Гаремник. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин

class="p1">Так что выбежав, лицо скрыто, и к нужному подъезду. Дверь нужную одним движением ноги выбил, снеся оперативника, что у дверного глазка караулил, и ворвавшись в квартиру, раздал люлей. Только хозяйку не тронул, старушку, профессорского вида. Те трое без создания лежали. Проверил документы, ну так и есть, менты, и в соседнюю квартиру. Мужику я банально обе руки сломал и челюсть. Со злости. А он действительно хозяин квартиры, что есть, то есть. Прибыл внезапно, обнаружил полуголую девушку в квартире, а та на немецком отвечает. Русского то не знала. Тот вопить начал, милицию вызвали, испуганную Марту вытащили из шкафа, куда та забилась, забрали, и увезли в отдел. Ну а мужчина тут устраивался. В общем, я был сильно зол, что на нём и показал, дальше пошлёпал по щеке, три пальца сломал, пока не очнулся, и сказал:

— Скажи спасибо, что Марта, моя наложница, жива, и иначе я бы тебя на этой люстре на собственных кишках повесил.

Вот так выбежал и рванул в сторону отдела. Где он, я знал. Бежал не скрываясь от прохожих и что множество людей видели меня, пофиг. Так на ходу и ворвался в нужное здание. Кстати у входа курило двое в форме, в прыжке ногами в голову, вырубил обоих, плюс прикладом водителя по затылку, что в моторе машины копался, тоже. И дальше по зданию носился, бил всех, от сканера не скроешься, но не убивал, просто вырубал. Марта в халатике дрожа от холода и страха сидела в одном из кабинетов, вёлся допрос. Так что ворвался, и отпи*дил трёх сотрудников, а то уже начали той пощечины отвешивать. Сломал руки. Своё имущество я трогать никому не позволю. У входа резко остановилась «эмка», откуда выскочили трое сотрудников НКВД, видимо вызвали из-за Марты, те видя лежавших милиционеров у входа, с оружием ворвались в здание. Марту я уже убрал, та рада была не передать как, опознав меня, так что рванул вниз. Гэбэшники и выстрелить не успели, я очень быстр, легли рядом с коллегами милиционерами. А я, выбежав наружу, сел в их машину и укатил. В парке переоделся, в лайковых перчатках был, отпечатки не оставлял, и дальше с чемоданом и вещмешком в Санитарное Управление. Пока тут царит суматоха и суета, я пока по службе пойду, следы заметая. Кучер меня может опознать, видел лицо в квартире, награды нет, шинель я не расстёгивал, ну пусть попробует. Скажу, что обознался. Или квартиру снимал, но не для себя, попутчик попросил. Не знаю его, вроде из осназа. Поди докажи. Тем более никто не убит, может не так серьёзно расследовать будут?

Поймал возницу, наёмный возок, и вот доехал до управления. Дежурный, изучив квиток направления, направил в нужный кабинет. Вещи оставил в коридоре, а сам зашёл.

— А, Караваев? В курсе. Насчёт вас дважды звонили, — сказал командир в форме военврача второго ранга, по сути тоже майор.

Пока тот оформлял документы, я посмотрел куда меня направляют и кем. Да уже знакомый московский госпиталь, будущий Бурденко. Причём, рядовым хирургом. Для понимания, это как командира батальона поставить взводом командовать. Понижение, и резкое.

— И чем я так не угодил командованию, что меня с таким понижением переводят в этот госпиталь? — спросил я того.

Майор удивлённо поднял голову, и сказал:

— Это столичный госпиталь, тут пять человек на место.

— Для меня это крупное понижение в должности. Как с командира полка на роту перевели. Что я такого сделал, что такое понижение?

— Нет тут понижения, хирург в столичном госпитале равен командиру медсанбата.

— Вы эти сказочки можете детям рассказывать. Мне-то не надо.

— Прибудете на место, узнаете, я не в курсе.

В общем, тот закончил оформление, и я покинул здание, прихватив вещи. Там к госпиталю. Для начала оформили в секретариате, выделили койку в общежитии, комната на четыре человека. Последнюю занял. Потом как разложил вещи, уже направили к моему куратору. По сути зав хирургии. Захожу, с разрешения секретаря, а там знакомая рожа, профессор Виноградов. Да в форме дивврача расположился в кабинете. А чего это он тут, а не в Кремлёвской больнице, где был заведующим одного из отделов? Тоже вроде хирургии. Вопрос на миллион. Тот меня увидел, обрадовался, да так энергично, встал из-за стола, направился ко мне, втягивая руки, говоря:

— Товарищ Караваев, я вас ждал. Ваша акупунктура — это нечто.

— Кац, — коротко сказал я.

А тот как на стену наткнулся. Глаза молнии метали, растерянная улыбка появилась и пропала, а тут поправил:

— Профессор Виноградов.

— Кац, который отца ограбил на идею. То, что вы фамилию сменили, вором вас меньше не делает.

— Караваев, перед тобой дивврач стоит! — возмутился профессор. — Соблюдайте субординацию.

— И что? Кровь у всех одна. Это отец мой мягкий и не мстительный, позлобствовал, но не забыл. А я вас, живьём головой в костёр суну. Или сначала ноги в угли превращу. Это если мы врагами станем. Я убивец, мне что врага своего убить, что немца, раз плюнуть. Очень не советую вам моим врагом становиться. Вашего тела тогда, уже никогда не найдут.

— Но погодите, ваши возможности в иглоукалывании шокируют…

— Знаете, что мой отец сказал, когда описывал вас? Вы неплохой врач, практик, трудоголик, один минус, полное отсутствие воображения. Хорошим врачом, даже отличным, вам никогда не стать, там нужны интуиция и особое мышление с долей фантазии, тем более учёным. Ну не дано вам это. Однако, вы хитрый, и придумали ход, становиться учёным, получая степени, за счёт других. Набрали молодых врачей, те в энтузиазме, давая на гора идеи, и как их руководитель присваивали идеи себе, так получая учёные степени. Вон, до профессора доросли.

— Это оскорбление? — ледяным тоном спросил тот.

— Правда глаз колет? Пойми, Кац, я командовал медсанбатом, главный врач в дивизии, работы много, но и делал то что нужно. Мой медсанбат лучший на фронте. А тут кто-то, по велению левой пятки, вдруг выдернул меня в Москву. Посмотри на меня, Кац, ты видишь на лице счастье от этого? Я уверен, что это твоя работа, поэтому какие бы ты надежды не питал своё имя поднять в известности за мой счёт, сразу забудь. Меня понизили в три раза, назначив простым хирургом, так что кроме обычной службы, ничего больше не будет. Надеюсь мы тут достигли взаимопонимания? И не советую предпринимать каких-то действий против меня,