Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

class="a">[1124], а рост ассигнований на армию в бюджете вырастет на 5 %[1125]. В этом же выступлении Брежнев озвучил широкую программу перевооружения: «По существу авиация получает наши очередные новые машины[1126]; [армия] танки новые получает <…> Что у нас в ракетном деле? Мы сделали темп-С. Это очень интересная штука, твердо-топливная машина. <…> Мы очень долго отставали и страшно медленно строили стартовые позиции. Меры, которые мы приняли по укреплению руководства этим участком, а также по конструированию самих шахт, а также организации машинного производства, помогли нам значительно улучшить это дело»[1127]. Перевооружение армии Брежнев понимал не только в техническом, но и в кадровом плане. Речь шла о комплектования войск технически квалифицированными командирами: «Нам нужны своего рода инженеры в авиации, в ракетном деле, в танковом деле – в любом роде войск выпускать высшие командные кадры не только для того, чтобы занять пост командующего армией, дивизией»[1128].

Не забыты были также социальные вопросы. В качестве главных достижений своего первого года в качестве хозяина Кремля Брежнев назвал в январе 1966 г. увеличение заработной платы офицерам. Очередным шагом стало введение доплаты за звание. В апреле 1972 г. Брежнев полушутя, полусерьезно рассказывал: «Недавно Андрей Антонович [Гречко] ходил и выпросил что-то там за погоны понемножку <…> Сначала такое написал, что все стоит это 228 миллионов, как будто так это “фьють” – 28 копеек. Это вот сначала, пока просил. А когда смету на следующий год составлять, это уже будет 400 миллионов рублей. Я чувствую примерно. ЦК идет на это, значит приветствует армию»[1129]. В заключение выступления Брежнев констатировал: «Армия постепенно переобмундировывается. За это время мы прибавили паек, за это время мы добавили заработную плату такому важному звену, как командир роты. Мы ввели новое звание – прапорщик. Это, можно сказать, я настоял персонально»[1130].

Л.И. Брежнев выступает на приеме в честь выпускников военных академий

1 июля 1966

Фотограф В. Савостьянов

[РГАКФД]

Как и для всех советских граждан, для военных остро стоял жилищный вопрос. По словам Брежнева в январе 1966 г., «за последние годы Министерству обороны было разрешено [построить и ввести в эксплуатацию] 19 миллионов квадратных метров жилой площади. Это значит 2 города Киева. Вместе с тем нуждаемость ниже 100 тысяч офицеров не спускалась. В этом году мы недавно вновь приняли решение о передаче 800 или 900 тысяч квадратных метров из местных Советов и разрешили построить силами Министерства обороны по 2 миллиона квадратных метра в год»[1131].

Ракеты и космос в зеркале «гражданской войны» конструкторов

Восстановление статус-кво в области обычных вооружений не отменяло того факта, что ракетная техника превратилась не только в самое грозное оружие, но и в основную статью расходов ВПК. Закономерно возникает вопрос о персональной роли Брежнева в ее развитии. В первой половине 1960-х гг. между советскими конструкторами межконтинентальных баллистических ракет развернулась жесткая конкуренция, которая в узких кругах тогда же получила известность как «гражданская война». Речь шла в первую очередь о соперничестве между школами Михаила Янгеля (ОКБ-586) и Владимира Челомея (ОКБ-52), предлагавших разные концепции стратегических ракетных систем. Королев, поддерживавший Янгеля, также принимал опосредованное участие в «гражданской войне». Однако в последние годы жизни он сосредоточился на космосе, получив полную поддержку Хрущева, поскольку именно космические успехи СССР наглядно демонстрировали всему миру ракетное могущество СССР и преимущества социалистической системы. Среди военных из числа сторонников Янгеля ходила злая шутка: «Королев работает на ТАСС, Челомей в унитаз, а Янгель на нас»[1132].

Конкурирующие школы имели своих высоких покровителей. Янгеля поддерживали секретарь ЦК КПСС Д.Ф. Устинов, курировавший оборонную промышленность, а также фактический глава ВПК Л.В. Смирнов, сменивший Устинова в 1963 г. на посту председателя Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам, которая фактически выполняла для оборонного комплекса функции Совета министров. В свою очередь Челомей пользовался поддержкой министра обороны СССР А.А. Гречко и своего непосредственного шефа – министра общего машиностроения СССР С.А. Афанасьева. Кроме того, сотрудником ОКБ Челомея был сын Хрущева Сергей. Н.С. Хрущев так и не сделал выбор в пользу одной из школ, в результате Брежнев унаследовал проблему «гражданской войны».

Л.И. Брежнев выступает в Кремлевском дворце съездов на торжественном заседании, посвященном 50-летию Вооруженных сил СССР. В президиуме в том числе: маршал А.А. Гречко, маршал М.В. Захаров; в третьем ряду: маршал И.С. Конев, маршал И.Х. Баграмян, маршал А.И. Еременко, маршал А.М. Василевский и др.

23 февраля 1968

Фотографы В. Савостьянов, В. Будан

[РГАКФД]

«Пусть расцветают сто цветов!»

После смены политического руководства СССР шансы Янгеля расценивались как более предпочтительные: многие полагали, что Брежнев поддержит именно ОКБ Янгеля, расположенное в «родном» для Брежнева Днепропетровске. Однако этого не случилось. Борис Черток, очевидец событий, так описывал дилемму, стоявшую перед Брежневым: «Брежнев колебался. Явных стратегических недостатков и очень убедительных преимуществ, которые позволили бы некомпетентному руководителю принять безошибочное решение, на поверхности не было. Он, конечно, отдал бы предпочтение родному Днепропетровску. Но его покорял неотразимый артистизм Челомея, защищавшего свои универсальные “сотки”, которые не только могут буквально засыпать всю территорию США, а в случае чего послужат еще и средством противоракетной обороны. К тому же Челомея однозначно поддерживал новый министр обороны Гречко. Но и у Янгеля, который на высоких совещаниях докладывал очень сдержанно по сравнению с экспрессивной увлеченностью Челомея, были убедительные аргументы. Ракета Р-36 очень перспективна. Она может нести десять разводящихся головных частей. При несложной доработке Р-36 превращается в глобальную ракету, у которой нет ограничения по дальности. Она же еще и носитель военных космических аппаратов, которые тоже начал разрабатывать Янгель. Наконец, сам Келдыш, хоть и соблюдает видимый нейтралитет, но явно симпатизирует Янгелю. И Брежнев принял решение по китайскому рецепту: “Пусть расцветают сто цветов!” В серийно-массовое производство и на вооружение ракетных войск по решению Совета Обороны пошли и янгелевские, и челомеевские ракетные комплексы»[1133].

В ситуации непростого выбора Брежнев остался верен себе и своей центристской стратегии «золотой середины». Однако эта позиция, успешно апробированная генсеком многократно, очевидно, оказалась далеко не самой оптимальной применительно к политике в области стратегических ракетных вооружений. При наличии солидных ресурсов, возможно, именно такое решение было бы правильным – выявить победителя на практике, убедиться в его эффективности и лишь потом сделать окончательный выбор. Но для советского народного хозяйства этот затратный вариант оказался тяжелой ношей. Тем более что в соревнование конструкторов во второй половине 1960-х гг. включился