Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

— Жаль убивать юнца.

Солдаты в ужасе закричали:

— Господин!

На мгновение мир замер, и Калеб увидел, как к нему полетел пылающий клинок. Смерть обняла его, нашептывая сладкие речи, но он отпихнул её, вырываясь на свободу. Калеб дернулся, падая на спину, и почти не почувствовал, как по груди прошлось лезвие. Он перекатился через голову, тут же вскакивая, а затем метнул кинжал, почти не надеясь на успех. На удивление, Эрик замер, пошатнувшись. Из груди торчала рукоять, увенчанная тигиллом. Калеб вскинул взгляд, такой же ошеломленный, но силой разорвал оцепенение, метнувшись вперед. Он наотмашь ударил ногой выбивая клинок из правой руки Эрика, но следующий удар нанести не успел, ведь сам едва не лишился головы. Калеб дернулся в сторону, хватая ещё теплый клинок, и занял боевую стойку. Солдаты возликовали.

— Так его!

— Бейте!

Раненный, но не сломленный, Эрик тряхнул головой, упрямо сжимая зубы, и вернулся в бой. Калеб перешел в наступление. Каждый удар становился сильнее предыдущего, каждый шаг — тверже, а каждый взгляд — ярче. Он наседал на Эрика со свирепостью загнанного в угол зверя, и тот отвечал тем же. Они кружились под куполом, не замечая ничего вокруг, кроме боли и усталости. Однако истощение сыграло свою роль. Эрик оступился, на мгновение потеряв бдительность, и Калеб мощным ударом выбил клинок из ослабевших пальцев. В следующий миг сталь вонзилась в живот. Эрик охнул, мертвенно побледнев, и вцепился в Калеба, хватая ртом воздух. Собственный клинок прожигал внутренности.

Эрик поднял взгляд, растерянный и испуганный, словно отказываясь принять случившееся. Кровь потекла из ран, а с губ сорвался хриплый, булькающий звук, совершенно не похожий на нормальное дыхание. Сердце Калеба дрогнуло. Боевой раж сошел на нет, и на лице застыла гримаса страдания, точно ему тоже достался смертельный удар. Когда колени Эрика подкосились, и он начал оседать, Калеб подхватил его, сам не понимая, зачем делает это. Он осторожно опустил его на землю, не решаясь вытащить клинок, и пересекся с ним взглядом.

— Дурак, — едва слышно выдавил Эрик, морщась от боли и тяжело дыша. — Кто плачет… по врагу?

Калеб ничего не ответил и только поджал губы. Собственные раны ныли и кровоточили, но он не обращал на них внимания. Всё внутри переворачивалось от того, что битва закончилась, но ликования не принесла. Он выжил. Победил. Однако поражение Эрика ничуть не обрадовало, пусть теперь захватить Рипсалис становилось проще, а боевой дух империи мог взлететь до небес. Война требовала тяжелых решений, и Калеб в нужный момент сделал выбор, пусть сердце не одобряло этого. Глядя на бледного Эрика сейчас, он хотел лишь с сожалением вздохнуть.

— Я позабочусь о Рипсалисе, — пробормотал он, будто это могло утешить умирающего. — Прости.

— Сестра, — прохрипел Эрик, приподнимая руку, и Калеб, помедлив, схватил её, крепко сжимая. — Береги сестру… Эмбер. Эмбер… она…

Он затих, испустив дух, а Калеб зажмурился и опустил голову, пытаясь задавить позорную дрожь. Потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки, и лишь затем он закрыл Эрику глаза. Стараясь ни о чем не думать, Калеб вытащил клинок, ощупал тело и нашел артефакт, с помощью которого воздвигся купол. Прежде, чем выбраться из ловушки, он накрыл Эрика собственным плащом, воздав последние почести, и забрал оружие. Как только яркий тигилл в грубой обработке треснул, барьер осыпался искрами, ставя последнюю точку в противостоянии. Солдаты хлынули к Калебу, загалдев стаей всполошенных птиц.

— Ваше Величество, позвольте осмотреть вас, — воскликнул один.

— Вернемся в лагерь, — вторил другой.

— Мы защитим вас, — заверил третий.

— Тихо! — приказал Калеб, и все вытянулись по стойке смирно. — Быстро перевяжите меня и доложите обстановку. Бой не окончен.

Солдаты грянули:

— Так точно!

Бόльшая часть из них заняла круговую оборону, выставив оружие, когда Калеба усадили на землю, и вокруг захлопотал боец с белой лентой на руке. Другой принялся рассказывать обо всем, что знал. Вскоре выяснилось, что ситуация сильно изменилась с тех пор, как он попал под купол, и теперь империя находилась в крайне невыгодном положении. С востока напала Алия, пригнав огромную конницу, вооруженную до зубов, с запада пришел Тильд, взяв с собой немереное количество пушек, и империю попытались зажать в тиски. Гледу пришлось перебросить часть войск, атакующих Рипсалис, на правый фланг, и он лишь недавно вошел в город. Поддержку левого взял на себя Кард, переместив основные орудия империи. Сейчас левый фланг держался, однако правый — отступал, неся большие потери. Генерал Джозеф не справлялся с натиском, несмотря помощь отряда Соула.

Даже на первый взгляд ситуация складывалась ужасная, безвыходная. Наибольшие опасения вызывало противостояние с Алией, появление которой в целом повергло Калеба в шок. Он не думал, что подкрепление подоспеет вовремя, ведь разведчики докладывали, что его не стоило ждать в ближайшие дни. Они ошиблись. Теперь их недальновидность обходилась многими жизнями, и Калеб представлял, сколькими жертвами запомнится сражение. Он поднялся, морщась от боли, когда боец закончил с первой помощью, и потребовал лошадь. Один из защитников спешился и передал коня.

— Возвращайся в лагерь, — приказал Калеб, забираясь в седло. — Скажи Эдгару, что мне нужен удар по Алии, пусть даже слабый. Карду передай, чтобы продолжал бомбить Тильд.

— Слушаюсь!

— Все остальные, — он оглядел бойцов, и те приосанились. — Идем на Рипсалис. Мы возьмем город несмотря ни на что!

— Так точно!

Калеб развернул коня и пришпорил его, помчавшись к Рипсалису. Те, кто был верхом, вскоре поравнялись с ним, а пешие солдаты — поспешили следом. Поле боя предстало перед ними рытвинами от снарядов, бездыханными телами и брошенным оружием. Отовсюду раздавались стоны раненых, и стоял ужасный смрад. В дневном свете ужасы войны выглядели особенно четко, и кровь стыла в жилах, когда в голову приходило примерное число убитых. Рипсалис обходился империи дорогой ценой. Слишком дорогой. Однако отступать было некуда, и даже перед лицом объединенной силы трех королевств следовало взять себя в руки и сплотиться. Битва продолжалась, пока хотя бы один из них дышал.

Добравшись до стен Рипсалиса, Калеб на каком-то шестом чувстве рванул по улочкам. Он знал, что Бланш был где-то там, впереди, сражаясь бок о бок с Гледом. Бойцы, недавно защищавшие купол, закричали о победе над Эриком, заставляя боевой дух империи расправлять крылья. Защитники города, напротив, ошеломленно замирали, не веря ушам, и глядели на Калеба, словно на призрака. Они не хотели верить,