Фантастика 2025-159 - Алексей Небоходов

начал он спокойно. – Вчера я доложил Леониду Ильичу. Его реакция удивила даже меня. Услышав про съёмки на овощебазе, он сперва нахмурился, затем расхохотался так, как умеет только он – громко, заразительно, почти по-царски. Вытерев слёзы, сказал мне: «Вот каких молодцов воспитала страна! А вы их сразу сажать. Плёнку пришлите лично мне, пусть мои посмотрят, а то совсем заскучали с бюллетенями по Марксу». Затем стал серьёзен и добавил, что если всё контролировать, то можно продолжать. Главное – никакой огласки и утечек. «Пусть пахнет подпольем, а работает как спецоперация». Так что проект одобрен.

Олег Брониславович ощутил внезапное облегчение. Он уже почти потерял надежду, хотя именно на такой исход и рассчитывал.

– Это значит… – начал он осторожно.

– Именно так, – подтвердил Андропов. – Проект утверждён, причём как стратегический. Остались некоторые детали, которые нам нужно обсудить сейчас.

– Я к вашим услугам, – быстро ответил Брониславович, почувствовав уверенность в голосе.

Андропов помолчал, подбирая слова:

– Во-первых, Михаила нужно немедленно освободить. Я уже отдал распоряжение. Во-вторых, все материалы передаются в ведение Первого главного управления КГБ. Теперь это операция внешней разведки. Понимаете меня?

– Прекрасно понимаю, – с облегчением выдохнул Брониславович.

Андропов удовлетворённо кивнул, слегка прищурившись:

– Хорошо. Теперь перейдём к подробностям. Не упускайте мелочей, Олег Брониславович. Теперь мы оба отвечаем за эту необычную операцию перед руководством страны.

Наступила короткая пауза, после которой Олег Брониславович начал обстоятельно и чётко излагать детали.

Михаил сидел в тесной одиночной камере, уставившись на облезлую серую стену так, словно на ней был написан ответ на все его вопросы. Стена, впрочем, молчала, оставляя наедине с мрачными размышлениями. В голове прокручивались сценарии, один хуже другого. Камера была сырая, холодная, пропитанная едким запахом краски и дезинфекции. Он не чувствовал отчаяния, лишь неуютную неопределённость, знакомую каждому, кто хоть раз сталкивался с системой.

Он понимал, что далеко не первый в такой ситуации, но от этого легче не становилось. Осознание того, что его судьба в чужих руках, было мучительным, как старая плохо зажившая рана. Михаил устало потёр глаза, будто пытаясь стереть навалившееся ожидание.

В памяти мелькали события: съёмки на овощебазе, звонок Ольге. Где произошёл прокол? В истории с доярками в Дедрюхино? В бане, где оказалось слишком много посторонних глаз? Или проблема в быстром распространении и широте круга? Михаил думал, что всё контролирует, но теперь понимал, что контроль в этой стране – иллюзия, особенно если играешь на грани.

Он вспомнил хвастовство Алексея про связи и уверенность Сергея в монтаже. Но ведь именно Михаил дал им чувство безопасности, сам поверил, что невидимость возможна. «Тот самый шаг за грань», – подумал он и горько усмехнулся. Но кто судья в этой игре? Кто решает, что здесь искусство, а что преступление?

Разговор с Фролом Евгеньевичем, полный намёков и недомолвок, тоже не давал покоя. Кто-то мог проболтаться или слить информацию? Или Фрол был всего лишь посредником, а настоящие игроки наблюдали со стороны? Михаил чувствовал, что его проект стал частью какой-то большой игры. Теперь он – лишь фигура, временно убранная с доски. Вернут ли его обратно – и с какой стороны?

Внезапно снаружи раздались резкие шаги. Михаил выпрямился, ощутив смешанное чувство надежды и тревоги. Заскрежетал замок, дверь открылась, и на пороге появился вчерашний грубый охранник, но теперь его взгляд выражал напряжённое уважение.

– Конотопов, собирайтесь немедленно, – произнёс он необычно мягко. – Вас освобождают. Без задержек и вопросов.

Сначала Михаил решил, что это жестокая шутка. Но охранник выглядел слишком серьёзным и почтительным.

– Освобождают? – переспросил Михаил настороженно. – Что это значит? Куда теперь?

– Моё дело – передать приказ, – пожал плечами охранник. – Но вас уже ждут.

Михаил поднялся, неспешно отряхнул одежду, поправил рубашку и внимательно взглянул на охранника:

– Хорошо, ведите.

Они вышли по узкому коридору во двор, где у входа ждала чёрная «Волга». Машина казалась солидной и угрожающе властной. Охранник молча открыл дверь, пропустив Михаила внутрь. В машине было тепло, пахло кожей и лёгким ароматом сигарет, навевавшим ощущение давно забытого спокойствия.

«Волга» тронулась, направляясь по незнакомым улицам. Михаил пытался понять, куда его везут, но сопровождающие демонстративно молчали, игнорируя его немые вопросы. Постепенно город сменялся пригородным пейзажем с густым тёмным лесом, запахом хвои и мокрой земли.

Машина свернула с шоссе на узкую дорогу и вскоре перед Михаилом возникло высокое здание, одиноко возвышавшееся среди деревьев. Монументальное и строгое, оно казалось вырастающим прямо из земли. Михаил удивлённо приподнял брови, узнав это место.

Это была штаб-квартира Первого главного управления КГБ в Ясенево – место легендарное и пропитанное атмосферой секретности. На лице бывшего олигарха появилась ироничная улыбка облегчения. Судьба явно готовила ему новый, совершенно неожиданный поворот.

Водитель остановился прямо у главного входа, и сопровождающий наконец заговорил:

– Приехали, Конотопов. Вас ждут внутри.

Тот спокойно вышел из автомобиля, осмотревшись. Высокое светлое здание блестело в лучах утреннего солнца, подчёркивая важность и торжественность момента. Идя ко входу, Михаил думал, как быстро меняются роли и судьбы. Вчера ситуация казалась безнадёжной, а сегодня дверь открывалась в новую неизвестность с почти многообещающим оттенком.

Возле дверей его встретил молодой человек в штатском, сдержанно улыбнулся и произнёс:

– Добро пожаловать, Михаил. Вас ожидают наверху, прошу за мной.

Он послушно последовал за ним внутрь. Внутри было тихо, прохладно, с едва уловимым запахом бумаги и свежей краски. Шагая по вестибюлю, он понял, что судьба вновь подкидывает ему поворот – возможно, даже интереснее и авантюрнее, чем он мог себе представить.

Длинный коридор, по которому Михаила вёл молчаливый сопровождающий, был застлан ковровыми дорожками густого вишнёвого цвета. Верхний свет отражался от светлых казённых стен, а шаги почти мгновенно исчезали, словно коридор специально поглощал любые звуки. Михаил невольно вспомнил серую стену камеры, и эти два места показались ему разными планетами, на одной из которых он оказался по ошибке.

Они остановились перед массивной дверью с медной табличкой: «Заместитель начальника управления Семён Петрович Формалинов». Сопровождающий осторожно постучал, затем, услышав приглушённое «Войдите!», открыл дверь, пропуская Михаила внутрь.

Кабинет Формалинова был просторен и светел, но в нём всё было подобрано подчёркнуто официально, чтобы без лишних слов показывать важность хозяина. Сам Семён Петрович сидел за массивным столом, где аккуратно лежали папки и документы. Он поднял голову и внимательно посмотрел на Михаила.

– Присаживайтесь, Михаил, – произнёс он ровно, подчёркивая важность момента. – У нас предстоит серьёзный разговор, и я хотел бы, чтобы вы ничего не упустили.

Конотопов осторожно сел в кресло, которое удобно приняло его фигуру. Семён Петрович внимательно взглянул на собеседника и продолжил:

– Вы, Михаил, человек талантливый,