Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

Бессмертного вихрь ци. Тот устремился вперед подобно резво выпущенной стреле, со свистом разрезая воздух. Бессмертный сумел увернуться лишь в последний момент. Тело ощущалось неподъемно тяжелым. Исказившиеся потоки собственной энергии затрудняли движения и лишали легкости. Сила, пылавшая огнем в его меридианах, так и норовила вырваться наружу.

Заклинатель лишь больше распалялся и вновь направил в сторону Бессмертного ци, но на этот раз она обратилась десятком призрачных клинков. Заклинатель сложил руки в управляющем жесте. Бессмертный вновь закрыл глаза и опять обратился к внутреннему чутью. Начинавшееся искажение сбивало, но это было лучше, чем плывущий взор. Его глаза не позволили бы уследить за молниеносным движением призрачных мечей.

Он расставил руки в стороны и, собравшись с силами, отскочил прочь, однако приземлился неудачно, заскользив по платформе. Пригнувшись, Бессмертный смог опереться на руки, чтобы не упасть. Большая часть выпущенных заклинателем призрачных клинков поочередно врезалась в поверхность Облачной платформы, так и не достигнув цели. По белому камню расползлись крупные трещины от каждого удара, а сами клинки тотчас рассыпались мириадами мерцающих песчинок. Заклинатель не замешкался со следующей атакой и продолжил выпускать все новые клинки, направляя их точно в цель, только вот сама цель оказалась верткой.

Бессмертный, изнуренный борьбой с пламенем, бушевавшим внутри него, и неуклюжими попытками уклониться от чужих атак, тяжело дышал. Он успешно избегал ударов противника. Пока что.

Крепко зажмурившись, он мог видеть чужую ци, клинки, сотканные из нее, и следы их полета. Все это напоминало множество красных лент, вьющихся и парящих в воздухе. Однако Бессмертный не замечал, как Облачная платформа покрывается трещинами от ударов призрачных мечей, которые не достигали цели. Несколько раз острые клинки ци задевали и его самого.

Алые ленты, которые он видел, казались легкими и нежными, но на самом деле они были опасны. Бессмертный чувствовал, как тонкие порезы жгут его кожу. Даже легкого касания было достаточно, чтобы чужая ци оседала на его коже, шипела и бурлила, словно вода, которую неаккуратно разлили по раскаленным на солнце камням.

Бессмертный понимал, что уже на пределе. Атаковать в ответ не хватало сил. Соблазн выпустить пламя внутри был велик. Велик настолько, что это сводило с ума. Но он помнил, что нельзя. Непреложное правило в неистовстве терзало его разум ничуть не хуже того, как свежие раны жгли тело.

Он не мог исцелиться. Направить сбитые потоки энергии было сложно, а противоположная его собственной ци только сильнее подавляла. Очередной выпущенный заклинателем град клинков полетел не прямиком в Бессмертного, а атаковал сбоку. На этот раз Бессмертный сумел лишь закрыться руками. Так нескладно, как не сделал бы бессмертный мастер, а защитился бы от удара обычный человек.

И в этот миг огонь, пылавший в меридианах, вырвался наружу. Бессмертный изумленно выдохнул. Снедающая мука сошла на нет, но вместо облегчения пришел стылый ужас. Огонь ведь поглотит все! Едва Бессмертный успел это осознать, едва успел потянуться к вырвавшейся силе, как она вместо прежнего беспорядка вдруг обрела форму.

Призрачные клинки столкнулись с преградой, и раздался звук, похожий на звон лопнувшей струны цитры. Кроваво-красные ленты, которые оплетали все вокруг, разорвались на тысячи маленьких кусочков. Они опали как лепестки дикой сливы и, подхваченные ветром, исчезли.

Бессмертный открыл глаза. В сложном переплетении сияющих нитей ци перед ним угадывалась печать. Сила, не дававшая ему покоя до сих пор, нашла свой выход в этой печати. Она ее питала, она была ею и... Он тоже был с ней един. Бессмертный чувствовал, что его душу вывернули наизнанку и растянули. Эта печать была ее частью. Бессмертный едва успел подобраться и встать ровно, как перед ним мелькнуло нечто быстрое и темное, а в следующий момент в сияющую печать ударил меч. Уже не призрачный. Настоящий.

Заклинатель и не думал отступать. Нанося удар за ударом и продолжая направлять клинки из призрачной ци, он нацелился изморить и убить Бессмертного, но чувства того обрели небывалую четкость. Он с легкостью угадывал каждое движение противника и вместе с тем парировал каждый удар.

Это не было сражением, правильнее было бы назвать это изящным в своей дикости танцем. Раз за разом они стремились погубить друг друга, но раз за разом терпели неудачу. Две настолько разных по своей природе силы не могли мирно сосуществовать, они могли лишь бороться друг с другом, но когда погибнет один, то следом уйдет и второй.

Свет всегда будет порождать тьму, а тьма не сможет появиться без света.

Бессмертный ускользал от выпадов заклинателя с пугающей легкостью. Словно делал это прежде уже тысячи раз. Заклинатель не мог не отметить чужую ловкость, и постепенно его движения становились все менее резкими. Ярость медленно сменялась неуверенностью и странной осторожностью. Удары стали ослабевать.

Меч заклинателя в очередной раз столкнулся с печатью, которую Бессмертный использовал на манер щита, но заклинатель сгустил свою ци и насел сильнее, вместо того чтобы уйти и замахнуться клинком вновь.

Бессмертный видел, как заклинатель кривился в сложном выражении глубокого противоречия. Его силы явно были на исходе после стольких яростных ударов и большого расхода энергии, но в том смурном напряжении скрывалась не только усталость. Бессмертный приготовился уходить от очередной атаки, но заклинатель повел себя неожиданно. Вместо того чтобы отскочить для нового нападения, он увел меч в сторону и направил в сторону Бессмертного цепь, воссозданную из ци. Она ловко и быстро схватила чужие руки и плотно оплела их, сковывая. Заклинатель грубо дернул цепь на себя, притянув Бессмертного ближе. Цепь затянулась пуще прежнего.

— Ты только уклоняешься, но ни разу не ударил в ответ. Где же твое желание меня убить? — презрительно процедил заклинатель. — Или ты считаешь себя выше этого? Марать руки о кого-то вроде меня.

Бессмертного била болезненная дрожь. Оковы на его руках нестерпимо жгли, и чем настойчивее он пытался освободиться, тем сильнее они сжимали запястья. Огонь внутри него рвался наружу, но каждый раз наталкивался на преграду в виде чужой ци, которая словно наступала на него.

«Я не понимаю ничего из того, что ты говоришь!» — так и хотелось крикнуть Бессмертному в лицо этому безумцу, но язык не слушался, и он смог лишь тяжело выдохнуть.

Бессмертный попытался собрать все пламя в руках, чтобы разорвать оковы, но безуспешно.

— Меня не ограничивают предрассудки, и я не погнушаюсь испачкать о тебя руки. Но перед этим мне бы хотелось сделать кое-что.

Следующий удар мечом был невероятно быстрым, и Бессмертный не успел среагировать. Он услышал тихий треск — это раскололась его маска. Вихрь ци, выпущенный заклинателем, разбил ее.

Потеряв целостность, маска сползла с лица Бессмертного. Заклинатель мгновенно отшатнулся, увидев, что скрывалось за ней.

Цепь из ци рассыпалась в тот же миг, и Бессмертный едва успел подхватить маску, прежде чем она окончательно слетела. Руки жгло от призрачного ощущения сковывавших их цепей. Пламя в меридианах Бессмертного наконец освободилось от оков и вновь норовило вырваться. Оно разбушевалось с новой силой. Бессмертный знал, что позволь он этой маске упасть — потеряет всякий контроль. Он ссутулился и, пятясь, крепко прижимал к лицу треснувшие обломки. В голове гулко шумела кровь, перекрывая этим любые мысли.

— Что... Ты...

Бессмертный услышал, как голос его противника стал неуверенным и испуганным. Он открыл глаза и увидел на лице заклинателя ужас и недоверие. Тот отчаянно мотал головой из стороны в сторону, судорожно сжимая в руках клинок. Казалось, он не знает, что делать, — то ли отбросить оружие, то ли крепче схватить его и нанести новый удар.

— Это... этого не может быть. Не может же...

— Немедленно прекратить! — эхом прокатился громогласный голос. И следом лавина чужой ци обрушилась на Облачную платформу.

Бессмертный больше не мог стоять