Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

предыдущие десятилетия. Советский Союз занимал 1-е место в мире по добыче нефти, газа, железной руды, выплавке чугуна и стали, производству кокса, минеральных удобрений, сборных железобетонных конструкций и изделий, обуви, сахара-песка и другим показателям. Наша страна по-прежнему удерживала за собой ведущие позиции в мировой науке и технике, в аэрокосмической и военной промышленности.

Старались не ударить в грязь лицом и работники энергетической отрасли. В частности, набирала мощность Усть-Илимская ГЭС, директором которой был Петр Моисеевич Юсим. Усть-Илимская ГЭС, с установленной мощностью 3840 МВт, является третьей ступенью, после Иркутской и Братской, Ангарского каскада ГЭС. Все энергетическое оборудование станции было произведено на наших, отечественных предприятиях: Ленинградском металлическом заводе, заводе турбинных лопаток и заводе «Электросила».

Темпы развития промышленности в Иркутской области требовали создания как электрических, так и тепловых источников энергии. Поэтому началось наращивание мощностей действовавших и строительство новых теплоэлектроцентралей. Рядом с Усть-Илимской ГЭС возводилась Усть-Илимская ТЭЦ, предназначенная для теплоснабжения строившегося целлюлозно-бумажного комбината. Осуществлялась модернизация ТЭЦ–1, ТЭЦ–9 и ТЭЦ–10 в городе химиков Ангарске. Топливо на эти ТЭЦ поступало из местных угольных разрезов — Азейского и Черемховского.

В самом Иркутске велось строительство Ново-Иркутской ТЭЦ. Рядом с Братской ГЭС работала с низкой надежностью энергоснабжения Братская ТЭЦ–6, где никак не могли избавиться от зашлаковки котлов, что вызывало поток претензий и жалоб в ЦК КПСС. В ведении Главвостокэнерго были три «трудные» теплоэлектроцентрали, находившиеся в разных энергосистемах: Братская (Иркутскэнерго), Барабинская (Новосибирскэнерго) и Бийская ТЭЦ–1 (Барнаулэнерго, а ныне Алтайэнерго). Мы их называли «проблема трех Б».

Для выправления дел на Братской ТЭЦ–6 директором туда был назначен Олег Иванович Будилов, работавший до этого заместителем главного инженера Иркутскэнерго. Ему пришлось выводить из прорыва самые трудные предприятия. Десять лет жизни отдал Олег Иванович Усолье-Сибирской ТЭЦ–11. Затем в его биографии — пуск с «нуля» Усть-Илимской ТЭЦ, организация ее эксплуатации в жесточайших условиях и при высочайших темпах строительства.

Не менее сложной оказалась работа директором ТЭЦ–6 в Братске. Требовалось тепло для города и промышленности, а станция оказалась парализованной массой накопившихся технических и социальных проблем. Будилов добился смены вида топлива: на станцию стали поставлять угли Ирша-Бородинского месторождения. Следующим его шагом стали практические меры по укреплению трудовой дисциплины. Станция стала работать устойчиво: одно «Б» из трех выпало. Этот случай еще раз доказывает известное мнение: кадры решают все. В 1991 году Будилов стал директором Ново-Иркутской ТЭЦ, которая работала нестабильно и утопала в грязи. Причины оказались теми же — комплекс технических и социальных проблем. Энергия директора помогла создать коллектив единомышленников и превратить ТЭЦ в надежно действующий источник энергоснабжения областного центра.

За период моей работы в Госинспекции и начальником Главвостокэнерго я имел удовольствие сотрудничать с такими известными энергетиками Иркутской энергосистемы, как управляющий Петр Гордеевич Некряченко и главный инженер Борис Григорьевич Рутенберг. Результат их деятельности — это действующие, несущие свет и тепло людям, гидравленческие и тепловые электростанции. Но, к сожалению, жесткими факторами, вынуждающими менять надежные кадры, выступают время и неумолимый возраст.

Новым управляющим Иркутскэнерго в 1980 году был назначен Борис Петрович Варнавский, работавший до этого заместителем главного инженера по теплотехнической части, а на должность главного инженера был выдвинут Виктор Митрофанович Боровский. Борис Петрович был грамотным специалистом, спокойным и рассудительным человеком. Он вовремя сумел подхватить эстафету у своих предшественников и с удвоенной силой принялся за устранение массы недостатков, явившихся следствием «досрочных» вводов и ускоренного освоения энергомощностей. С ним мне пришлось выходить из создавшегося в Сибири энергетического кризиса, причиной коего стали неразумные распоряжения Госплана СССР.

Организаторские способности Варнавского, его умение работать с потребителями и находить с ними компромиссные решения не могли остаться незамеченными руководителями Минэнерго СССР. Как раз в это время на пенсию по состоянию здоровья уходил Сергей Иванович Веселов, начальник Государственной инспекции по энергонадзору, пользовавшийся большим авторитетом у энергетиков и потребителей. Вместо него и был назначен Варнавский, который прекрасно вписался в рамки своих новых обязанностей, отдавая работе много сил, в том числе и после развала СССР. Став министром топлива и энергетики Российской Федерации, я назначил Бориса Петровича руководителем Департамента государственного энергонадзора и энергосбережения.

С уходом Варнавского в Москву управляющим Иркутской энергосистемой стал Боровский, бессменно занимавший эту должность вплоть до перехода в кресло председателя Законодательного собрания Иркутской области. Результаты его деятельности всегда были неплохими, хотя имелись и недоработки. Я до сих пор с большим уважением отношусь к Виктору Митрофановичу, но установленная мною система контроля и требовательности вызывала у него чувство неуверенности. Как он мне признался гораздо позже (когда я был уже президентом РАО «ЕЭС России»), ему всегда казалось, что я хочу снять его с работы. Если он хотя бы немного проанализировал всю мою предыдущую деятельность, то убедился, что я никогда кадрами не разбрасывался. Грозить — грозил, поскольку единственное зло, которое я не прощаю никому, в том числе и своим друзьям, — это пьянство на рабочем месте и в рабочее время. Надеюсь, Виктор Митрофанович извлек из нашей совместной работы много полезных уроков. Я верю в него и желаю ему успешной работы, где бы он ни трудился.

Строительство крупных энергетических и промышленных объектов в Иркутской области вызвало необходимость создания крупнейших в Советском Союзе и во всем мире строительно-монтажных организаций и баз стройиндустрии. Миллионами кубометров бетона, уложенного по стройкам Сибири и Дальнего Востока, начал писать в эти годы свою биографию знаменитый коллектив Братскгэсстроя, где трудилось свыше ста тысяч человек. Его создателем был известный на весь Советский Союз гидростроитель Иван Иванович Наймушин. У Наймушина было тяжелое детство: он рано остался без родителей, беспризорничал, жил в детских домах. Ради куска хлеба работал грузчиком на стройке, разнорабочим на шахтах. После окончания Московского горного института в 1937 году принимал участие в строительстве одиннадцати гидроэлектростанций. Иван Иванович трагически погиб в авиакатастрофе, случившейся с вертолетом Ми–8. У плотины Братской ГЭС Ивану Ивановичу Наймушину установлен памятник.

После него, как я уже говорил ранее, Братскгэсстрой возглавил Александр Николаевич Семенов. Мы с ним почти одновременно перешли в центральный аппарат Министерства энергетики и электрификации СССР. Это — ответственный, хорошо знающий свое дело специалист государственного уровня, сильный организатор энергетического и промышленного строительства. Мне посчастливилось работать с Александром Николаевичем в должностях и начальника Главвостокэнерго, и заместителя министра.

После Семенова Братскгэсстрой возглавил Леонид Иванович Яценко, который затем был переведен управляющим треста Катэкэнергострой. В его ведении был самый широкий круг вопросов: строительство Березовской ГРЭС–1, создание мощной строительной и монтажной индустрии, возведение жилья. В те «благословенные времена» на месте старого одноименного поселка поднимался новый город энергетиков Шарыпово с развитой городской инфраструктурой, с больницей, хлебо —