Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

— Поэтому оставляют на виселице, вбивают кол в спину или закапывают на проезжей дороге, — сказал он с отвращением. — Мерзкие практики, посмертные пытки. Им впрямь неприятно. Но неважно. Ваше прекраснейшее высочество, вашего отчима мы, скорее всего, не увидим, только услышим. Но это будет его голос.

Рэдерик кивнул. Он снова цеплялся за Барна, а свободной рукой обнимал сонного щенка — ему было заметно неуютно, нестерпимо любопытно и крайне важно.

— Вы сможете задавать вопросы, ваше высочество, — сказал Индар, обводя контуры звезды ещё раз, каким-то алхимическим составом с отвратительным запахом, то ли серы, то ли гниющих останков. — Но только тогда, когда я позволю, хорошо?

— Да, — кивнул Рэдерик. — Я всё понял, мессир Индар.

— Ну… — Индар снял с полки высушенную голову. Лицо мумии с пустыми глазницами и открытым ртом не выражало ничего хорошего и выглядело так, будто несчастный Альгар в последний миг перед смертью отчаянно звал на помощь. — Пробуем. Кровь нужна, ягнёночек… кровь у тебя, конечно… лучше, чем обряд того требует…

— Возьмите мою, — сказал Рэдерик.

— Если вы благой, то замена не из лучших, — сказал Индар.

— Принц не благой, — сказал я. — Только мне как-то…

— Возьмите, если парень хочет, — вдруг странным тоном сказал Ричард. — Мне кажется, дело пойдёт.

— Убедили, — кивнул Индар. — Не пожалеете, ваше высочество?

Рэдерик, хмурясь, протянул ладонь.

— Нет, — сказал он. — Мне кажется, это правильно.

Индар сделал очень аккуратный надрез, чтобы взять лишь несколько капель крови — но то, что произошло потом, превзошло любые наши ожидания очень далеко.

Кровь Рэдерика полыхнула на клинке так, будто принадлежала старому некроманту с почти демонской силой, — ни о чём белом или благом речь здесь точно не шла. Первая же капля крови не просто подожгла звезду — линии вспыхнули белокалильным жаром, аж задрожал воздух над чертежом. Голова издала чудовищный звук, даже не стон, а рык, как, бывает, рычат раздувшиеся тела, в которых бродят газы. В её глазницах вспыхнули алые искры.

— Хоурт… — начал Индар.

И в ту же секунду призрак в кровавом сиянии встал над головой в полный рост.

Хоурт выглядел так, будто был нарисован светящимися красными чернилами прямо на сумраке комнаты. Его смерть, очевидно, наступила мгновенно, — половину черепа снесло взрывом той самой гранаты, в груди зияли дыры от осколков, щегольской костюм висел лохмотьями — но лицо уцелело до странности хорошо. Хоурт смотрел на нас несколько даже приветливо.

— Отчим, — прошептал Рэдерик. — Мне жаль. Правда.

— Я знаю, Дэрри, — прошелестел Хоурт, как обычно шелестят голоса демонов. — Счастлив видеть, Князь. Удивлён, Индар. И огорчён. Рад знакомству, мессир Клай.

Красивый был мужик, мелькнуло у меня в голове. Впрямь красивый, породистый перелесец с точёным лицом, тот же типаж, что у Эглира и у фарфоровой физии Индара. Странно, что Лисса… впрочем, непонятно, что у него за клеймо.

— Вы теперь демон⁈ — потрясённо прошептал Рэдерик. — Да?

— Нет, — прошелестел Хоурт, печально улыбнувшись. — Я не демон и не буду им. Но я и не пища для демонов: до тех пор, пока не пробьёт час, стена отделяет меня от… голодных. Что будет потом — не знаю.

— Что за час? — спросил Индар севшим голосом.

— Коронация, — сказал Хоурт.

В лаборатории было очень жарко, звезда полыхала, как большой костёр, но от этого слова и от того, как Хоурт его произнёс, меня зазнобило.

— А что с отцом? — спросил Рэдерик. Он напрочь забыл всё, о чём с ним договорился Индар.

— Его жрут, — сказал Хоурт. — Его участь — дикий кошмар. Твоя сила, Дэрри, защищающая меня, не распространяется на него. Не знаю почему.

— Потому что мне всё равно, — сказал Рэдерик странным тоном.

— А остальные? — тихо спросил Индар. — Тэшлин, Адор… Лэгли?

— Ими питаются, — сказал Хоурт с жутким смешком. — Не знаю, сколько это продлится. Если ты спрашиваешь, правду ли сказала Хаэла, пообещав всем нам… адские кущи… то нет, это ложь.

— Так, — сказал я. — Простите меня, мессиры. Это интересно, важно, ценно, но нужно говорить о главном. Мессир Хоурт, Рэдерик — благой?

Хоурт рассмеялся, — такой смех порой слышишь в кошмаре — и его лицо исказилось.

— Нет. Рэдерик не благой, он не бастард. Он — истинный принц, он будет настоящим королём Перелесья впервые за бездну лет. Я так хотел! — воскликнул Хоурт вдруг, и линии звезды снова вспыхнули белым огнём. — Я лгал всем: королю, королеве, Лиссе, Нагберту, Хаэле, тебе, Индар, лакеям, лаборантам, упырью, святым наставникам, святоземельцам, я лгал и пасынку. Потому что у меня была страсть… страсть! Моё Перелесье! Мои предки! Дом Рассветных Роз! Мой настоящий государь! Древнее пророчество гласит: последний в роду вернёт Перелесью истинного короля!

— Как так? — еле выговорил Индар. — Истинный…

Хоурт взглянул на него. Лицо призрака выглядело вполне одержимо, и глаза у него горели тем же жаром, что и звезда, белым и кровавым.

— Я обречён был прервать род, Индар, — сказал призрак с кошмарной ухмылкой, злобной и весёлой. — У меня особенно неудобное клеймо, мой дорогой. Мне было нечем, вот беда-то, завести своих детей! Мне нечем было даже сделать женщиной Лиссу. Но к тому времени я уже знал, кому она в действительности предназначена! Моя свадьба с Лиссой — глупость, морок, фикция… как и свадьба Рандольфа с Наликой. Эти храмы — фикция, иллюзия, подлая ложь Святой Земли. Мы с Нагбертом решили, что организуем настоящую свадьбу Лиссы с королём. Но даже Нагберт не знал, насколько она в действительности станет настоящей!

Хоурт захохотал. От его смеха горячий воздух вокруг колыхнулся языками пламени.

— Нагберт попросил меня найти годный храм, — продолжал призрак. — Чистый храм, потому что надеялся на королевское чудо, как в Святой Земле. Профан и дурак! Попросил меня найти хорошего наставника, крепкого в вере, и я нашёл, бездна, я нашёл! Из рода жрецов-лешаков! А Нагберт так никогда и не узнал ни этого, ни того, что накануне свадьбы мы с лешаком принесли овцу в жертву на каменном алтаре! На излучине близ Серого Брода! И я знаю! Я знаю! Я знаю, что жертва была принята! Отец Земли, великий Отец Лесов принял наш дар — и пообещал! И исполнил! Рэдерик!

Рэдерик смотрел на духа дикими глазами, в которых отражался огонь. Прижимался спиной к Барну и обнимал перепуганную собачку.

— Мой государь! — страстно проговорил призрак и склонился перед ним. — Неважно, кто на тебя наденет корону. Пусть только наденет! Пусть тебя назовут королём! Как карлик ждал твоей коронации, бездна! Он верит в королевское чудо Святой Земли, он надеется вселить одного из своих демонов в тебя, сделать тебя своим рабом и питаться твоим Даром, стать