Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

Здесь — вправо.

У прыгнувшего в сторону слуги на глазах истлевает печать над головой. Недолго продержался Брефорн против техники Властелина, лишь притворяющегося Предводителем.

— Стражники! — гремит позади голос Тизиора. — Вам не за что больше сражаться! Станьте частью моей большой секты и…

Последний рывок вперёд — и я спрыгиваю с меча, а тот, продолжая полёт, врезается в такую же огромную, как и на входе, дверь. Только здесь она выглядит старше.

Дам!

Мой летающий меч гулко вонзается ровно между створок, и тёмное дерево озаряется сиянием десятков алых символов.

Я добавляю удар духовной силы, сжатой в огромное копьё, и выпад Звёздным Клинком в два шага длиной.

Грохнуло.

ДАМ!

И дверь не выдержала. Сдвоенный удар вынес её внутрь зала.

Я вхожу следом.

В центре зала, в кольце пяти камней размером с голову, сидит на небольшом возвышении Предок секты.

Как понять, что перед тобой именно Предок секты, старый сектант? Он будет выглядеть как сморщенный старикашка, который слишком задержался под Небом. И будет сидеть на вот такой толстенной плите из сплавленных воедино духовных камней, истечение силы из которых и позволяет ему задержаться под Небом. Ну, не считая прочих забав сект вроде пилюль.

Если действовать умно, то нужно поступать так же, как Пересмешник и Тизиор.

Быстрый удар в полную силу.

Но я здесь не для того, чтобы поступать умно. Главное для плана сделано: глава секты мёртв, мастер Указов секты мёртв, часть самых верных старейшин тоже уже, скорее всего, мертва. Сейчас стражники и прочие примут предложение Тизиора сменить главу и продолжать жить, как жили, только став частью секты Морских Тритонов.

А я пришёл получать личную выгоду. Перековаться одними только медитациями, размышлениями о якорях, ночными посиделками на крыше и тренировками с Райгваром не получится.

Старикашка распахнул глаза, вскочил — и с него посыпалась пыль, взметнувшись вокруг него облаком.

Первый раз такое вижу.

Ухмыляясь, спросил:

— Старикашка, здесь формации чистоты не работают или это ты сам на глазах рассыпаешься?

— Ты кто такой? — прошипел старикашка, и меня буквально передёрнуло от звука его голоса.

Больше похоже на шелест сухой змеиной чешуи, чем на человеческий голос. Столько лет не говорить — можно и разучиться. Через миг я и ощутил, и увидел, как мимо меня рванула духовная сила и восприятие, и тоже спросил:

— Ты как, старикашка, сумел за годы затворничества взять четвёртую звезду Предводителя или нет? Вокруг же, вроде, стихии — хоть в фиалы трамбуй. Вы тут через одного бесполезный, никчёмный мусор, что ли? Сколько талантов секты ты сожрал, чтобы протянуть до встречи со мной?

Нужно его отвлечь на себя, а то сейчас увидит снаружи Тизиора и десять Предводителей и, чего доброго, сбежать попытается.

— Ты умрёшь, — пообещал старикашка, и все пять камней, которые лежали вокруг него и его плиты из духовных камней, поднялись в воздух.

Предок секты Муравьёв, вернее, Каменных Муравьёв. Средний по таланту артефактор, создавший себе необычное оружие. Предводитель третьей звезды, сейчас, возможно, уже четвёртой. Хотя… не выглядит он как тот, кто взял четвёртую звезду: скрюченный, покрытый пылью, сидит тут безвылазно…

Один из шаров окутался пламенем и рванул в мою сторону.

Огонь. Самое первое, что нужно для перековки.

Шаг в сторону. Без всяких техник или повелений. Простой, незамысловатый шаг в сторону, на который способен любая Закалка, — и огненный шар даже не касается меня, так, обдаёт жаром.

— Старикашка, а ты точно Предво…

Меня подбросило, снесло в сторону и впечатало в стену.

Ощущения, словно меня пнул сам пол.

Хорошо. Хорошо, но мало. Меня тут пинает всего лишь Предводитель третьей звезды — это как?

Вывернувшись, я подхватился на ноги, и тут же боевая медитация подсказывала мне, что нужно сделать шаг в сторону.

Но я остался на месте.

Теперь меня ударило снизу, в ноги, закрутило в воздухе, и грохнулся я в трёх шагах от того места, где стоял, и от тонкой колонны в мой рост, что выросла на том месте.

Здесь что, вся комната — артефакт?

Накатывающее со всех сторон пламя подсказало, что так оно, похоже, и есть.

Но я лишь предвкушающе оскалился, потому что ощущал и поднимающееся изнутри раздражение, и гнев.

Ну что, старикашка, покажи, сумеешь ли ты достать того, у которого есть только Покров и ничего больше.

Слабый враг, который избивает сильного меня и поливает сверху огнём. Что может быть лучше для перековки? Сейчас из меня выбьют немного безумного духа.

Глава 15

— Вы свободны от клятв секте! Ваша жизнь в ваших руках!

Ну, это интересно и важно стражникам, а я это слышу уже пятый раз, поэтому пропускаю мимо ушей, привычно рвусь вперёд. Местный глава секты даже пытается сбить меня техникой, не пустить в поместье, больше похожее на дворец, но опаздывает, а через миг занят спасением своей жизни, а не попыткой забрать мою.

Коридоры, полные испуганных слуг; двери, разлетающиеся на обломки; стражники, умирающие раньше, чем успевают осознать происходящее. Нет уж, мне некогда тратить на них время, я уже допустил такую ошибку, и третий из Предков — по счёту — успел добраться до формации, пока я возился со стражей, и от всей резиденции там мало что осталось.

Поэтому каждый, кто вставал у меня на пути, получал печать смерти.

В двухстворчатую дверь врезался змей, пробивая в ней первую дыру, через миг извернулся, пробил её уже изнутри, изогнулся ещё раз. На втором по счёту Предке эти двери оказались слишком уж хороши, чтобы обходиться одним летающим мечом.

Лишь сейчас я спрыгиваю с меча, отправляя его в самостоятельный полёт, короткое движение пальцев, словно я от себя ударил по струнам невидимого циня, и двери, ослабленные змеем, лишившиеся защитной формации, вынесло двойным ударом, а я рявкнул:

— Эй, старикашка! Какое у тебя Возвышение?

* * *

Вновь коридоры, вновь разбегающиеся с пути слуги, вновь двери зала, где закрылся Предок семьи, что управляет этим вольным городом.

ДАМ!

Пронзаю облако пыли насквозь.

— Эй, стар…

Я замираю, не договорив.

Здесь не с кем сражаться. Похоже, местный Предок умер многие годы назад: я вижу лишь обтянутые кожей кости, а не старикашку в центре зала. Не самое приятное зрелище. На полу вокруг костей рассыпаны крупные пилюли. Их алый цвет легко различается даже сквозь слой пыли на них.

Тут же раздаётся мыслеречь Тизиора, который сопровождал меня восприятием:

— Теперь