Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Мюррей медленно отошёл от окна, заставляя себя не спешить, не выдать нетерпения, хотя пальцы машинально сжимались в кулаки. Он должен был действовать осторожно, потому что если сделает хоть одно неосторожное движение, может потерять этот шанс. Обычная паника в городе начнётся, когда в небе появятся военные корабли, но он уже знал, что будет дальше.

Люди Орд-Нока, те, в чьей жестокой эффективности он никогда не сомневался, начнут собирать информацию, отслеживать движения землян, пытаться оценить ситуацию, но он должен быть быстрее, должен действовать немедленно, потому что пока остальные будут осторожничать, он будет уже на шаг впереди.

Подойдя к терминалу, он замер на долю секунды, глубоко вдохнул, затем быстро ввёл код связи, прокручивая в голове возможные сценарии. В любом другом месте, в любое другое время связь с земным командованием была бы для него открыта, он просто ввёл бы нужные данные, и система автоматически идентифицировала бы его как человека, имеющего допуск. Но не сейчас. Теперь он был никем, просто обитателем затерянной среди звёзд системы, и он не мог рассчитывать, что его просто так примут.

Поэтому его запрос был отклонён. Строчка на экране, короткая, сухая, не оставляющая места для надежды.

На миг в нём вспыхнул гнев, оголённый, чистый, разъедающий сознание, но он его подавил. Он был не тем человеком, кто поддаётся эмоциям, не тем, кто позволит себе вспышку раздражения. Он глубоко вдохнул, выпрямился, сбросил напряжение. Хорошо. Пусть так. Они его не знают? Они узнают. Они его не признают? Он заставит их признать.

Если ему не дали возможности заговорить напрямую, значит, он будет говорить иначе. Они не слушают, но услышат.

Он достал из кармана небольшой портативный передатчик – устаревший, но всё ещё рабочий, обладающий достаточной мощностью, чтобы отправить сигнал на частоты земного флота. Конечно, его не примут сразу, но если он правильно подберёт слова, если даст правильную информацию, они вынуждены будут обратить внимание.

В сообщении не было имён, не было объяснений, только ключевые слова, от которых у любого аналитика Земли сожмётся грудь от предвкушения:

«Секретная информация. Местоположение выживших. Координаты матриц. Подробности при личном контакте. Срочно».

Отправив сообщение, он закрыл глаза и медленно выдохнул. Теперь они его найдут. Теперь они ему ответят. А если не ответят?

Он посмотрел в отражение на гладкой поверхности терминала. В его глазах не было ни страха, ни сомнений, ни жалости, только расчётливое ожидание. Он не допустит, чтобы его проигнорировали.

Если придётся, он сам выйдет к ним. Лишь бы снова занять место среди тех, кто действительно правит миром.

Клим Мюррей шёл через равнину, залитую мутным светом далеких звезд, ощущая, как каждый шаг приближает его к тому, ради чего он столько лет терпел, скрывался, копил ненависть и выжидал. Он оставил позади Орд-Нок, его холодные улицы, его серую, выхолощенную жизнь, его дисциплину, которую никогда не принимал, но научился имитировать, его систему, в которой он был вынужден играть роль пешки, ожидая момента, когда снова сможет стать тем, кто движет фигурами на доске. Теперь этот момент настал. Земляне прибыли, и он первый, кто предложит им то, за что они будут готовы заплатить.

Грунт под ногами был плотным, твердым, почти стеклянным, отполированным вечными ветрами Севантора. Лёгкие наполнялись сухим, раскаленным воздухом, неспособным утолить жажду, но он не замедлялся. Он знал, что где-то впереди, за этими холмами, уже начали развертываться земные десантные капсулы. Их двигатели прорезали тишину ночи гулкими низкими вибрациями. Вскоре он их увидит. Вскоре они увидят его.

Они должны его увидеть.

Дальше по равнине возвышались вытянутые гряды скалистых образований, образующих естественные лабиринты среди обветренных глыб. Именно там, в глубине каменных завалов, находилась точка предполагаемой высадки. Мюррей не бежал, но ускорился, ощущая, как с каждым шагом его сердце стучит всё увереннее, всё громче, как сознание вытесняет ненужные мысли, оставляя только цель.

Сначала он увидел слабое свечение в разломах скал. Затем услышал низкий гул генераторов, прерываемый короткими отрывистыми командами. Они уже здесь.

Когда он приблизился, пейзаж перед ним стал меняться: среди валунов и скальных массивов появились геометрически ровные очертания технических конструкций. В нескольких десятках метров серебристый корпус десантной капсулы блестел в сумрачном свете. Его посадочные опоры глубоко вдавились в рыхлый грунт, вокруг него суетились люди – вооружённые, в стандартных боевых костюмах земного спецподразделения, с масками, скрывающими лица. Они не видели его сразу. Он поднял руки вверх, показывая, что не несёт угрозы, но продолжил двигаться вперёд.

Через мгновение раздался короткий резкий крик:

– Стоять!

Он замер. Лучи нескольких тактических фонарей впились в его лицо, скрывая за собой фигуры солдат.

– Кто ты?

– Клим Мюррей, – голос его звучал чётко, без колебаний. – У меня информация, которую вам необходимо услышать.

Несколько секунд тянулись болезненно долго. Кто-то передал команду по внутреннему каналу. Два солдата двинулись вперёд: их оружие было направлено прямо на него, но он не дрогнул. Он знал, что, если они уже связались с командованием, его не убьют. Он слишком ценен.

– Опусти руки. Медленно, – голос в шлеме глухо отдавался в ночи.

Он подчинился, чувствуя, как ледяной азарт охватывает его, как он снова оказывается в центре игры.

– Вам нужна правда о том, что здесь происходит, – сказал он, заставляя себя говорить спокойно, без резкости, но с той настойчивостью, которая заставляет слушать. – Я единственный, кто может вам её дать.

И пусть они думают, что контролируют ситуацию. Пусть нацеленные на него стволы заставляют его выглядеть, как обычного перебежчика, как испуганного беглеца. Пусть они уверены в своей власти.

Он знал, что уже перехватил инициативу.

Мюррей чувствовал, как тяжесть космического подъёма сковывает его тело, но внешне сохранял невозмутимость. Он не был новичком в межзвёздных перелётах и знал, что сейчас важнее всего – сознательно контролировать свою роль, сохранять выдержку, удерживать нити разговора в своих руках. На борту «Артемиды» его встретили без церемоний. Ожидаемой радушности или даже намёка на заинтересованность в его благополучии не было.

Два бойца спецотряда сопроводили его в глубину корабля, не потрудившись сказать ни слова, но излишне крепкие захваты за локти дали понять, что его здесь рассматривают не как гостя и уж точно не как возможного союзника. Всё это было ожидаемо. Он и не рассчитывал на немедленное доверие, знал, что они будут проверять, будут держать его в подвешенном состоянии, надеясь вытянуть как можно больше информации прежде, чем решат, что с ним делать.

Его привели в допросную капсулу, типичное помещение на военных кораблях, где стены не создавали ощущения замкнутости,