Уральский следопыт, 1958-04 - Журнал «Уральский следопыт»

Рядом с Александром шагал, направляясь тоже к Ждану, Иван Ширинкин. Никогда не унывающий весельчак и балагур, редко сердившийся на кого-либо, Ширинкин на этот раз всю дорогу ворчал и ругался.

– Так и надо нас, дураков, учить, – говорил он, сердито поводя острыми серыми глазками. – Выскочили на путь, как угорелые. Чуть не час тыркались туда-сюда, и все без толку. Ну, а те, черти, сразу смекнули, что требуется. Нет, Сашка, ты мне хоть что говори, а мы просто идиоты, желторотые птенцы, кутята слепые…

– И еще кто? – Александру больше не хотелось говорить об этом. Что толку бичевать себя? Пустое занятие.

В избушке Ждана было дымно, и стояла та неприятная холодная сырость, какая обычно устанавливается в редко отапливаемых помещениях. Печь, которую Ждан только что растопил после долгих усилий, источала из всех щелей чугунной плиты тонкие струйки дыма.

– Эх, хозяин! – укоризненно сказал Ширинкин, заглянув в печку, и, найдя где-то в углу бутылку керосина, плеснул на подернутые пеплом угли.

Вскоре дым в комнате рассеялся, стало потеплее. Забурлил на плите старый прокоптевший чайник. Ждан выложил на стол все свои скудные запасы: ковригу ржаного хлеба и связку сухой воблы на веревочке. Он рад был приходу товарищей. Без досады, даже как будто с удовлетворением, слушал он сердитую речь Ширинкина.

– Ладно, вперед будем умнее. Мы все забываем, что против врата врагом надо быть, – сказал Ждан, когда Ширинкин до конца излил свое раздражение. – Расскажите-ка лучше, как прошло у вас на керосиновом складе?

– Как? Хорошо прошло, – заговорил снова Ширинкин, оживляясь. – Сперва перерезали провода, часовых расставили от конторы до самого ключа. В общем, приняли все предосторожности, не то, что здесь, на вокзале. В контору ввалилось нас человек сорок-пятьдесят. Смотрим, сидит за столом бухгалтер, седенький такой старичонка в очках, и с самым благодушным видом распивает чаек, ложечкой этак помешивает. Мы поздоровались, говорим: «Мы к вам в гости. Разрешите присесть?» Он глаза выпучил на нас: что за нахальство? Мы тогда сразу: «Где оружие? Показывай!» – «Какое? Вы что?» – «Давай ключи!» – Он, понимаешь, даже тон не спускает. Говорит: «Нет у меня никаких ключей». Обыскали. Ключей нет. в самом деле. Пошли к заведующему. У него квартира тут же, при складе. Он еще изволил почивать. Ну, разбудили его, не совсем, правда, вежливо. И вот, Андрей Казимирович, никогда не предполагал я раньше, что мужик, здоровый молодой мужик, может так перепугаться..Слова одного раздельно не может выговорить. Зубы так и чакают. Ключи нам отдал беспрекословно. Мы тотчас к ящикам, шкафам. Все перерыли. Нашли восемь смитов. Подступили к сторожам. Те как овечки. Забрали от них пять штук. На лесопилке нашли шесть. Уходим. Бухгалтер, ох, и ехидна, спрашивает: «А кто будет отвечать за утрату казенного имущества?» А Сашка наш – он, вы знаете, какой гордый, прямой! – Ширинкин с мягкой улыбкой мотнул в сторону Александра, рассеянно слушавшего его рассказ, – подходит к его столу и говорит негромко, но веско: «Отвечать будем мы, пригорские рабочие. Запишите в ведомости: «Взято двенадцать смитов на вооружение народа»…

– Так, – задумчиво подытожил Ждан и, обращаясь к Александру, спросил, кто получил оружие. Тот подал ему небольшой список.

* * *

Оставшись один, Ждан долго сидел, опершись локтем о колено и подперев подбородок.

Потом взял карандаш и начал набрасывать на листке план той части При-горья, куда могут ворваться казаки: вокзал, завод, Большая дорога. Вечером назначен сбор дружинников в Народном доме. На их рассмотрение он и отдаст этот план с примерным обозначением боевых точек.

Александр и Ширинкин шли в это время с группой дружинников по улице, ведущей к вокзалу. Шли неторопливо, как бы прогуливаясь, но по сторонам смотрели зорко: не покажется ли где полицейский.

– Идет! – тихо, не повернув даже головы, сказал Александр, усмотрев, наконец, вдали идущего им прямо навстречу городового. Трое дружинников нырнули в ближайший двор, а Александр и Ширинкин с безразличным видом продолжали путь. Как только городовой поравнялся, Александр круто повернул к нему. Ширинкин, приняв грозный вид, крикнул:

– Стой, чертов дух! Скидывай амуницию!

Александр сжал, как в клещи, правую руку городового, которой тот поддерживал шашку, а Ширинкин заломил левую. Из двора на подмогу бежали дружинники. Отстегивая от ремня шашку, Ширинкин приговаривал певучим тенорком:

– Хватит вам разгуливать, царские опричники, баста…

Дружинники явились в Народный дом чрезвычайно довольные: добыли как-никак три «селедки». Немного погодя подошли боевики из других дружин. С веселым задором показывали они друг другу свои первые боевые трофеи.

Совещание командиров боевых дружин открылось в самой отдаленной комнате. На табуреты, плотно придвинувшись к столу, сели восемь человек. Долго с сосредоточенным видом изучали они план, начерченный Жданом.

– Это пока наметка, – негромко говорил Ждан. – Давайте будем думать, как лучше расставить силы. Поезд, я полагаю, завтра проскочит без остановки. Но людей на всякий случай туда надо направить. Первые схватки начнутся, конечно, у завода. Туда, по-моему, следует поставить не одну, а две дружины – у малой проходной и к пустому дому, что через дорогу. Одобряете?

– Они могут повернуть и выше Большой дороги, – заметил Александр, рассматривая план. – На углу бы, вот здесь, устроить засаду.

– Верно. Это я не учел. – Ждан начертил на листке еще красный кружок. – Теперь дальше. На Большой дороге устроим четыре засады: две у моста и две выше, в самом конце – у малой лестницы и у пруда. Хватит, как, по-вашему?

– А баррикады строить?

– На Большой дороге надо бы, очень надо. Я уж думал. Но ведь там что ни дом, то лавочник. Баррикаду возведем, силы и время ухлопаем, а к утру они все разломают.

– Караул поставим.

– Стоит ли? Лучше поберечь силы. Выше торговых кварталов неплохо бы что-нибудь соорудить.

Глаза Александра заблестели. В его воображении сразу встала гора толстых бревен, наваленных возле дома Щукачева и словно специально предназначенных для постройки баррикады. И тотчас он стал думать о том, как лучше ее соорудить и кого подобрать себе в помощники.

– Давай вместе строить? – спросил он шепотом сидевшего рядом Коломий-цева. Тот рассеянно отмахнулся от него, весь поглощенный разговором, который шел в это время между Жданом и начальником эсеровской дружины Семенихиным.

– Ты пойми, – внушительно и спокойно говорил Ждан, обращаясь к высокому лет сорока человеку, – у моста будет очень трудно. Здесь мы должны взять их под перекрестный огонь,