Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

двумя зияющими пропастями, такими глубокими, что лунный свет не достигал дна. Он стискивал рукоять меча окровавленными пальцами. Робот, бледный в лунном свете, тонкий, как скелет, осторожно следовал за ним, не желая, чтобы Мэтт упал в пропасть. В нужный момент он бросится и заловит Мэтта, так же легко и уверенно, как спортсмен подхватывает ребенка с тротуара.

Мэтт отступал, направив острие клинка прямо перед собой. Ему едва хватило времени на то, чтобы унять дрожь в руках. Только что берсеркер был шагах в шести, а в следующий миг уже оказался рядом. Робот махнул рукой, сметая с дороги то, что казалось всего лишь обычным мечом, – и четыре стальные пальца отлетели, сверкнув в лунном свете, будто серебристые рыбки, а мономолекулярный клинок остался, где был, направляемый недрогнувшей рукой Мэтта.

Толкаемый вперед инерцией броска, робот с размаху напоролся грудью на клинок, и непростой механизм в мгновение ока стал бесполезным куском металла. Мэтт упал от толчка, но ему удалось ухватиться за гребень скалы. Он увидел, как берсеркер свалился и перевернулся в бесконечном замедленном кувырке, унося с собой чудесный меч, который раскалился докрасна от огня, разгоревшегося в стальном чреве машины.

Демон исчез. Со дна пропасти донесся треск, потом еще и еще раз. Скалы отозвались гулким эхом. Мэтт выбрался обратно на тропинку и прополз несколько футов. Потом с трудом поднялся на ноги и дошел до места, где тропа снова сделалась широкой и безопасной.

Мэтт был избит, ушибы саднили, но двигаться он мог. Стараясь держаться в тени, он прохромал мимо флегматично ожидавшего ездового животного. Еще несколько шагов – и из тени вынырнули двое подручных Номиса, оставленных на страже. Они схватили его. Раненая нога подвернулась, и Мэтт упал.

– Лучше бросьте меня и спасайтесь бегством, – сказал он, глядя на замотанные в портянки колени охранников. – За вашим хозяином явился дьявол.

Они в замешательстве уставились на тропу, откуда доносились шум и крики. И тут их самих схватили – только не дьявол, а двое людей. Мэтт видел, как они бежали по тропе со стороны замка, вооруженные мечом и секирой. Вокруг Мэтта закружился хоровод стали, послышались сдавленные вопли – но тут же все стихло.

– Ты ранен только в ногу, мой лорд? – озабоченно спросил Харл, сунув секиру за пояс и склонившись над Мэттом.

– Да. В общем, я в порядке.

– Ну тогда мы пойдем дальше и перебьем остальных! – угрюмо прогудел Торла.

Мэтт попытался привести мысли в порядок.

– Нет. По крайней мере, не сейчас. Номис вызвал из моря тварь…

Торла содрогнулся, заслышав отдаленный стон.

– Тогда давайте убираться отсюда!

– Ты можешь встать, государь? – спросил Харл. – Хорошо. Обопрись на меня… – Подняв Мэтта на ноги, он вынул что-то из-под плаща. – Твой шлем, государь. Валялся сразу за воротами. Он указал нам путь.

Наверно, Харл с Торлой подумали, что король оглушен или что боль в ноге помешала ему взять шлем сразу. Харл носил его под плащом, точно обычную скорлупку; но, надев его на голову, Мэтт подумал, что будет вот-вот раздавлен им.

На дне моря зашевелился прятавшийся в иле дракон. Дразнящий сигнал живой единицы, которую современные люди прислали вместо Эя, звучал совсем близко от берега. Если захватить эту живую единицу, не причинив вреда прочим жизненным линиям, берсеркеру будет обеспечена победа. Правда, преследовать этого подменыша на берегу, среди прочих жизней, – значит вносить слишком много изменений. Дополнительный человекообразный модуль дракона мог бы сделать это почти незаметно, но он куда-то подевался. И все же возможность схватить эту важную живую единицу прямо на берегу была слишком хороша, чтобы ее упускать. Поэтому дракон всплыл, замутив воду облаком ила.

Поддерживаемый с обеих сторон крепкими спутниками, Мэтт довольно быстро шел по тропе, ведшей назад, в Бланиум. Хотя, на его взгляд, спешить было некуда. Номис и его люди вряд ли решатся пуститься в погоню. Даже если Номис выжил, его авторитет упал.

А дракон? Он сделал все, что мог, чтобы захватить его живьем, тихо и незаметно. Мэтт зябко передернул плечами. Дракон, должно быть, прячется в море. И похоже, не станет преследовать его – разве что Мэтт выйдет на берег и помашет ему ручкой. И все же дракон может в любое время выползти на берег, чтобы убить его. Ни местные жители, ни армия, ни стены Бланиума не остановят его.

Да нет. Если бы берсеркер хотел, чтобы Мэтт умер, его давно бы уже не было в живых, и волшебный меч не помог бы. Он видел берсеркеров и слышал о них достаточно, чтобы быть уверенным в этом.

– Как тебе удалось спастись, государь?

– Потом расскажу. Сейчас мне надо подумать.

«Заставьте дракона погнаться за вами, – сказал ему командующий. – Мы постараемся вовремя вытянуть вас оттуда». Что-то пока никто не спешил его вытягивать! «Король должен быть готов отдать жизнь за свой народ», – сказал Правитель планеты. Он, видимо, считал, что это важно. Ему легко говорить из своего надежного бункера…

Современные люди пытаются спасти «племя всех людей». Мэтт и любой другой отдельный человек для них – всего лишь оружие в борьбе. Сперва они спасли ему жизнь, а теперь снова подставили под огонь гла́за «каменного льва»…

Мэтта внезапно осенило. Все встало на свои места. Обрывки знаний, которые он успел подцепить в современном мире, знаний о войне, что ведется с помощью экранов и ракет, жизненных линий и скважин, внезапно соотнеслись с тем, что произошло с ним здесь, в мире Эя. И как он сразу не догадался! Современные люди хотели, чтобы берсеркеры убили его здесь. А берсеркеры знали об этом и хотели взять его живым!

Он все еще размышлял над своим открытием, когда переговорное устройство шлема заговорило с ним тоненьким голоском – никто больше не слышал его. Охваченный гневом, Мэтт не обратил внимания на то, что ему говорят. Сорвать шлем, выбросить его вместе с этими лживыми голосами! Он пообещал себе, что выкинет его, когда подойдет к морю… Нет, теперь ему не стоит приближаться к берегу. Ну, значит, когда он снова окажется у какой-нибудь бездонной пропасти.

Но вместо этого он стиснул плечи своих спутников и остановил их.

– Добрые мои друзья, мне надо побыть одному. Подумать – и помолиться.

Добрые друзья обменялись недоумевающими взглядами. Должно быть, подобная просьба в такой момент показалась им странноватой. Но ведь у короля выдался тяжелый день. Станешь тут странным…

– Ты безоружен! – нахмурился Харл.

– Поблизости нет врагов. Но если хочешь, можешь оставить мне свой кинжал. Только дайте мне немного побыть одному.

И они