Князь мертвецов - Илона Волынская

Этим иродам поганым в головы такое взбредет, что ни один честный человек не додумается! С подрядчиком, господином Поляковым, поцапались и отомстить решили, сроки строительства сорвав, или конкурентам продались.

– Позвольте выразить свое восхищение таким глубоким проникновением в мотивы «поганых иродов». Даже неожиданно… для честного человека. – Отец выразительно приподнял брови.

– Так… по службе положено, – слегка растерялся Мелков.

– По службе вам также положено знать о важности свидетельств очевидца. Инженер Карташов, Артемий Николаевич, каковой был найден княжичем Урусовым в строительной времянке возле путей.

– Так точно! – устало откинувшийся в кресле Урусов попытался приподняться, лежавшая у него в ногах Раиска тихо, жалобно нявкнула. На разрешающий жест губернатора княжич благодарно улыбнулся и вернулся в кресло. – Простите, господа, от возвращения Аркадия Валерьяновича вдоль железной дороги рыщем, я уж и ног под собой не чую, а Раиска – лап. По делу же могу сообщить, что инженер Карташов был найден нами без сознания после сильнейшего удара по голове. Дежурному Живичу земской больницы исцеление удалось. Придя в себя, Карташов подтвердил, что на них напали, причем один из нападавших был в мундире городового. Ни как взрывали големов, ни что случилось дальше, он не видел, его ударили по голове раньше.

– Раз исцеление удалось, можно уже и в камеру препроводить, – явный же сообщник! – воинственно потребовал Мелков.

– Голем взорван, вокруг чувствуется запах взрывчатки, – даже не глянув в сторону Мелкова, продолжал Урусов. – Опять же если судить по запахам, рядом с местом взрыва на насыпи находилось несколько человек. Следы обоих инженеров и каббалиста удалось легко определить. Кроме них, было еще восемь особ, из них шестеро поднимались на насыпь, двое оставались внизу. Под насыпью обнаружен труп сторожа – убит ударом ножа в сердце. Очень метко. Из ваших, железнодорожных? – Он повернулся к Мелкову.

– Да… Нет… Из вольнонаемных. Железнодорожные жандармы на строительстве не дежурят.

– А почему? Мы же с вами это обсуждали, – приподнял бровь отец.

– Потому что они отказались! – выпалил Мелков. – Пахомов этот и каббалист сказали, что видеть моих жандармов на строительстве они не желают!

– И когда отказались?

– Так… две недели как… Я вам доложить собирался…

– Долгонько ж ты собирался, Фан Фаныч, – шумно вздохнул Потапенко.

– Так дело-то не из важных…

Теперь уже брови поползли вверх у всех.

– Строительство жизненно необходимой для развития губернии железной дороги, по-вашему, неважное дело? – грозно пророкотал губернатор.

– Заговор тут, ваше превосходительство! Они небось и от железнодорожных жандармов отказались, чтоб от сторожа проще было избавиться!

«Скорее, чтоб избавиться от соглядатаев, выискивающих, за что бы еще взятку стребовать», – подумал Митя. Судя по лицам остальных, им это тоже пришло в голову.

Отец поморщился, губернатор неодобрительно хмурился, и Мелков тут же зачастил:

– Ваше превосходительство, не дозволяйте убийцам клеветать на честных людей! Не может такого быть, чтоб наш полицмейстер, дворянин, офицер, слуга царю и отечеству, вдруг связался бы хоть с мазуриками, хоть с бомбистами-нигилистами да поехал разом с ними еврейских глиняных кукол взрывать!

– Городовой видел, как они вместе ехали в паротелеге, – покачал головой отец.

– Мало ли как поганые иноверцы нашего Ждана Геннадьевича заманили! Сплели байку какую или и вовсе… противоестественными способами! Один из преступников – каббалист!

– Зачем заманили? Взятку дать? – буркнул Урусов.

– Да! Ой нет, что вы такое говорите, княжич! Кто ж знает зачем – разве православный человек их дьявольские резоны разгадает! Может, чтоб замыслы свои преступные на него свалить… – Мелков с надеждой поглядел на Лаппо-Данилевского, будто ожидая подсказки, не дождался и отчаянно выпалил: – А может… Для обрядов своих богопротивных! На мацу пустить!

– Эк! – Губернатор аж крякнул.

Богинский оторвался от созерцания собственных ногтей и принялся также пристально изучать Мелкова, даже Раиска подняла голову с лап. Не дрогнули, пожалуй, лишь отец и Лаппо-Данилевский.

– Что вы на меня так смотрите, господа? Общеизвестный факт, что иудеи замешивают свою мацу на крови! Министерство внутренних дел даже соответствующее разыскание провело, у меня и брошюра имеется, да-с! «Об убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их»!

– На полицмейстере, наверное, маца забористей, – задумчиво сказал Потапенко. – Опять же, его и больше – чистая экономия младенцев выходит.

– Так наваристого полицмейстера нынче еще поди поймай. Заманивать приходится, – также задумчиво добавил отец.

Первым гулким басом захохотал губернатор. Отрывисто рассмеялся Урусов, тонко улыбался ротмистр… Петр Шабельский рядом с Митей растерянно крутил головой – ему, похоже, версия Мелкова вовсе не казалась смешной.

– А… а… Они мертвяков подняли! Я сам видел! – подал голос Шабельский.

Губернатор оборвал смех и пристально уставился на Шабельского:

– И что же те мертвяки делали?

– Э… Пахомову с каббалистом сбежать не дали.

– Еще и осквернение мертвых! – взвился Мелков.

– И шо, сами мертвяков подняли, шоб те им сбежать не дали? – удивился Потапенко.

– А вы, Михал Михалыч, гляжу, и к иноверцам приязнь заимели, с тех пор как ваш сынок покойной Фирке Фарбер куры строил!

– Шо сказал? – взревел Потапенко, во весь рост воздвигаясь над столом.

– Тихо! – прикрикнул губернатор. – Не дал сбежать – и молодец… – Он кинул на Митю мимолетный взгляд. – То есть молодцы… мертвецы… Учителей надо было лучше слушать, поручик, знали бы, что каббалисты мертвецов не поднимают. То процесс естественный, природный, – губернатор снова скользнул взглядом по Мите, – …чаще всего. Вызванный самыми разнообразными причинами: от столкновений в эфире разнонаправленных эманаций Кровной Силы до землетрясений или иных катаклизмов. Вот хоть строительство – тоже способствует, да…

– Простите, ваше превосходительство, я подумал, големов же они своих двигают, а те тоже… мертвая материя. Если лавочник у нас в уезде смог…

– Лавочник не смог! – прикрикнул губернатор. – Не лавочник… И оставьте эту тему, поручик, вам она недоступна!

– Слушаюсь! – Шабельский попытался вскочить, но губернатор лишь махнул на него рукой.

– Позвольте мне, ваше превосходительство… Предположения господина Мелкова и поручика, быть может, в чем-то и наивны, однако же несут в себе изрядную долю истины! – вдруг заговорил Лаппо-Данилевский. – Двое служащих железнодорожного подрядчика Самуила Полякова – инженер Пахомов и погонщик големов каббалист Шнеерсон – были пойманы на попытке спрятать трупы полицейских, убитых с помощью тех же големов. Они ведь этого даже не отрицают, верно? Остальное – лишь измышления в попытке оправдать тот чудовищный факт, что еврейские глиняные куклы были натравлены для убийства. Случившееся лишь подтверждает, что иудейская нация жестока и беспринципна и за людей иные народы не считает.

– Их и в Святейшем Синоде не одобряют! – снова высунулся Мелков. – Сам господин Победоносцев писать изволил, как евреи из православных соки пьют! Вон хоть у нас гляньте, умучивают работой почем зря!

– Я не заметил существенной разницы в рабочих нормах между заводами, где есть еврейские совладельцы, росские, либо же бельгийские, – отрезал отец. – Или желаете сказать, что все владельцы заводов худо обращаются со своими работниками?

– Прям социалист ты у нас, Фан Фаныч, – фыркнул Потапенко.

– Давайте не будем отвлекаться, господа, – снова вмешался Лаппо-Данилевский. – Вина этих двоих – инженера и каббалиста – совершенно очевидна, и никакие мелкие и незначительные обстоятельства не смогут избавить их от немедленного наказания за чудовищное убийство!

Глава 49

Время для расследования

– Ценю ваше мнение, Иван Яковлевич, но этих мелких и незначительных обстоятельств хватит адвокату, чтобы камня на камне не оставить что от обвинения, что от репутации моего полицейского Департамента, – холодно бросил отец, явно намекая, что Лаппо-Данилевский лезет не в свое дело.

– Ах, Аркадий Валерьянович, не могу даже подумать, что начальник всех полицейских сил губернии вдруг позабыл о недавнем виталийском набеге… и введенном в губернии военном положении! – Лаппо-Данилевский вдруг резко, как атакующая змея, подался