Моровое поветрие - Рита Хоффман

и согласимся помочь тебе, то лишь затем, чтобы ведьмовскую погань уничтожить, – зло сказал Святослав. – Можешь других завлекать байками, а нам до них дела нет. В одном ты прав: случившееся безобразно и отвратительно, с какой стороны ни взгляни. С ведьмами у нас свои счеты, и мы хотим свести их.

Владлен наконец заметил девчонку, стоявшую за спиной охотника. Она куталась в черный плащ и хлопала васильковыми глазами, а когда раздались удары колокола, подняла голову, открывая уродливый шрам на тонкой шее. Скверно он зажил, бугрился и до того жутко выглядел, что Владлену стало не по себе.

– Выходит, не так все безнадежно, – заключил Радимир. – Начнем с малого – с совместной охоты на ведьм. Созовем в Ясностан всех охотников, которых найдем, всех воинов Святого Полка и расправимся с невестами Зверя!

– Но на этот раз, – грозно сказал Святослав, – на изгнании я не остановлюсь.

– Да будут они преданы смерти, – торжественно провозгласил Радимир.

Зал наполнился криками: радостные и отчаянные возгласы до самого потолка долетали. Владлен же лишь крепче сжал кулаки, глядя на ликующих Светозарных. Он знал, что крови прольется немало, что ведьмы не сдадутся просто так, что будут они простыми людьми прикрываться, как щиты их использовать.

– Из огня да в полымя… – пробормотал он, опустив взгляд.

Варну он дожидался у входа в храм. Подошел не робея, расправив плечи, вот только на опаленное лицо Святослава старался лишний раз не глядеть.

– Не ожидала увидеть тебя в рядах Светозарных, – с ходу сказала Варна, сложив руки на груди. – Что привело тебя сюда?

– Бог, – просто ответил Владлен. – Я с ним договорился, получил клеймо и теперь, я так думаю, должен охотиться, пока ноги меня держат.

– Вот как.

Ничего больше Варна не сказала, лишь смерила его взглядом.

– Уверен, что это был Бог? – вдруг спросил Святослав.

– А кто ж еще? – удивился Владлен.

Охотник неопределенно пожал плечами, отбросил светлую косу за спину. Девчонка, стоявшая рядом, все помалкивала.

– А ты кто будешь? – решился спросить Владлен. – Не мала ли для черного плаща?

– Она не говорит, – сказала Варна.

По душе Владлена будто наждаком провели.

– Что случилось?

– Ведьмы случились, – бросил Святослав.

– Знаешь, – Владлен встал на колено перед девчонкой, – я ведь тоже не говорил долго. Напугали меня в детстве, да так, что я пискнуть боялся. Теперь видишь? Не заткнуть меня, Варна подтвердит.

– Подтверждаю, – откликнулась та.

– Тебе больше нечего бояться. С такими защитниками сам Зверь не страшен. – Владлен неловко похлопал девчонку по угловатому плечу. – Вырастешь, станешь как Черная Варна.

– Никто не называет меня так, – фыркнула охотница.

– Все называют, только не в лицо.

– Врешь!

Легкая улыбка тронула губы девчонки. Она робко протянула руку Владлену, и тот с большой осторожностью пожал ее.

– Марья, – сказал Святослав. – Ее зовут Марья.

– Сирота? – спросил Владлен.

– Свят не отдал ее родителям, а она и не против была.

Владлен понял, что история за этими словами стоит сложная, потому решил не допытываться.

– Пойдем, нужно воронов отправить.

Святослав положил ладонь на плечо Марьи, та прильнула к его боку, и они ушли, вскоре слившись с пестрой толпой горожан.

– Год прошел, а как поменялось все, – тихо сказал Владлен, глядя им вслед.

– Твоя правда, – согласилась Варна.

– А глаз?..

– Долгая история. Так что там с Богом?

– Долгая история.

Так они и стояли, глядя на проходивших мимо людей, каждый о своем думал.

– Дария видел, – сказал Владлен, покосившись на Варну.

– М-м-м…

– Сказал, всегда на помощь придет, если позовешь.

– Он заслужил покой. Но стараниями ведьм покоя нам всем не видать еще очень долго. – Варна принялась поправлять кожаный пояс с ножнами, явно стараясь скрыть от Владлена лицо. – Он теперь с семьей.

– Видел его стариков. Матерые, матушка и вовсе без руки.

– В бою с Лихом потеряла.

– Да ну?!

– Ага.

– Снова в одном строю сражаться будете, охота быстро не закончится, – заметил Владлен. – Неужто избегать его станешь?

– Не стану, мы же не дети. Я его люблю, но не так, как ему бы хотелось. Да и, если честно говорить, он заслуживает куда больше, чем я ему дать могу. Со Святом мы ранами срослись, искалеченные, отравленные. А Дарий, он… – Варна тяжело вздохнула. – Другой. Всегда был другим.

Владлен молчал, пальцами терзал тесемки рубахи.

– Пора мне. – Варна хлопнула его по плечу так неожиданно, что он подпрыгнул. – Береги себя. И выживи.

Те же слова сказала, что и при первом их прощании.

Сказала – и в толпе растворилась, будто и не было ее.

Лебедь, издали наблюдавший за ними, подошел к Владлену и спросил:

– Что с тобой? Бледен как покойник.

– Сердце ноет, – признался Владлен. – Столько изломанных судеб, столько искалеченных людей. И ведь снаружи они целыми выглядят, а внутри места живого нет.

– Не думал, что услышу от тебя что-то мудрое.

– Кулич, – проворчал Владлен. – Был куличом, им и помрешь.

– Скоро тебе плащ пожалуют, – неожиданно сказал Лебедь.

– Чего?!

– Глава принял решение. Людьми, Богом отмеченными, не разбрасываются. Конечно, ему хочется и Святослава в Полк вернуть, но это пока выглядит чем-то невозможным.

– На его месте я бы не лез к тому, кто принадлежит Варне, – она убьет его ночью и даже не поморщится.

– Ты говоришь это с восхищением, – заметил Лебедь.

Владлен хитро улыбнулся и ответил:

– Такая женщина – как ей не восхищаться?

Эпилог

Лука точно не знал, где находится, просто ехал по дороге, припорошенной снегом, и ни о чем не думал. Кости ломило, кожа чесалась так, что он ерзал в седле в тщетной надежде избавиться от навязчивого зуда хотя бы на мгновение.

Смирившись с неизбежным, он спешился и торопливо расседлал лошадь, а после отпустил, надеясь, что она успеет уйти достаточно далеко и он не настигнет ее, обратившись.

Сжав сверток с ножами, Лука побрел в лес, собираясь забраться как можно глубже в чащу. Луна освещала путь, напоминая, что он слишком долго тянул с ритуалом.

Зов Небесной Стаи он чувствовал всем телом, каждой ноющей костью. Внутренний зверь рвался наружу, и сдерживать его становилось сложнее с каждым шагом.

Упав на колени, Лука начал втыкать ножи в снег. Пальцы сводило, зрение затуманилось. Судороги, пробегающие по телу, причиняли боль.

Звезды над головой звенели. Небо затянуло удивительного цвета полотно, переливавшееся зеленым и синим. Луке казалось, что оно колышется в такт его надсадному дыханию.

Ничего красивее он в жизни не видел, потому глазел на сияющее небо открыв рот, позабыв о ножах.

И вдруг Лука увидел, как по переливающемуся мосту бегут волкодлаки, величественная Небесная Стая.

Сотканные из звезд и тумана, они бежали вперед, увлекаемые, должно быть, зовом того, кто их создал. Грудь отозвалась тупой болью. Лука прижал ладонь к сердцу, почувствовав, как вся его суть стремится присоединиться к собратьям.

Дрожащими руками он воткнул в землю последний нож – торопился, чтобы успеть за Небесной Стаей. Перепрыгнул через лезвия, согнулся, приготовившись к нестерпимой боли, но вдруг вспомнил слова Наримана: «В это мгновение главное – довериться богам, что нас такими создали, расслабить тело и позволить ему измениться. Нелегко боль полюбить, но в эту ночь она станет нашей любовницей, так прими же ее без страха».

И Лука принял.

Горячая кровь наполнила рот, он припал к земле и утробно зарычал. Кости трещали, выкручивало хребет, но боли не было. Тело горело, когти вонзились в землю, могучие лапы поросли жесткой шерстью.

Он завыл, вскинув тяжелую голову, и ему показалось, что Небесная Стая воет в ответ, зовет его за собой десятками голосов.

Слюна капала на снег, лапы отталкивались от земли, унося его все дальше и дальше. Вольное сердце колотилось в груди.

Без страха. Без сожалений.

Он играл с цветным маревом, прыгал, словно щенок, надеясь ухватить зубами небесный свод. Валялся в снегу, рычал, выл, и этот вой был исполнен радости.

Догнать Небесную Стаю оказалось непросто: волкодлаки были текучими, стремительными, их не обременяла тяжелая