Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

Их не было много часов. В малюсеньком отверстии начинало светать, но Тина с Аней, посовещавшись, решили не трогать Тени, с вечера спящие в комнате домика где-то у подножия горы. Осознать, что за эти несчётные дни спортивной ходьбы там, снаружи, минул лишь проведённый в плену врага период, было почти невозможно.

– Я соскучилась по маме, – жаловалась Аня Нике вдали от остальных, на кушетке за душевыми кабинками, расположенными с одного края их обстановки и зачарованными генерировать воду. – Не помню, чтобы мы когда-нибудь так долго не виделись. А ведь она думает, что мы со Стасей только-только вернулись с многострадальной экскурсии. Я уже даже не представляю, что было накануне похода… Ника, мы собираемся сейчас проникнуть в настоящий Ад. И можем погибнуть.

– Ханна оживит и исцелит пострадавших.

– Ханна не всесильна. Она же не вернула отца Маргарет.

– Мы не умрём, – прошептал Ника, обнимая Аню. – Тина и Соня – яркое тому подтверждение.

– Мы – нет. Но кто-то из них, – принцесса Авелилона качнулась назад, – может. Это чудовище умудрилось лишить Тутэллу чар. Даже не факт, что она сумеет вновь использовать свои дарования. И мало ли, на что ещё оно способно… И что ему нужно от нас.

– Мы обязательно победим врага, – Ника скользнул губами по её шее, и кожа покрылась волной мурашек, – мне кажется, в этом наше предназначение.

Аня развернулась к нему корпусом и положила руки на плечи, но он только покачал головой с доброй и такой родной улыбкой, а потом прижал её к себе и стал убаюкивать, словно маленькую.

– Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей мамой, – произнёс Ника внезапно. – Что думаешь?

– Оу! – От неожиданности она захлебнулась воздухом. – Я… я не… Вдруг я… не понравлюсь ей? Она вообще знает о моём существовании?

– Знает, что есть девочка, которая позже станет матерью её внучки. И мечтает на неё посмотреть.

– Ого! Ты что, так прямо и сказал?

– Ведь это правда.

– А с внучкой этой ты не собираешься знакомить Валентину Васильевну? – смеясь, спросила Аня, удобнее устраиваясь на его коленях. – Ты предупредил маму, что ждать ребёнка придётся пять сотен лет или получить сейчас взрослой леди?

– Не вредничай. Я никогда не стану пугать матушку миром, который она не сможет понять. С неё довольно рациональных трудностей.

– Ты не говорил мне о её трудностях, – нахмурилась Аня. – И ещё ты никогда не говорил мне о своём отце.

– У меня нет отца.

– Ник, я серьёзно.

– У меня нет отца. Он бросил нас, когда я был подростком, потому что не смог осилить собственные неудачи. Предпочёл от них убежать. И мы с мамой – тоже в числе неприятностей.

– Ты не искал его?

– Я не хочу находить. Отец, оставивший сына, больше ему не отец. А вот матушка у меня замечательная. Я знаю, вы точно подружитесь! Ты влюбишься в её смородиновое варенье. И, может быть, наконец решишься рассказать о нас своим родителям.

– Не сердись.

– Я не сержусь и всё понимаю.

Ханна и Маргарет возвратились, когда часы крымчан за открытыми Воротами показывали начало шестого утра. Тутэлла повернула Ключ в просвете, и время остановилось.

Белёсый порошок в хрустальной колбе, зажатой в руках Ханны, переливался синевой.

– Надобно пользовать сие подобно твоей златой пыли, – сообщила она стражу Времени, – но обдуманно, не так богат запас, сыскавшийся у меня.

Пудры хватило, чтобы все перенеслись вперёд в далёкую даль. Путешествовать таким образом Ане категорически не понравилось. Дымка Тутэллы будто поднимала завесу между двумя частями коридора: прошёл сквозь – и всё. А тут, казалось, что-то дёрнуло прямо за кишки, вывернуло наизнанку, а потом, не особо стараясь, впихнуло обратно. От перемещения осталось головокружение, к горлу подступили съеденные запасы стряпни Ханны. Аня не сразу пришла в себя.

В джунглях смеркалось, но пронизанный зноем влажный воздух даже перед ночью не нёс и намёка на прохладу. Древний храм, перед которым оказались Лунные воины, смотрелся заброшенным вечность назад. Его оплетали экзотические растения, а некогда величественные изваяния растрескались.

Сначала путники разбрелись кто куда. Но потом столпились на покрытой сухими листьями площадке. Никакой арки не было.

– И что же из здешнего великолепия больше всего похоже на вход в Ад? – спросила Евгения Витальевна.

– Вот вход в Ад! – сказала русалка Алана, кивнув на открытые Ворота Времени. – Хвала Тритону, нам теперь нужно плыть в другой…

Арку нашла Натали. Наверно, почувствовала. Громадина стояла наверху исполинской лестницы, поросшей травой так густо, что издалека напоминала холм, – потому зрячие и не заметили.

От каменного сооружения, испещрённого вековыми разломами, веяло неестественным для здешнего климата холодком. Проход завешивала едва шевелящаяся чёрная ткань, такая старая и оборванная, будто её сотворили миллиарды веков назад.

Воины собрались вокруг. Арка казалась безнадёжно древней и загадочной. Манила и отталкивала. Никто не осмелился приблизиться к ней.

Наконец Аня нарушила тягостную тишину.

– Интересно, если зайдёшь в Ад, – громко произнесла она, – то потом можно просто выйти?

– Надеюсь, да, – неуверенно протянула Кристина, опасливо изучая строение. – Если не оглядываться74, – предположила она затем.

– А кто… проникнет туда? – почему-то прошептала Маргарет.

– Все, – решила Жаклин в своём ефрейторском стиле.

– А если есть собака? – напомнила, морщась, Евгения Витальевна. Она терпеть не могла, когда жрицы начинали командовать, потому что до их появления эта привилегия, как правило, доставалась ей.

– Атакуем, – припечатала Жаклин. – Я могу ухнуть её в земные недра.

– Так её, адскую фауну, – прыснул Ника, – какие проблемы?

Когда рваная ткань коснулась кожи, стало жутко и безысходно холодно. Что-то леденящее угнездилось глубоко внутри и стремилось наружу. Перехватило дыхание, хотелось бежать прочь, но Аня поборола этот порыв и ступила в Ад.

Широкий каменный тоннель скрывался вдали. Из него пахну́ло нестерпимым жаром. Почти у самого входа обнаружился огромный Молот – только одна ударная часть была размером с метр на метр. Но Аня не смотрела на цель посещения – её взгляд приковал к себе фантастический чудовищный пёс.

Тремя устрашающими головами он подпирал высокий пещерный свод, хвостом-змеёй яростно размахивал, со свистом рассекая накалённый воздух. Пёс разинул слюнявые пасти, подался вперёд, дохнув могильной сыростью и смрадом разложения, хотел броситься на воинов, но они все, даже Жаклин, стремглав, сбивая друг друга, выскочили из арки.

Следом, словно иллюстрация ночных кошмаров, вырвалась клыкастая анаконда – задняя часть чудовища. На мгновение Ане показалось, что весь монстр выскочит наружу, но хвост с потусторонним низким шипением вполз назад, потерявшись в искромсанной ткани.

Принцесса Авелилона прислонилась к внешней стенке арки. В ушах стоял оглушительный лай, отдающийся эхом от скалистых сводов. Вдобавок что-то больно обожгло плечо. Аня резко отпрянула от камня: на растрескавшейся поверхности осталось влажное зелёное пятнышко крошечной раздавленной лягушки.

– Милая тварь, – пробормотала, всё ещё задыхаясь, Маргарет. – Как мы будем воровать молоток, если: а) мы его не поднимем и б) тварь.

– Я бы поменяла «а» и «б» местами, дорогая, – отметила Евгения Витальевна.

– Пусть мы