Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

Л.И. Брежнев. 1973 г.

Внешняя политика Советского Союза в течение брежневской эпохи хорошо изучена[1074], что избавляет авторов от необходимости детально реконструировать канву событий. Задача настоящей главы достаточно скромная – показать, что Брежнев до сих пор недооценен как политик международного масштаба, а также продемонстрировать его личную роль, его видение ситуации, его деятельность, вычленить его «прямую речь» из общего политического хора. Вся широчайшая палитра внешнеполитических контактов, все многообразие отношений рассматривается ниже в ракурсе двух неразрывно связанных глобальных процессов: холодной войны и международной разрядки, при этом главный акцент сосредоточен на точках бифуркации.

§ 1. Брежнев и внешняя политика под знаменем холодной войны

1965–1969: От Вьетнама до Праги

К моменту прихода к власти в октябре 1964 г. Брежнев был уже далеко не новичком во внешней политике, хотя сфера его внешнеполитической деятельности ограничивалась преимущественно социалистическими и развивающимися странами. В качестве председателя Президиума Верховного Совета СССР он посетил с официальными визитами Афганистан, Болгарию, Гану, Гвинею, Марокко, Судан, Индию, Иран, Чехословакию и Югославию. Несколько особняком стояла «капиталистическая» Финляндия, с главой которой, президентом Урхо Кекконеном, у Брежнева сложились теплые дружеские отношения.

Возможно, даже более важной, чем личный непосредственный опыт, для Брежнева была возможность наблюдать напрямую «из-за плеча» за политической кухней Хрущева, который продемонстрировал не только пики разрядки международной напряженности, отправившись с визитом в США в 1959 г.[1075], но и экстремумы холодной войны, когда в 1962 г. мир оказался на грани глобального ядерного конфликта. Брежневу совершенно явно претила эксцентричная манера действий и фанфаронская риторика Хрущева по вопросам внешней политики.

После октября 1964 г. Брежнев в своих доверительных выступлениях перед партийно-советскими и военными элитами никогда не называл Хрущева по имени, но смысл брежневских высказываний не оставлял сомнений, о ком шла речь: «Раньше мы проводили внешнюю политику весьма крикливо, мы делили бомбы – какие к белому дому, какие к желтой улице подкатим, т. е. внешне эффективно. Мы [же] проводим [политику] более трезво, спокойно, но серьезно и убежденно. Это учитывают наши враги и считаются с нашим государством, и я думаю, что это неплохо, такой курс нам надо держать» (1966 г.)[1076] или «Вы сами понимаете, что нельзя за год-два, одни махом, или постучать каблуком, скажем, по трибуне и уже – успех. Нет. Это процесс сложный, процесс борьбы социализма, процесс борьбы коммунистов с империализмом, который не хочет сдавать позиций» (1972 г.) [1077].

Л.И. Брежнев, Ф.Р. Козлов и Я. Кадар на даче у Н.С. Хрущева

Московская область, 8 ноября 1962

Фотограф В. Егоров

[РГАКФД]

Итак, свою манеру ведения внешней политики Брежнев видел гораздо более спокойной и обстоятельной, однако это не мешало ему выступать в роли преемника хрущевской внешней политики в целом, нацеленной на мирное сосуществование с капиталистическим лагерем с позиции силы. 6 ноября 1964 г. Брежнев публично заявил: «Наша политика – это политика добрых отношений и взаимовыгодного сотрудничества со всеми государствами»[1078]. 24–25 мая 1965 г. он так очертил в «дневнике» «общие линии нашей политики»: «В целом международная обстановка сложная – чем дальше мы уходим от второй мировой войны, тем острее становятся новые военные вопросы. Международная политика – в основе лежит Политика мирного существования, Борьба за мир, Помощь народам, борющимся за свою независимость и свободу. Укрепление лагеря социализма. В международном ком[мунистическом] движении борьба за укрепление единства» [1079].

Президент Республики Мали Модибо Кейта, Н.С. Хрущев, Л.И. Брежнев

Москва, Внуково, 1962

Фотограф В. Бородин

[РГАКФД]

Однако в конце 1964 – начале 1965 г. у политики мирного сосуществования было мало шансов. Приход Брежнева к власти фактически совпал с развертыванием боевых частей США во Вьетнаме после инцидента в августе 1964 г. в Тонкинском заливе. С этого времени берет свой отсчет полномасштабное участие США в боевых действиях в Индокитае. Вьетнамский фактор стал определяющим в советско-американских отношениях в течение всей второй половины 1960-х – начале 1970-х гг.

Историки неоднократно констатировали дуализм внешней политики Советской России – СССР, когда государственные интересы страны не совпадали или даже противоречили интересам мирового коммунистического движения. Применительно ко Вьетнаму посол СССР в США А.Ф. Добрынин позднее написал об этом так: «Вьетнам же с точки зрения государственных и национальных интересов не представлял сколько-нибудь значительного интереса для Советского Союза. <…> Но тут сказывался мощный идеологический фактор интернациональной солидарности с социалистическим Вьетнамом. Он еще прочно владел умами в Кремле <…> подчас вопреки нашим собственным важным интересам»[1080].

Однако, кроме соображений «интернациональной солидарности», Брежневым также руководило желание наказать США за агрессию и серьезно ослабить американские позиции на международной арене. 22 января 1966 г., выступая перед военными, он прогнозировал: «Чем кончится война? Сейчас трудно сказать, когда она кончится, но мы можем сказать, что американцы не смогут добиться там полного успеха. Не смогут. Они там сейчас предприняли кампанию мирного наступления так называемого. Это свидетельствует о серьезной озабоченности своим положением там. <…> Трудно американцам уйти так просто. Это значит развеять миф о мощи Америки. <…> Это сложный политический процесс, и американцы стоят перед серьезной политической дилеммой и вместе с тем перед трудностями военного порядка»[1081].

Трудности «военного порядка» во многом обеспечивала широкомасштабная военно-техническая помощь, которую СССР начал предоставлять Северному Вьетнаму после визита А.Н. Косыгина в Ханой в феврале 1965 г. На декабрьском пленуме ЦК КПСС 1966 г., посвященном укреплению международного коммунистического и рабочего движения, Брежнев «в доверительном порядке» рассказал о том, «какие большие материальные расходы несет Советский Союз во Вьетнаме, какую большую военную помощь мы оказываем вьетнамцам, направляя туда оружие, машины, оборудование и т. д.»[1082]. В своем выступлении перед советскими послами 20 декабря 1966 г. генсек озвучил сумму расходов – свыше 6 млрд рублей за 1965–1966 гг.[1083], а также признал, что «во Вьетнаме есть наши люди, инструкторы, обучающие кадры и фактически принимающие участие в боях против воздушных пиратов США»[1084].

Н.С. Хрущев, король Лаоса Саванг Ватхана, Л.И. Брежнев и другие в Кремле во время приема правительственной делегации Лаоса

4–6 марта 1963

[РГАКФД]

По мере развертывания военных действий в Индокитае затраты СССР только росли, что заметно беспокоило Брежнева. Одно из своих «доверительных» выступлений 2 февраля 1968 г. он начал рассказом о расходах СССР во Вьетнаме: «Стоит это, откровенно