – голос Соломона звучал ровно и по-прежнему тихо.

– Цели нет. Эмоции, не больше.

– Мне же не стоит напоминать, что твое нахождение в этом месте ошибка?

– Сол, не начинай. Мы люди вообще не приспособлены жить