Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– Я не имею понятия.

– Где остальные?

– Не знаю. Я хотела найти тебя и помочь.

– Тебе не следовало сюда приходить, – резко проговорил Артур, немного придя в себя. – Вы должны были держаться вместе!

Тэнка виновато опустила голову. Разумеется, это все было глупо! Зачем она сюда пришла? Разве сможет она помочь Артуру? Не на руках же она будет его тащить, в самом деле!

– Что это за запах? – вдруг спросил юноша. Действительно, в палатке сильно пахло костром.

– Я не знаю, кажется, там что-то горит… – робким голосом произнесла Тэнка, чувствуя себя в настоящий момент совершенно бестолковой и никчемной. Она нерешительно выглянула наружу и замерла, не в силах отвести взор от ужасающей картины, которая развернулась перед ее глазами. Темные стволы елей полыхали разрушительным огнем, который, подобно жестокому захватчику, безжалостно уничтожал сухие ветви, методично, одну за другой. Поляна, на которой находился их лагерь, теперь оказалась в кольце этого ядовито-оранжевого пламени.

– Мы в ловушке! – жалостливым голосом воскликнула Тэнка. Артур, морщась от боли, также подполз к выходу и теперь с отчаянием наблюдал, как их окружает огонь. Снег плавился в тех местах, где проходили безжалостные змееподобные языки пламени. Картина эта выглядела столь неправдоподобной и сюрреалистичной, что бедный юноша подумал, что у него вновь появились бредовые кошмары. Дышать стало совсем тяжело, и он, кажется, снова погрузился в беспамятство.

Между тем Даниел какое-то время продолжал сидеть и терпеливо ждать Тина. Почти сразу в душу ему стали закрадываться тревожные мысли. Например, почему Тин и Тилли так долго? Вдруг на них напали охотники? Тогда какой смысл ему сидеть тут и ждать своей гибели? Не стоит ли попытаться спастись? Шанс, конечно, был невелик, но лучше все же действовать, чем мерзнуть, сидя на одном месте.

В эту минуту у Даниела в голове как бы переместились приоритеты со своих друзей на самого себя. Ему вдруг стало удивительно жаль свою персону, а особенно его тяготил тот факт, что ему придется вскоре умереть, пострадать ни за что ни про что, совершенно бессмысленно и притом не принеся никому пользы своей смертью. Эти последние размышления подтолкнули пугливого юношу к немедленным действиям. Он вновь схватил карту, пытаясь что-то по ней определить, затем быстро пополз в сторону речки, не решаясь подняться на ноги. Ему все казалось, что всеведущие охотники могут увидеть, что он их ослушался, и тогда непременно выстрелят.

Вниз ползти было не так сложно, как вверх; довольно скоро беглец оказался возле берега реки, которая в этом месте была такой узенькой, что напоминала скорее полузамерзший ручей. Теперь Даниел мог видеть на расстоянии около пяти единометров от себя линию красных флажков, напоминавших пятна крови на снегу. Это была зловещая граница, которую ни при каких условиях нельзя пересекать. Темные стволы деревьев в ночи сами напоминали кровожадных убийц, готовых в любой момент выпустить смертоносную стрелу. Стоит ли говорить о том, что страх порой бывает такой силы и размаха, что какие-либо дальнейшие разумные соображения уже невозможны и, наверное, не нужны, ибо инстинкты начинают в критический момент работать куда лучше разума?

Так и произошло с Даниелом. Он словно превратился в загнанное животное, которое всеми силами пытается выжить. Беглец напрочь забыл про своих друзей, да и мог ли он теперь о них думать? Страстное желание спастись руководило им в данную минуту. Он упорно полз вдоль линии флажков, по-волчьи прижимаясь к снегу своим тощим животом; со стороны бедняга скорее всего и напоминал тщедушного волка, на которого неожиданно открыли охоту. Ноздри его с волнением шевелились, словно юноша и впрямь мог различать посторонние запахи; чудилось, еще немного, и он с рычанием кинется вперед, совсем потеряв рассудок. Вереница красных знаков на снегу не знала конца и края; подобно гигантскому удаву она беспощадно змеилась из стороны в сторону, увлекая испуганного пленника за собой.

Много еще времени прошло до тех пор, пока, наконец, между флажками не стал виднеться ощутимый просвет. Это и был тот самый спасительный выход, лакомый кусочек для голодного и вконец отчаявшегося волка. Даниел почувствовал прилив радости и невероятной гордости за самого себя. Все-таки он сам, без чьей-либо помощи, смог отыскать по карте спасение, и более того – добраться до этого места!

С удвоенными силами беглец кинулся вперед, однако тут же что-то его остановило. Даниел замер на коленях, в первую минуту даже не осознав, что именно явилось причиной столь резкой остановки. Медленно перевел он взгляд на свою ладонь, распластавшуюся на снегу, и с ужасом взвыл, ибо острая стрела пробила ее насквозь, оставив на белой земле красные отпечатки. Впрочем, кровь в темноте выглядела не красной, а черной, но оттого она вовсе не делалась менее страшной. Охотники были здесь! Они вероломно скрывались за деревьями, а он не видел их, да и сейчас продолжает не видеть.

В эту секунду мучительная мысль пронеслась в воспаленном разуме несчастного. Он оставил друзей, единолично решив спасаться, и тем самым приблизил роковой конец! Более того, конец этот будет позорным и уничижительным, как обычно и происходит с предателями. Даниел заплакал от отчаяния и бессилия; как он не хотел, чтобы жизнь его завершилась теперь, когда он осознал всю подлость своей трусливой натуры! Какое счастье для человека понять, что он подлец не в последнюю минуту до смерти, а раньше, чтобы успеть исправиться! И этого самого преимущества Даниел, увы, уже был лишен.

Обессилевший, раненый юноша обреченно закрыл глаза, перестав сопротивляться. Да разве и был какой-нибудь смысл пытаться теперь спастись? Его обнаружили; он думал, что ищет выход, а нашел смертельную ловушку, капкан для волка. Теперь неравная битва окончена, и вряд ли уже когда-нибудь все будет хорошо…

Тин карабкался по склону, надеясь поскорее найти Тиллиту. Удивительное дело, но юноша почему-то не думал в этот момент о смертельных опасностях, которые подстерегали его на каждом шагу. Разум его был занят тем, что он про себя на все лады бранил женский пол. Тин искренне недоумевал, как можно вести себя настолько безответственно, чтобы потерять друг друга в такой критической ситуации, которая, наоборот, требовала консолидации усилий, а не разъединения. Вздорная Тэнка и не менее капризная Тилли составляли вместе такую малоприятную парочку, с которой Тин по своей воле никогда не стал бы связываться. Теперь вместо того, чтобы помогать Артуру, он должен бегать по всему лесу, собирая девчонок, как глупых кур, сбежавших из курятника.