Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

руках «прежних комментаторов», мешавших выступать людям «с классовых позиций»[1109]. В феврале 1969 г. Брежнев лично упрекнул Дубчека в невыполнении договоренностей по вопросу о средствах массовой информации, а также в том, что его заявления о войсках ОВД в Чехословакии «используют правые контрреволюционные силы»[1110]. «Нам приходится из всего этого делать выводы – что нормализ[ации] положения пока нет и кое кто ее не желает», – заключал Брежнев[1111]. Квинтэссенцией парадоксальной ситуации, сложившейся в Чехословакии в начале 1969 г., может послужить брежневская запись, сделанная 3 марта 1969 г. в ходе его переговоров с делегацией ПНР во главе с В. Гомулкой. В ходе обсуждения положения в Чехословакии Брежнев заявил: «При Советских войсках можно контреволюц[ионную] проводить работу – это новое явление»[1112].

Тем не менее брежневская ставка на сочетание силы и умеренности оправдалась. Специальный корреспондент газеты «Нью-Йорк Таймс» Бернард Гвертцман писал 14 октября 1969 г.: «Вторжение в Чехословакию привело к напряжению в отношениях СССР с остальным миром, но в целом западные дипломаты полагают, что итоги событий в Праге можно рассматривать как успех Кремля. Процесс ослабления советского контроля в Восточной Европе остановлен. В Праге появилось новое, более сговорчивое руководство и, наконец, что важнее всего – западные лидеры предпочли забыть об этом вторжении так же, как они забыли о Венгрии после интервенции 1956 года» [1113].

Президент Чехословакии Л. Свобода, прибывший в СССР с визитом, Л.И. Брежнев и Н.В. Подгорный проезжают в автомобиле по улицам Москвы

23 августа 1968

Фотографы Б. Трепетов, А. Коньков

[РГАКФД]

Ракетно-ядерное соперничество с США как важнейший компонент холодной войны

Брежневские декларации о приверженности принципам мирного сосуществования государств с различным политическим строем всегда были частью милитантного дискурса о готовности «защитить мир от посягательств империализма», «обеспечить народам Советского Союза и нашим братьям в социалистических странах и во всем мире жизнь без войны, жизнь ради созидательного труда, во имя прогресса и процветания». Во имя этих целей, неоднократно заявлял Брежнев, Политбюро ЦК КПСС не жалеет сил, времени и средств для укрепления могущества советского государства и его боевой мощи, так как враг коварен и опасен. В декабре 1967 г., на встрече с руководством КГБ СССР Брежнев сделал вывод о дальнейшем углублении общего кризиса капитализма и обострении классовой борьбы на международной арене во всех формах: политической, экономической, идеологической[1114]. Такой вывод с точки зрения марксизма-ленинизма недвусмысленно указывал на усилившуюся возможность перерастания холодной войны в «горячую» и необходимость всеми силами крепить военный потенциал СССР.

Армия и ВПК: наследие Хрущева

Н.С. Хрущев за первые годы своего правления значительно сократил расходы на обычные вооружения, строительство больших надводных кораблей, создание тяжелых бомбардировщиков и армию в целом за счет сокращения ее численности. Как отмечает И.В. Быстрова в своей монографии, посвященной советскому ВПК, «1954–1958 годы стали редким для советской истории периодом снижения военных расходов и роста доли сектора потребления в валовом национальном продукте»[1115]. Далее она приводит западные оценки, согласно которым доля военных расходов в советском валовом национальном продукте снизилась за 1955–1958 гг. с 12 % до 9 %[1116]. Экономия от сокращения армии и снижения финансирования обычных вооружений позитивно сказалась на советском народном хозяйстве, а также позволила успешно развивать космическую программу. Однако сокращение военных расходов оказалось для Хрущева конъюнктурной, а не долговременной целью. Уже в 1959 г. требование развития ядерных и ракетных вооружений привело к возвращению военных расходов на уровень 1955 г. Все по тем же западным оценкам, 1961–1965 гг. стали временем самых высоких темпов увеличения военных расходов СССР за период 1952–1970 гг., где среднегодовой прирост за первую половину 1960-х гг. составил около 7,6 %[1117]. Насколько можно доверять этим оценкам, станет ясно после рассекречивания соответствующих массивов документов российских архивов.

Сокращение обычных вооруженных сил и децентрализация оборонной промышленности настроили против Хрущева как армию, так и ВПК. Усиленное финансирование Хрущевым ракетных войск не могло изменить общей картины[1118]. Брежнев прекрасно понимал, что его поддержка со стороны военных и «оборонщиков» зависела в первую очередь от того, насколько он был готов восстановить статус-кво в армии, а также финансировать военное судостроение и авиацию. Однако при этом Брежневу ни в коем случае нельзя было также сокращать финансирование «ракетчиков», не говоря уже о каких-либо шагах, направленных против РВСН.

Л.И. Брежнев, первый заместитель министра обороны СССР А.А. Гречко, командующий Московским военным округом Н.И. Крылов, министр обороны СССР Р.Я. Малиновский играют в шахматы на даче

Московская область, май 1963

Фотограф В. Егоров

[РГАКФД]

Брежнев: перевооружение армии

В какой мере при Брежневе произошло увеличение расходов на армию и ВПК, в условиях дефицита источников также остается неясным. Наглядным примером нехватки информации являются отрывочные данные о численности советских вооруженных сил в 1960–1980-е гг. Так, в специальной монографии, посвященной вооруженным силам СССР в годы холодной войны, приводится численность лишь на 1954 г. – 5763 тыс. человек. Также авторы упоминают, что за 1955–1959 гг. численность вооруженных сил СССР уменьшилась на 2140 тыс. человек[1119], что дает цифру 3623 тыс. человек на 1960 г. Быстрова приводит две реперные цифры – 3623 тыс. человек в 1960 г. и 4200 тыс. человек – «в конце 1980-х годов»[1120]. Причем первая из этих цифр фигурирует в западном военном журнале “The Military Balance” (1961–1962). В открытых источниках данные о численности вооруженных сил СССР за 1970–1980-е гг. также приводятся со ссылкой на этот же источник: 1977 г. – 3638 тыс. человек, 1982 г. – 3705 тыс. человек.

Тем не менее даже относительные данные, приведенные Быстровой, дают возможность оценить приоритеты советских военных расходов: за период 8-й пятилетки (1966–1970), без учета атомной техники, первое место занимало производство ракетно-космической и авиационной техники – 35 % капитальных вложений, далее следовало производство всех видов радиоаппаратуры[1121], производство твердого ракетного топлива, порохов и боеприпасов (18 %), судостроение – 13 % и производство бронетанковой техники – около 4 %[1122]. 28 октября 1966 г. Брежнев сделал на заседании Политбюро короткие записи, одна из которых гласила: «Военные расходы 64 год 7,3 % 65 год – 8,6 %, 66 год – 8,2 %»[1123]. Скорее всего, речь шла о доле военных расходов в ВВП или ВНП, возможно также о приросте расходов, но в любом случае эта запись свидетельствует о том, что военные расходы в первые годы правления Брежнева увеличивались.

22 января 1966 г., выступая перед членами Высшего военного совета, Брежнев был более конкретен: он заявил о том, что в ходе 8-й пятилетки Министерство обороны получит на треть больше средств, чем за предыдущую пятилетку