Журавли летят на запад - Анна Рябинина

Она читала, что Кан Тунби[43] уехала из Китая учиться в США, и подумала, что тоже может так сделать – потому что теперь может, потому что должно же то, за что Кан Тунби боролась, реализоваться. И женщины получат столько свободы, сколько могут взять – и сейчас она хватает эту свободу охапками и прижимает к груди.

Су Линь не знала, что на самом деле произошло тридцать пять лет назад – истории об этом рассказывали ей и мама, и отец, который изредка приходил в их дом, и… Су Цзяо.

С ней она познакомилась, когда ей было около пятнадцати – тогда они с мамой только уехали из их городка в другой, большой, и Су Линь долго, мучительно к нему привыкала: боялась потеряться, что с мамой что-то случится, что отец не сможет их тут найти. Он всегда находил, кстати, так что этот страх оказался беспочвенным – и в чужом городе, и когда Су Линь убежала в лес и потерялась там почти на неделю в свои десять, и когда ей исполнилось тридцать и она отправилась в Пекин искать… то ли работу, то ли просто себя.

В том городе было много рек – они, подобно венам, пронизывали весь город, накатывали на берега и с тех осыпалась земля, по ним сновали лодочки, а по вечерам казалось, что город отрывается от земли и лишь яркие золотые фонарики блуждают меж улиц.

Су Линь стояла на одном из мостов и смотрела на реку, когда к ней подошла женщина. Она была прекрасна – в длинном ханьфу, подол которого волочился за ней по земле, но не пачкался, голубом, расшитом какими-то блестящими камешками, на голове у нее был сложный и наверняка очень тяжелый убор – сплошные цветы, вензеля и камни, цепочки, качающиеся при ее шагах и нежно, певуче звенящие браслеты на руках и нежные узоры чем-то голубым и золотым на коже. Казалось, она сама была рекой – так плавно двигалась, так ласково говорила, такая неудержимая сила в ней ощущалась.

– Тебе здесь нравится? – спросила девушка, и Су Линь зачарованно кивнула. – Как тебя зовут?

– У Линь.

Девушка поджала губы – чуточку недовольно, чуточку задумчиво.

– Если я возьму тебя в ученицы, захочешь взять мою фамилию? Меня зовут Су Цзяо.

– А чему вы хотите меня научить?

Су Цзяо рассмеялась.

– Я должна была просто забрать тебя и сделать своей преемницей, но одна моя подруга попросила меня не быть такой жестокой, поэтому я просто спрошу – ты этого хочешь?

Ходить в таких же красивых платьях и казаться такой же умной и сильной? Да, конечно, Су Линь, точнее, тогда еще У Линь хотела. Она была молодой девчонкой, и не особо задумывалась, что означает этот вопрос.

Но потом, уже вспоминая этот момент, будучи старше, Су Линь поняла, что согласилась не только из-за красивого наряда той девушки. У нее с детства… Были проблемы с этим миром. Она воспринимала его слишком остро, видела вещи, которые не видела ее мать, ей снились сны о том, что случалось на несколько дней позднее. Ее руки всегда были ледяными. И в момент, когда ее нашла Су Цзяо, она понадеялась, почувствовала, что ее проблемы могут решить.

И раз для этого нужно было согласиться стать чьей-то ученицей и взять другую фамилию – что ж, хорошо, так она и сделает.

– Хочу.

– Отлично, тогда буду ждать тебя завтра на этом же месте. И протяни руку.

Когда Су Линь это сделала, ей на ладонь упал кулон в форме капельки или слезы.

– Это подарок от женщины, благодаря которой у тебя было детство, береги его, может быть, однажды пригодится.

С тех пор прошло много лет, и за день до того, как Су Линь села на поезд, Су Цзяо пришла к ней в последний раз. Она так и сказала – больше ты меня не увидишь, ты научилась всему что было нужно.

Су Цзяо выглядела печальной, но одновременно успокоенной, будто она правда сделала все что хотела и ей оставалось только уйти.

– А ты видела моего отца? – спросила Су Линь. – Он тоже… Не вернется?

– Думаю, так и есть. Наша империя пала, нам больше нечего хранить, но это не плохо, – Су Цзяо мягко ей улыбнулась. – Теперь у Поднебесной, или какое бы имя этой стране ни дали потом, есть ты, и этого достаточно. Неужели он с тобой не попрощался?

– Он сказал, что очень меня любит и что я самая сильная на свете, – Су Линь пожала плечами. – Обычно он так прямо не говорит, но это и не было похоже на прощание.

– О, учитывая его характер, это была самая похожая на прощение вещь, которую он смог бы сказать, – хмыкнула Су Цзяо.

– Хорошо, – покорно кивнула Су Линь. Она не знала, что должна чувствовать по этому поводу. Если она чему-то и научилась за эти годы, то отпускать. Как река, которая легко смывает с песка все следы – сначала было, потом нет, и это нормально.

Хотя, конечно, очень не хотелось их отпускать, но это была та часть ее чувств, которая еще принадлежала человеку, и ее тоже оставалось только принять.

А на следующий день она уехала в Париж.

Первым делом Су Цзяо идет в архив и просит газеты за 1876 год, в них она копается пару часов в попытках найти хоть какую-то полезную информацию, но находит только одну крошечную статью: «Уважаемый профессор истории и философии найден мертвым в собственном доме, известно, что он воспитывал и растил двух китайских мальчиков, один из которых также умер за две недели до этого происшествия, а второй пропал без вести».

Ван Сун рассказала ей примерно то же самое – господин Эр умер, а Сунь Аня она так и не смогла найти. Конечно, Су Линь подозревала, что это не вся существующая правда, но Ван Сун никогда ничего не говорила до конца: она была непростой женщиной, и Су Линь считала, что она тоже знает что-то… особенное, но подтвердить это случая не выпадало.

Ван Сун точно знала ее отца, но даже о том, насколько хорошо, Су Линь могла лишь догадываться, потому что скрытнее самой Ван Сун был только отец, и попытки разболтать его были похожи на попытки развязать тугой узел: попробовать можно, но ты себе все руки быстрее исцарапаешь, чем веревка хотя бы сдвинется с места.

Можно было попробовать найти Сунь Аня, и Су Линь ради этого и хотела приехать в