Матабар VI - Кирилл Сергеевич Клеванский

Ардан снова ударил посохом о землю. Вокруг Дрибы зацвели Ледяные Цветы. Их расколотые бутоны выпустили под свод десятки острых, ледяных лепестков. Какие-то из них смогли даже подлететь к Дрибе, но тут же истаяли во вспышках красного пламени, созданных десятком огненных воробьев, послушно реящих вокруг мага. Активная стихийная защита, способная одновременно отследить множество параметров атакующей печати и…

Нет, все это не важно.

Если Ардан будет думать о инженерной основе чужих печатей, то не доживет не то, что до рассвета, а до следующего часа.

Дриба сделал шаг вперед и Ардан уже было возликовал. Несколько лепестков, не присоединившихся к общей атаке, коснулись стенок камер сгорания двух генераторов Синей звезды. Они рассекли их так же легко, как нож масло и из отверстия в железе посыпались искры. Ардан нырнул за кровать и усилием воли заставил диски Орловского выстроиться вереницей, но… Взрыва так и не последовало.

— Недурно, господин Эгобар, — с искренней похвалой в голосе, произнес Дриба. — Не удивлен, что Дартон с вами так и не справился. Как и Традий. А жаль. Он был хорошим химерологом, хоть и делал слишком большую ставку на оборотней и их способности к метаморфозе. Не пойму как вы разобрались с нашим любителем крови и ночного неба, но, думаю, у нас с вами будет время все это обсудить. Особенно меня интересует, как именно вы на нас вышли. Местное отделение Плащей не в курсе, чтобы к нам кто-то приезжал.

Дриба знал о Дартоне, Селькадском наемнике; и о химерологе, с которым Ардан сражался в квартале Ночников.

Спящие Духи!

Слишком много информации для простой пешки. Нет, перед ним стояла фигура намного крупнее. Сами того не подозревая, они с Миларом с размаху сиганули в одну из нор Кукловодов.

Ардан поднялся из-за кровати и посмотрел на старика, огненные воробьи которого… попросту спалили поврежденные генераторы, превратив те в шипящие кучи расплывающегося, алого металла. Несложно представить, что тоже самое, если не Ледяные Цветы, они сделали бы и с Ардом.

— Хорошо, что мы встретились с вами именно сейчас, господин Эгобар, — Дриба спокойно шагал через лабораторию, чувствуя себя в полной безопасности. — Мне успели сообщить, что с вас снят иммунитет и ваша жизнь теперь в нашем распоряжении. Полагаю, что вы уже не так молоды, чтобы подойти под критерии моих опытов, но, думаю, ваши интеллектуальные способности могут компенсировать возраст. Да, несомненно, вы станете неплохим материалом.

Дриба уже поднял посох, как Ардан резко спросил:

— Где Зирка?

Ему надо было потянуть время. Недолго. Немногим меньше минуты.

Дриба замер.

— Зирка? — переспросил он. — А, вы про опытный образец семьдесят девять дробь три? Увы, вы опоздали на… два дня?

Дриба сомневался. Но сомневался не в том, что сотворят с ним Вечные Ангелы, когда он явится к ним на суд, а в том, сколько времени прошло с момента, как Ардан не смог выполнить данное им обещание.

Луша… Зирка…

Семьдесят девять дробь три… Сколько же, сколько это маленьких, ни в чем не повинных душ…

— Девочка хорошо выдержала первые стадии, но, увы, на середине процесса сломалась, — Дриба качнул посохом в сторону одной из склянок с формалином и Ардан отвернулся. — Как вы можете заметить, Зирка не прошла момент скрещивания своего гипофиза с гипофизом Железной Обезьяны. Увы. Я питал большие надежды. Даже больше, чем обычно. Но почему она вас так сильно интересует, господин Эгобар? Вы ведь с ней никак не связаны.

Ардану требовалось время, а Дриба буквально упивался ощущением собственного превосходства:

— Луша, — тихо выдохнул Ард. — Её брат. Он был одержим?

Дриба чуть вздернул свои поредевшие брови.

— Одержим? Как же так… — и тут старик выругался. Грязно и резко. — Традий. Наглый сопляк! Он решил, что сможет украсть у меня метод⁈ Что же… тогда ему повезло, что он встретил вас, а не меня, потому что я бы убедился в том, чтобы он умирал долго.

Дриба еще раз выругался и покачал головой.

— Вы неплохо придумали отвлечь наше внимание, но, полагаю, мои ученики уже скоро закончат с пожаром, устроенным шерифом, а мы с вами к этому времени тоже закончим, — Дриба провел пальцем по древку посоха и на странной, будто окровавленной древесине, загорелась одна из печатей. — Вы, конечно, можете сопротивляться, но даже будь вы хоть трижды учеником Аверского, у вас нет и капли его способностей. Полагаю, Магистру без разницы, как именно вы умрете, так что…

— Мы найдем вас.

— Что? — дернулся Дриба.

— Мы найдем всех вас, старик, — повторил Ардан.

— Звучит, конечно, угрожающе, юноша, но не в том положении, чтобы…

— Я в идеальном положении.

Ардан хлопнул ладонью по стене и впитал в себя века, которые гранитные плиты провели лишь с одной целью — сдержать за своими «спинами» неутомимый и бесконечный натиск скальной породы. Гранит был крепок. А стал еще крепче. И вместе с ним стал крепче и Арди. Его кожа покрылась каменными выступами.

Дриба уже замахнулся посохом, но он был стар. А Ардан молод. И потому — быстрее.

Посох Арда, тоже покрывшийся каменным одеянием, ударил по стеклянной колбе аккурат в тот момент, когда на своде заплясали белые молнии.

— Идиот! -взревел Дриба, ударяя посохом о пол и зажигая уже совсем другую печать. — Мы же оба погибнем!

Старик хотел жить. И Ардан этим воспользовался. Молнии подожгли странную, жидкую массу, вытекшую из разбитой колбы и Ардан, даже сквозь свой покров Каменной Кожи, почувствовал, как каждое лишнее мгновение, проведенное в эпицентре вихря белоснежного пламени, рискует стать для него последним.

Перемахнув через кровать, Ардан побежал в сторону выхода. Дриба, оставаясь за спиной, стоял посреди искажений пространства, втягивавшись внутрь не стихающее белое пламя. Старик не мог даже пошевелиться, опасаясь нарушить концентрацию над своей щитовой печатью.

Все, что у него получилось, это цедить сквозь сжатые зубы:

— Ублюдок… сраная нелюдь… мои исследования… уничтожу!

Но Ард уже мчался по коридорам в сторону двери, ведущей в подвал. Мчался и, попутно, швырял за спину « Ледяные Ядра». Небольшие, ледяные сферы, куда слабее той, что не смогла даже заставить моргнуть Дрибу, судя по звукам врезались в стены. Ардан даже не надеялся, что попадет в старика,