Одержимый - Ли Бардуго

– Ну что ж, – вздохнула Алекс. – Пойдемте в библиотеку.

Доуз сунула руки под толстовку.

– Если Ансельм…

Алекс рубанула рукой по воздуху.

– Если бы Ансельм мог не пустить нас внутрь, он бы это сделал. Это наш дом.

Немного поколебавшись, Доуз решительно кивнула.

– Нужно приготовить поесть, – заявила она.

* * *

Доуз занялась куриным супом с клецками, а остальных отправила наверх со списком поисковых запросов для книги Альбемарле. Когда полка отодвинулась, открывая проход в библиотеку, Алекс с удивлением заметила, что комната стала просторнее, как будто дом знал, что такой группе потребуется больше места.

Они сели читать, каждый – с аккуратной стопкой карточек, предоставленных Доуз из, вероятно, безграничного запаса. После всего, что они увидели и через что прошли, было слишком рано снова собираться вместе. Сперва стоило стряхнуть чужие воспоминания, оставить горе и печаль в прошлом, и лишь потом задумываться о другом спуске. Однако они не могли позволить себе подобной роскоши.

Все, кроме Мерси, до сих пор страдали от последствий первого путешествия. Обычно румяные щеки Триппа приобрели землистый оттенок, под глазами залегли темные круги. Всегда безупречно одетый Тернер сегодня появился в мятом костюме, с щетиной на подбородке. Кроме того, все дрожали от холода и казались испуганными. Если им в самом деле предстоит второй спуск в потусторонний мир, следует сосредоточиться не только на спасательной миссии. Нужно понять, как бороться с волками или другими тварями, которых может наслать ад. А еще заманить обратно своих демонов и убедиться, что по возвращении наверх больше ничто за ними не последует. Однако прямо сейчас стоит решить более неотложный вопрос – выяснить, как держать этих демонов в узде, пока все они окончательно не спятили.

Алекс уже касалась этой темы, когда пыталась найти защиту от Лайнуса Рейтера, и понимала, что придется непросто. В отличие от Серых, на демонов не действовали смертные слова или memento mori; у них не было ни прошлого, за которое хотелось бы уцепиться, ни воспоминаний о прежней людской жизни, ни незаконченных дел. Здесь, в библиотеке, не помешали бы Дарлингтон или Мишель Аламеддин – кто-то, точно знающий, как назвать этих врагов и их превзойти.

– Что вы нашли? – час спустя спросила Доуз, появляясь в дверях.

– А суп? – поинтересовался Трипп с таким видом, словно только что узнал – Санта-Клауса не существует.

– Ему нужно настояться, – пояснила Доуз. – К тому же мы не едим в библиотеке.

– Они все еще на улице? – спросила Мерси.

Доуз кивнула.

– Да… и выглядят очень сильными.

– Думаете, Дарлингтона съели? – Тернер постучал по книге, которую читал. – Маммона?

– Может быть, – осторожно ответила Доуз. – Есть много демонов, связанных с жадностью. И дьяволов. И богов.

«Жадность – всегда грех», – сказал Дарлингтон. Сэндоу жаждал денег. Дарлингтон стремился к знаниям.

– Но ведь эти демоны не пытаются вызвать в нас жадность? – спросил Тернер.

Или амбиции, кураж, желание. Напротив…

– Безнадежность, – выдохнула Алекс. Когда Хелли – не Хелли – кричала на нее, Алекс чувствовала неотвратимость происходящего, ведь она получала только то, что заслужила. Преступнице, укравшей у подруги шанс на лучшую жизнь, несомненно, придется за это заплатить. Именно поэтому мучивший ее демон носил личину Хелли, а не Лена или Ариэля. По ним Алекс не пролила ни слезинки, оплакивая лишь потерю подруги. – Они хотят лишить нас надежды.

– Я думала, Хелли блондинка, – заметила Доуз.

– Она и есть блондинка, – отозвалась Алекс. – Точнее, была.

– Я тоже ее видела, – кивнула Мерси. – На лекции по Шекспиру.

Доуз явно встревожилась. Не говоря ни слова, она вышла из библиотеки и направилась по коридору в спальню Данте, к окнам, выходящим на Оранж-стрит. Остальные последовали за ней.

Демоны по-прежнему караулили на улице, скрываясь в тенях между уличных фонарей. Золотистые волосы Хелли стали черными, глаза потемнели, и одета она была… во все черное.

– Она похожа на тебя, Алекс, – проговорила Доуз. И не ошиблась.

Теплый оттенок волос Блейка Кили чем-то напоминал ярко-рыжие локоны Доуз. Детектив Кармайкл, только появившись на тротуаре, носил дешевый костюм; теперь же его наряд стал более строгим и элегантным, на шее красовался темно-сиреневый галстук, вполне в духе Тернера. А Спенсер? Неужели он в самом деле выглядел более несчастным, менее жестким и суровым?

Глядя на не-Хелли, стоящую через дорогу от Il Bastone, Алекс отметила, что у нее не осталось легкой, спортивной грации Хелли, она выглядела настороженной, напряженной. Алекс словно смотрела на саму себя, ощущала собственный неугасимый гнев.

Алекс задернула тяжелые синие шторы. Она научилась любить эту комнату, узоры на витражном стекле, проявлявшиеся ближе к вечеру, ванну на когтистых ножках, которой до сих пор не набралась смелости воспользоваться.

– Кажется, я знаю, что случилось с Лайнусом Рейтером.

– С кем? – спросил Трипп.

– Он вампир, я сцепилась с ним в Старом Гринвиче, когда… потеряла «Мерседес».

Доуз резко втянула в себя воздух.

– Вампир? – В голосе Мерси слышались одновременно ужас и восторг.

– Ради всего святого, – бросил Тернер.

– Лайнус Рейтер учился здесь, в Йеле, – продолжила Алекс. – Но тогда его звали иначе. Он был членом «Черепа и костей». Думаю, он входил в число тех, кто в тридцатые годы воспользовался Проходом. Полагаю, Лайнус – точнее, Лайонел Рейтер – спустился в ад.

– Мы ведь точно не знаем…

– Да ладно тебе, Доуз. Зачем создавать Проход без намерения использовать? Зачем убивать архитектора…

– Они убили архитектора? – пискнула Мерси.

– Бертрама Гудхью никто не убивал! – резко возразила Доуз, потом прикусила губу. – По крайней мере… не думаю, что его кто-то убил.

Алекс принялась расхаживать взад-вперед по комнате, то и дело поглядывая на существо на тротуаре. Хелли-не-Хелли. Алекс-не-Алекс.

– Они прикончили первоначального архитектора, – пояснила Алекс. – А потом создали в гигантском соборе эту безумную головоломку. Зачем? Просто чтобы проверить свои силы? В качестве великого жеста?

– Люди творили и более безумные вещи, – заметил Тернер.

Верно. Алекс вполне могла себе представить беспечных, дерзких, ужасных мальчишек, создающих подобные сложности. «Ради шутки», – как сказал бы Банчи. Впрочем, она сомневалась, что именно так все и случилось.

– Они создали Проход, – проговорила она. – А потом отправились в ад. Лайонел Рейтер, член «Черепа и костей», стал одним из паломников.

Трипп снял бейсболку и провел рукой по песочного цвета волосам.

– И он привел с собой демона?

– Думаю, да. И демон взял над ним верх, в буквальном смысле. Лишил его надежды и похитил жизнь.

– Но ты сказала, что Рейтер… э-э… вампир. – Последнее слово Трипп прошептал, понимая, насколько неправдоподобно оно звучит.

– Вампиры – это демоны, – тихо заметила Доуз. – По