Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

и поддерживать вас, Ваше Величество. Пожертвовали собой старики. А мы, молодые, позже создавали в небе магические круги, пытаясь напугать солдат. У нас уже не хватало сил, чтобы действительно атаковать.

Калеб сжал зубы, мрачнея на глазах. Он не позволил себе развалиться, и вместо этого только угрюмо кивнул.

– Доставьте тела в столицу, – велел он. – Мы похороним их как героев.

Мужчина почтительно склонился.

– Как прикажете, Ваше Величество.

Калеб ушел, уведя за собой Бланша, и вскоре они вернулись к большому шатру. Наконец, лекари подскочили к ним и принялись за дело. Пока Калеба осматривали в палатке, расспрашивая о ранах и самочувствии, Бланш остался снаружи, наблюдая. После битвы лагерь казался тихим и пустынным. Бойцы потихоньку возвращались, таща на себе раненных, но большая часть занималась последствиями сражения. Кто-то отправился в Рипсалис, чтобы закрепиться там, кто-то ушел искать раненных, кто-то – складывать тела убитых. Люди сновали туда-сюда, озабоченные делами, но Бланш хотел увидеть не их. Волнение и томление смешались, когда он уставился вперед, пытаясь разглядеть знакомые силуэты. Наконец, один из них появился в поле зрения.

– Привет, здоровяк, – заулыбался Кард, ковыляя к нему. – Я видел тебя в бою, ты хорошо постарался. Настоящий воин!

Он потрепал Бланша по холке, и тот шутливо пихнул крылом, заклекотав. Приятно было видеть Карда живым. Прошлые раны ещё не зажили, зато новых, к счастью, не появилось. Кроме того, его глаза загорелись, и он пылал энергией, точно внутри поселился бойкий огонек. От того потерянного и сбитого с толку парня, который только-только пережил предательство отца, не осталось следа. Перед Бланшем вновь появился сильный, храбрый, находчивый воин, который в нужный момент мог прикрыть спину. Бланш с облегчением выдыхал, видя, что он пережил битву.

– Зайду к Его Величеству, – сказал он на прощание, а затем огляделся. – Билл! Где этот мальчишка? Пусть позаботится о Бланше.

Билл появился, как из воздуха, и рассыпался в извинениях, пояснив, что помогал лекарям перевязывать раненых. Бойкий паренек развел бурную деятельность, вернувшись к своим обязанностям, а Кард вошел в шатер. Наконец, Бланш напился воды, окончательно отпуская напряжение и понимая, что битва осталась позади. Ужасное, кровавое сражение, в котором до последнего мига оставалось непонятно, кто победит, удалось пережить. Более того, империя заполучила желанные ресурсы, а Калеб – провел свое первое успешное сражение.

Несмотря на то, что в воздухе ещё витал запах гари, крови и смерти, а лучи солнца освещали трупы бойцов, на душе становилось легче. Теплый ветер обволакивал тело, снующие люди создавали ощущение большого улья, а натруженные мышцы гудели, требуя отдыха. С полевой кухни разносился аромат еды, а от лекарских палаток – запах трав и настоев. Хотелось спать. Бланш позволил себе отпустить напряжение, держащее его с рассвета, и в голове зашумело. Он силой заставил себя бодрствовать, прислушиваясь к разговорам изнутри палатки. Там Калеб и Кард обсуждали прошедший бой и ждали Гледа с новостями.

Они поговорили о стратегии, внезапном появлении союзников Люцерна и о жертве магов. Кард поразился, услышав о гибели Эдгара, и на время растерял задор. За время путешествия сюда, они сблизились. Охранник даже начал воспринимать его наставником, а потому узнать, что маг отдал жизнь за победу, оказалось тяжело. Кард сник, виня себя в том, что не успел перегнать пушки к правому флангу, когда Тильд обратился в бегство. Судя по звуку, Калеб треснул его по лбу и велел перестать брать на себя столько ответственности. Эдгар сам решил отдать жизнь, и никто не должен был корить себя за это.

Звучало логично. Бланш тоже так думал, однако заметил, что Калеб, пусть и говорил правильные вещи, делал это с дрожью в голосе. Если кто-то и винил себя за смерть Эдгара, так это он. Несмотря на то, что Калеб держался изо всех сил, напряжение после битвы стало прорываться. В какой-то момент, когда лекари закончили с ранами, он отослал их и затих. Кард тоже замолчал, но, судя по звуку, сел рядом. Даже не видя их, Бланш понял, что Калеб опустил голову, закрыв лицо руками, и задрожал. Слезы хлынули из глаз, когда все страхи и волнения нашли выход.

Бланш понимал его. Во время сражения они столько раз оказывались на краю гибели, что не получалось оставаться равнодушным. Калеб вызвал огонь убивающего заклинания на себя, имя всего семь щитов против него, которые могли даже не сработать. Семь шансов на ошибку. Выдержав бешеную гонку со смертью, он тут же угодил в ловушку Эрика, оказавшись запертым в защитном куполе. Более того, командир Рипсалиса забрал артефакт-запонки у погибшего Аллена, и в первые минуты боя нападал, облаченный невидимостью. Чудо, что Калеб уцелел. Не меньшим чудом было то, что в итоге ему удалось победить.

Не успев прийти в себя, Калеб отправился в битву с Алией, имея лишь слабый план – идею. Вокруг постоянно гибли люди, которых он привел на битву, и казалось, что правый фланг не удастся удержать. В тот миг, когда надежда начала угасать, маги отдали жизни за шанс на победу. Эдгар погиб. Несмотря на то, что его отношения с Калебом по началу складывались неважно, сейчас о взаимном неудовольствии не могло быть и речи. Они разглядели друг в друге не заносчивых людей, наделенных властью, а личностей, со своими радостями и горестями. Калеб уже не думал ругаться на Эдгара и грозить смертной казнью, а тот поверил в него и оставил на него будущее империи.

В этом свете становилось понятно, почему Калеб так рассыпался. Вдали от чужих глаз, рядом с близким другом и охранником, он позволил себе выплеснуть накопившееся. Бланш не помнил, когда тот плакал в последний раз. Кажется, далеко в детстве. Однако ни после смерти отца, ни после покушений, ни даже после отравления он не проронил ни слезинки. Калеб держался изо всех сил, зная, что должен вернуть империи силу и статус, и у него это получилось. Скорбь по убитым, облегчение от победы и печаль пережитого сплелись, заставляя его тихонько сжиматься на кушетке в своей палатке, глуша срывающиеся с губ всхлипы.

Ему было всего шестнадцать.

Бланш и сам ощутил прилив печали, когда осознал, насколько тяжелый груз свалился на неокрепшие плечи Калеба. Ему было всего шестнадцать, когда он потерял отца, возглавил империю и провел свое первое сражение. Ему было всего шестнадцать, когда он узнал правду о сотворении мира и о его скорой гибели. Ему было всего шестнадцать, когда бог-покровитель империи – Элмонт –