Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

Юн Шэнь успел схватить Цао Сяошэ за предплечье и потянуть назад, останавливая. Тот чуть нахмурился в непонимании.

— Вы уверены?

В ответ Юн Шэнь лишь кивнул и сделал полшага вперед к Сюэ Чжу.

— Для начала опусти меч, — медленно, но твердо проговорил Юн Шэнь. Он не сомневался, что клинком Сюэ Чжу владеет на достойном уровне, но в таком взбудораженном состоянии может натворить бед.

Мальчишка не шелохнулся, лишь больше напрягся. Его взгляд бегал между Цао Сяошэ и Юн Шэнем, словно не находя места.

— Пока вы не расскажете мне все — и не подумаю!

— Сюэ Чжу, — с нажимом сказал Юн Шэнь. — Мы кое о чем договаривались, помнишь?

Он был не в состоянии долго препираться и надеялся, что мальчишка из тех, кто держит свое слово. Тот крепко сжал зубы, на его скулах вздулись желваки. Сюэ Чжу напряженно молчал и все еще не опускал меч.

— «Будешь во всем меня слушать. Что бы я ни сказал сделать — исполнишь без лишних вопросов», — повторил слова, сказанные у входа в Цзицзинъюй, Юн Шэнь. — Не ты ли мне говорил, что согласен?

Сюэ Чжу вздохнул, явно не зная, что предпринять. Он отвел взгляд, и рука, направлявшая меч на Юн Шэня, ослабла, медленно опускаясь. Славно.

— Да... — растерянно и тихо сказал он, а после небольшой паузы вновь резко воскликнул: — Но вы меня обманули! И украли меч! И... — Сюэ Чжу запнулся.

Цао Сяошэ издал тихий сдавленный смешок. Юн Шэнь не разделил его веселья. Надо же, нашел время смеяться. Неужели ему и правда все это кажется забавным?

— Ты хотел, чтобы я помог тебе отыскать служанку, — напомнил Юн Шэнь. — И я придумал, как это можно сделать. Что же касается твоего меча, Цюаньи сам решил мне подчиниться. Будь его дух против, я бы не смог коснуться рукояти клинка. Ты сделал слишком много поспешных выводов.

У него и правда был небольшой план, вернее идея.

Сюэ Чжу помолчал, взвешивая услышанное. Выражение его лица стало сложным, он опустил взгляд на меч.

— Цюаньи говорит, что вы правы, — угрюмо процедил он, — но это не значит, что я не хочу слышать от вас объяснений по поводу происходящего!

— Они могут и подождать, — вклинился Цао Сяошэ.

— И от тебя тоже, шисюн!

Цао Сяошэ в ответ только скривил губы в подобии усмешки. Очевидно, он и не думал воспринимать Сюэ Чжу всерьез и вряд ли собирался хоть как-то перед ним объясняться.

— Мы обсудим это, но позже, — согласился Юн Шэнь, а после продолжил: — Нужно успеть убить двух птиц одним камнем.

* * *

Крепость Цзицзинъюй была древним сооружением, возведенным еще в те времена, когда в мире царил порядок Рек и озер. Возможно, к постройке даже прилагали руку заклинатели — именно поэтому изображения бианя получились достаточно реалистичными и соответствующими истинному облику зверя, чтобы его дух мог свободно в них воплощаться.

Юн Шэнь давно приметил, что за ним наблюдает биань, и в короткий момент, когда свет факелов почти что потух, Юн Шэнь убедился, что оказался прав. Движение в темном углу не могло быть ничем иным. Именно тогда Юн Шэня и посетила та самая идея.

Почему бы не предложить стражу преисподней и покровителю правосудия и справедливости обмен? Отдать душу, заслуживающую наказания, в обмен на безвинную. Чем не отличная сделка?

Когда он вкратце рассказал о своей маленькой идее, Цао Сяошэ вдруг вновь странно посерьезнел — его прежний беззаботный вид исчез без следа, как тогда, во время их перепалки в пустой камере. Он принял план с явным неодобрением, но перечить не стал, хотя ему этого очень хотелось. Юн Шэнь помнил чужие слова о невмешательстве в ход вещей, но, увы, сейчас бездействовать не мог.

Сюэ Чжу, выслушав все, принялся упираться, вновь требуя объяснений. Но стоило Юн Шэню припомнить его слова, тот, пусть и нехотя, присмирел и согласился. И все же продолжал исподлобья метать полные сомнения взгляды то на Юн Шэня, то на Цао Сяошэ, очевидно все еще не до конца понимая, что же творится и как они связаны друг с другом. В Юн Шэне от каждого такого пойманного взгляда все больше крепло осознание, что позже с мальчишкой предстоит серьезный разговор.

Пока ему удалось отбрехаться тем, что они с Цао Сяошэ давние знакомые. И то отговорка возникла с подачки самого Цао Сяошэ — у него и правда был талант к сочинению небылиц на ходу. Видит Небо, Юн Шэню не хотелось все больше закапываться в бессвязную лживую легенду о некоем бродячем заклинателе по имени Янь, но рассказывать Сюэ Чжу о том, что он Бессмертный небожитель, было не к месту и не вовремя. В конце концов, он не знал, представил ли своего собрата по Обители Сюэ Чжу Си Ин, а если и представил, то в каком качестве. Вряд ли бы Сюэ Чжу обрадовался, что на самом деле водится с «заклятым врагом» своего дорогого мастера.

Юн Шэнь решил, что будет говорить с бианем один на один. Цао Сяошэ был явно нечист на руку, что могло вызвать гнев стража преисподней, а Сюэ Чжу... Чем меньше Юн Шэню придется ему потом разъяснять, тем легче. Пускай уж лучше он со своим шисюном проследит, чтобы стража и другие заклинатели не очнулись раньше времени.

Если у Юн Шэня все получится, то он и правда решит две проблемы: Ху Иньлин отправится прямиком в Диюй, а он сам сможет отыскать пропавшую деву Дуцзюань. Возможно, именно через нее получится узнать личность таинственного Посредника — так он окрестил для себя настоящего владельца шкатулки, стремившегося подставить Хэ Циюя, — если тот, конечно, еще был жив. Вина за проваленное нападение на шествии лежала и на нем, а значит, вполне возможно, он уже разделил участь Чэнь Ляомин... Стоило ли ожидать таинственной и неожиданной пропажи кого-то из учеников Юэлань? А может, уже кто-то спешно покинул столицу? Именно поэтому Юн Шэнь и решил ввести Сюэ Чжу в курс дела, хотя предполагал, каким конфликтом интересов это может обернуться. И все же мальчишка заслужил знать эту правду. Беззаветная преданность, неважно кому — близкому человеку, учителю или школе, — могла быть губительна. Пример такого поведения сейчас закован в цепи. Глядя на все это, Юн Шэнь лишь получил очередное подтверждение, что стоит быть преданным исключительно себе и собственным целям.

В его руках был последний горящий факел — остальные они затушили, чтобы погрузить все в полную темноту. Именно во тьме иньская ци получает наибольшее преимущество. Окружающий воздух ощутимо похолодел и, казалось, даже сделался гуще — дышать стало на порядок тяжелее.

— Вы уверены? — вновь спросил Цао Сяошэ, стоя перед дверьми темницы. Он повторял этот вопрос уже в который раз, но Юн Шэнь только отмахивался.

— Сюэ Чжу будет полезен. Не нужно его снова обезвреживать.

— Я не об этом. Встреча со стражем ада — рискованная затея, в особенности для вас. Вы на перепутье — ни живы, ни мертвы. — Юн Шэнь мелко вздрогнул, то ли от порядком одолевшего замогильного холода, то ли от вновь услышанной, несомненно, тревожащей фразы. — Что, если вместо души Ху Иньлин биань вдруг заинтересуется вашей? — торопливо и несколько нервно спросил Цао Сяошэ. Он понизил голос, чтобы стоящий позади Сюэ Чжу не мог услышать.

— Моя душа — мое дело, ни к чему тебе об этом беспокоиться, — бесцветно сказал Юн Шэнь. Он уже был готов закрыть двери темницы, оставляя Цао Сяошэ снаружи, когда тот успел протиснуть руку и перехватить их.

— Ну уж нет, не только ваше. Я тоже заинтересован в ее сохранности.

— Тогда постарайся не испортить все, — отрезал Юн Шэнь и дернул двери сильнее, заставляя Цао Сяошэ отступить.

Стоило дверям темницы захлопнуться, как круг тьмы замкнулся. Лишь единственный, уже значительно ослабевший огонек в руках Юн Шэня продолжал тускло освещать пространство, и то казалось, что