Журавли летят на запад - Анна Рябинина

ты все еще хромаешь? – Жильбер не заметил этого сразу, но теперь видит, что У Вэй одну ногу подволакивает и, вероятно, из-за этого уселся на стол – по-своему эпатажно, но просто потому, что стоять ему было больно.

– Не все еще, я вылечился, но сейчас… Да. И поэтому давай уже заканчивать с вопросами, мне надоело тут стоять, – У Вэй скрещивает руки на груди, дует по-детски щеки, а Жильбер не выдерживает и все же коротко обнимает его.

Потому что скучал.

Потому что он скоро умрет – так не все ли равно?

– Вы ведь верите, что люди перерождаются, верно? – спрашивает он у У Вэя и, дождавшись, когда тот ошарашенно кивнет, продолжает, – тогда встретимся еще когда-нибудь потом, только обязательно дождись, вовремя собирай свои рассыпающиеся кости и только попробуй меня не найти.

У Вэй весело смеется и кивает.

– Хорошо, обязательно.

Ибо прах ты и в прах возвратишься, но Жильбер этого не заслужил.

* * *

Ван Сун глубоко вздыхает перед тем, как постучаться к Моргане. А потом еще раз. А потом вытирает руки о подол юбки и в третий раз его поправляет.

Юбка французская, купленная ей Сунь Анем во время атаки на магазины – ей казалось, она оббежала территорию, равную трем ее городкам, а Париж все не кончался. Там были платья, красивые рубашки, туфли, книги. Много людей, которые косились на нее с удивлением, но ей был откровенно все равно. Какая ей разница, что о ней подумают другие люди, если сейчас лично она безумно счастлива?

Изначально эта вылазка была осуществлена для того, чтобы Сунь Ань смог немного развеяться, но потом она сама втянулась и долго водила его везде, где только можно.

– Ты же хотела идти к Моргане? – беспомощно напоминал ей Сунь Ань, расплачиваясь в очередном магазине и смотря на стремительно худеющий кошелек.

– Успеем еще, и потом, должна же я быть самой красивой, когда к ней пойду?

– Ты и так самая красивая, – ворчал Сунь Ань.

– Мужчины не разбираются в женской красоте, – авторитетно возражала Ван Сун. – Я совершенно в этом уверена, у вас какие-то дикие и совершенно нелогичные стандарты красоты, но в целом, я уверена, что вы не способны понять, что прекрасна любая женщина, вы этого не понимаете.

– Хорошо, – покорно согласился он.

За этим занятием они провели всю первую половину дня.

Потом они посидели в каком-то кафе – Сунь Ань тоскливо съел кусок торта, а она заказала все, у чего ей понравились названия.

– Когда мы поедем дальше? – спросила она у Сунь Аня, а тот лишь пожал плечами.

– Не знаю… Я пока не готов. Это нормально?

Ван Сун пожала плечами.

– Да, почему же нет? Тебе все же тяжело.

– Раньше ты ругалась из-за моей нерешительности.

– А сейчас ты подкупил меня красивыми платьями, – и ей самой будто бы стало чуточку легче.

– Знаешь… У англичан есть легенда о короле Артуре, – неожиданно сказал Сунь Ань. – Я вспомнил про нее, потому что обещал отвести тебя к Моргане, хотя я все еще не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы я с тобой не шел, потому что без меня вы друг друга не поймете.

– Поймем. И разберемся, – хмыкнула Ван Сун. – Так что там с твоим королем Артуром? И Морганой?

– Это была колдунья из легенд о нем. А Артур умер, и похоронили его на волшебном острове, но хитро похоронили, так, чтобы он смог воскреснуть, если Англии однажды понадобится его помощь.

Ван Сун задумчиво кивнула.

– Получается, нам остается ждать, когда эта ваша Франция или Германия навяжут Поднебесной еще один противный договор, чтобы воскресить Чжоу Ханя? – неловко пошутила она.

Сунь Ань потерянно пожал плечами.

– Может быть, – по его щеке сползла одинокая слеза. – Но знаешь, я все еще жив и готов быть опорой Чжоу Ханю, пусть даже мертвому.

И вот сейчас Ван Сун стоит перед дверью в квартиру Морганы и была бы не против, если бы прямо сейчас случилось землетрясение, или что там еще обычно происходит во Франции? Локальная революция – и не пришлось бы встречаться с этой девушкой.

За мгновение до того, как она слышит шаги, ее руки касается чужая, и У Вэй шепчет ей на ухо:

– Спасибо тебе. Возвращайся, я буду ждать тебя дома.

А потом Моргана открывает дверь – сонная, в легком платье, с взъерошенными волнами волос, – и Ван Сун улыбается против воли.

– Здравствуй, – это она говорит на французском: единственное слово, которое она выучила, но Ван Сун почему-то уверена – пока что этого достаточно.

Потому что ее дом там, где есть женщины, которые в нее верят, и в которых верит она. И даже если она его покинет, чтобы все же добраться с Сунь Анем до Англии, или вернется обратно в Поднебесную, чтобы снова помогать мертвым находить свой путь, это никогда не изменится.

Эпилог

Тысячеликая героиня

– М

ожете, пожалуйста, повторить свое имя? – за регистрационным столом сидит совсем молоденькая девушка, может быть, лет двадцати – у нее большие глаза с ярким золотистым ободком вокруг зрачка, завитые, наверное, на бумажках волосы, крошечный кулон овальной формы на шее.

– Су Линь.

Наверное, этот кулон ей подарил ее любимый человек. Или, может быть, он достался ей от мамы, как самой Су Линь досталась подвеска в форме слезы.

– Отлично, готово, – девушка широко ей улыбается. – А почему вы вдруг решили приехать во Францию?

– Хочу попробовать кое-кого найти, – лицо девушки становится задумчивым, будто она не совсем понимает. – Прошу прощения, я учила французский, но без практики все равно сложно. Я просто захотела уехать. Не знаю, слышали ли вы, но в моей стране случилась революция… Императора свергли, новая жизнь вот-вот должна начаться, и я решила, что когда еще, если не сейчас.

– Когда же это произошло? – девушка удивляется, но скорее из вежливости, просто чтобы поддержать разговор.

– В этом году[42], представляете?

Девушка шокировано кивает, но взглядом уже ищет следующего человека в очереди, поэтому Су Линь встает, собирает свои бумаги и уходит.

Она сама толком не знает, зачем все же решила приехать в Париж. С логической точки зрения это было глупым, спонтанным решением, но почему-то, кажется, революция и правда подтолкнула ее к чему-то необдуманному и интуитивному. Как когда в мир только приходит весна, и ее запах пока лишь робко ощущается в воздухе и в том, как ноги утопают в подтаявшем снегу, а тебе уже хочется надеть летнее и начать счастливо бегать по улицам, ведь наконец-то станет теплее и