Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Он сделал короткий жест, и на экране возникли отчёты разведки.

– Дополнительно: наши матрицы мировых лидеров были похищены и теперь используются в этих обществах. Орд-Нок управляется копией Брежнева, Летари – копией Кеннеди. Это не слухи, а подтверждённые факты.

Теперь Торнтон на мгновение задержал дыхание, чуть приподняв голову. Даже его лицо, казавшееся высеченным из камня, дрогнуло.

– Вы уверены?

– На сто процентов.

Секунду в эфире царила тишина, затем генерал медленно кивнул.

– Дальше.

Хэйвард перевёл взгляд на данные о пропавших членах экспедиции.

– Иван и Лиана. Их местонахождение подтверждено, но их статус пока неясен. Они среди местных, но их позиция в обществе остаётся под вопросом. По информации нашего осведомителя, они могли добровольно перейти на сторону одного из государств, что делает их потенциальными перебежчиками.

Торнтон медленно выдохнул, затем плавным движением пальцев вывел перед собой внутренний интерфейс, прокручивая полученные сведения.

– Вы считаете, что вмешательство необходимо?

– Ситуация слишком нестабильна, чтобы оставлять её без контроля, генерал. Мы имеем дело с двумя независимыми обществами, технологически развитой культурой, потенциально враждебной к Земле. Они уже перехватили ключевые технологии, в их руках находятся цифровые копии лидеров прошлого. Если мы сейчас уйдём, через несколько лет это может перерасти в конфликт, который выйдет за рамки одной планеты.

Генерал едва заметно кивнул, продолжая анализировать доклад.

– Мы немедленно запустим стратегическую оценку. Вам приказ – поддерживать контроль над ситуацией, избегая прямого вмешательства до дальнейших распоряжений. Мы не можем позволить себе действовать импульсивно, но и игнорировать эту угрозу не будем. Будьте готовы к разработке комплексного плана воздействия.

– Есть, генерал.

Торнтон развернулся в кресле, его голос приобрёл оттенок официального заключения:

– С этого момента Севантор признан стратегически значимым объектом. Рассматриваем все возможные варианты вмешательства. Будьте на связи, адмирал. Конец связи.

Экран погас, оставляя тишину, наполненную осознанием необратимости происходящего. Хэйвард ещё несколько секунд смотрел в пустоту перед собой, затем развернулся к офицерам.

– Начинаем работу. Варианты вмешательства должны быть готовы до следующего сеанса связи с Землёй. Время пошло.

Он вышел из командного центра, зная, что теперь всё идёт по единственному возможному сценарию.

Винсент с самого начала не верил ни единому слову Мюррея. Каждый его ответ, каждое движение, каждый взгляд выдавали в нём человека, который привык изворачиваться, говорить ровно столько, сколько нужно, чтобы его не убрали сразу, но ни не единым словом больше. Вся его манера держаться – не оборонительная, не вызывающая, а именно скользкая, рассчитанная – раздражала капитана, заставляя внутренне напрягаться при каждом его слове.

Но Хэйвард видел ситуацию иначе. Он не доверял Мюррею, но понимал ценность информации, которую тот предоставил. На данном этапе любые сведения о структуре колоний на Севанторе имели значение. Он использовал всё, что удалось вытянуть из Мюррея, чтобы подготовить детализированный доклад на Землю, безэмоционально излагая факты, которые могли бы стать основанием для будущего вмешательства.

Тем временем жизнь в Орд-Ноке и Летари продолжалась своим чередом. Никто не подозревал, что высоко над их головами, в холодной пустоте космоса, наблюдают чужие глаза, изучая каждый энергетический выброс, фиксируя передвижения, анализируя потенциал возможного противника. Города жили, как жили всегда: в Орд-Ноке проводились плановые проверки, системы контроля работали с той же точностью, с которой работали всегда, инженеры улучшали алгоритмы управления, стратеги разрабатывали модели будущего. В Летари улицы были залиты мягким светом, открытые мастерские продолжали свою работу, люди обсуждали идеи, спорили, наслаждались той жизнью, которую они сами для себя построили.

Но неизвестность висела в воздухе, пока никто ещё не чувствовал её тяжести.

Когда Мюррей вернулся в Орд-Нок, его уже ждали. Он не успел предпринять ни одной попытки скрыться или оправдаться – солдаты внутренней безопасности перехватили его в административном секторе и, без лишних слов, сопроводили в глубину комплекса, где находился отдел допросов. Никто не объяснял ему причины задержания, но в этом и не было необходимости: все знали, что он предатель, и сам он это понимал.

Он знал, что в обществе, где контроль поставлен на высшую ступень эффективности, не было шансов скрыться. Он надеялся, что успеет закрепиться в новых реалиях, использовать контакты, встроиться в изменённую систему, но, как только он сделал первые шаги в административном секторе, охрана уже двигалась к нему.

Допрос начался сразу. Методика Орд-Нока не подразумевала лишних вопросов. Здесь не кричали, не угрожали, не размахивали оружием. Допрос шёл точно, методично, словно логическая последовательность, выстроенная для того, чтобы добиться единственного результата.

Сначала он держался, но система не позволяла сопротивляться долго. Когда его раскололи, это произошло так же чётко, как расчёт военной операции. Вопросы не требовали подробностей, только прямых ответов, которые сами выстраивались в сознании, подчинённом давлению ситуации.

Мюррей не выдержал этого давления и признался в том, что передал землянам точные координаты расположения поселений. Он также подтвердил, что сообщил им информацию о матрицах мировых лидеров, раскрывая, как они используются в структурах местных правителей. В конечном итоге он осознал, что его действия привели к тому, что Земля больше не останется безучастной и начнёт активные действия.

Когда отчёт об этом попал к руководству Орд-Нока, медлить не стали. Они понимали, что как только Земля узнала о них, у них осталось не так много времени, чтобы выработать единую стратегию. Офицеры немедленно передали сведения в Летари, и уже через несколько часов оба государства знали, что их существование больше не тайна. Вопрос стоял не о том, придёт ли Земля, а о том, когда и с какими намерениями. Они больше не могли позволить себе жить отдельно друг от друга, пока над ними нависала эта угроза.

Переговоры между лидерами двух миров проходили в закрытом зале, где решалась судьба всей планеты. Это был момент, когда прошлые разногласия отходили на второй план, уступая место неизбежной необходимости объединиться перед лицом надвигающейся угрозы.

Легкий электрический свет ровно заливал пространство, не давая ни глубоких теней, ни резких контрастов. Здесь не было деталей, которые могли бы отвлечь взгляд, не было ничего лишнего – только двое людей за столом и напряжённость, сгустившаяся в воздухе, словно разряд перед бурей.

Леонид Ильич Брежнев сидел неподвижно, и его лицо, словно высеченное из гранита, не отражало эмоций, но каждый его жест, каждый взгляд выдавали сосредоточенность, внутреннюю собранность, готовность к решительным действиям.

Джон Фицджеральд Кеннеди казался чуть более расслабленным, но за этой расслабленностью крылась тотальная концентрация. Он наблюдал, слушал, анализировал, выбирал момент для ответа.

– Мы не можем ждать, – голос Брежнева прозвучал тяжело, будто каждое слово впечатывалось в воздух. – Немедленное