Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

Суров, словно разъяренный лев, набросился уже не на эксплуатационника, а на строителей, явно пытаясь отыграться на них после случая с Хлебниковым. Теперь уже стали «раскладывать» Косинова. Когда руководитель треста в своем объективном докладе о положении дел в своей структуре выразил просьбу все-таки профинансировать дополнительные объекты, на него посыпались обвинения во всех смертных грехах, в том числе и в нарушении партийной дисциплины. Вот какой вывод был сделан в результате заслушивания: «Освободить Косинова М. А. от должности управляющего трестом Кузбассэнергострой».

Руководители, которые доказывают свое превосходство, оскорбляя подчиненных, никогда не вызывали у меня чувства симпатии. Я не выдержал:

— Петр Сергеевич, разве можно так вести себя заместителю союзного министра? Ведь вы здесь — впервые и не во все вопросы вникли достаточно глубоко, чтобы решать все наотмашь. Наше министерство проделало огромную работу, по крупицам устанавливая добрые контакты с руководством области: положительные сдвиги в этом направлении налицо. А вы вместо того, чтобы поддержать наших руководителей, давите их в присутствии представителей Кемеровского обкома КПСС!

Я перевел дух и продолжил, еще более распаляясь:

— Что касается снятия Косинова с занимаемой должности… Он — не мой подчиненный, но руководитель подрядной организации, выполняющей плановую работу в подчиненном мне главке. Я категорически возражаю против такого решения и через министра буду добиваться его отмены!

Потом обратился к Бакатину:

— Вадим Викторович, а вы-то что молчите? Ведь вы тут не постороннее лицо, а секретарь обкома КПСС! Почему вы соглашаетесь с необъективной оценкой человека: такой легкий подход к кадрам не способствует авторитету партийного органа, который вы представляете. Ничего хорошего из этого не выйдет, кроме разброда и шатания в строительных коллективах!

В кабинете опять установилась тишина. Суров и Бакатин переглянулись, вполголоса обменялись мнениями, после чего Петр Сергеевич объявил:

— Завтра мы вместе с Вадимом Викторовичем доложим первому секретарю обкома КПСС Леониду Александровичу Горшкову о положении дел и своих предложениях по наведению порядка.

Я немедленно парировал:

— А почему вы пойдете без меня, начальника Главвостокэнерго — заказчика всех объектов? Это — нонсенс! В таком случае мы, руководители всех организаций Минэнерго СССР, пойдем ко второму секретарю обкома Василию Ивановичу Ситникову и проинформируем его об этой разнузданности, не идущей никому на пользу.

Встреча с Горшковым так и не состоялась: его не было на рабочем месте. Нас же второй секретарь обкома КПСС Ситников принял. Мы доложили ему о положении дел со строительством объектов энергетики, он разделил наши оценки и не согласился с освобождением Косинова от должности.

Улетая на следующий день в Москву, я увидел в депутатском зале аэропорта Сурова и Бакатина, сидевших за отдельным столиком. Потрясенный вчерашним разговором, я не смог преодолеть боровшихся во мне чувств и прошел мимо, сделав вид, что не заметил «сладкую парочку».

Я прилетел в Москву раньше Сурова и сразу доложил о пр исшедшем в Кемерово первому заместителю министра по капитальному строительству П. П. Фалалееву и министру энергетики и электрификации СССР П. С. Непорожнему, высказав свою точку зрения по всем вопросам, в том числе и кадровым. Суров по возвращении в Москву поставил вопрос о снятии с должности Косинова, но не получил на это согласия. Более того, ему было рекомендовано изменить методы и стиль работы, жить интересами отрасли. Ему прямо было сказано: «Вы — не инструктор ЦК КПСС, а организатор производства. Воспитывая руководителей, вы должны руководствоваться объективными обстоятельствами, а не личными капризами».

Впоследствии Суров занялся самым настоящим «сепаратизмом»: заручившись поддержкой каких-то функционеров из ЦК КПСС, попытался образовать выделенное из Минэнерго СССР некое министерство по строительству промышленных объектов. Ему ли было не знать, что Москва гасила и не такие «благие» порывы. Когда у него ничего из этой затеи не вышло, он перешел на другую работу вне стен Минэнерго СССР.

Повышение по должности не избавляет от трудностей, а добавляет их, расширяет круг ответственности. Некоторые «доброхоты» в министерстве начали мне подсказывать, что аппарат Главвостокэнерго надо разогнать и заменить. Но я решил сам разобраться со всеми вопросами на месте. Работая в Госинспекции, я не уволил ни одного человека и не был намерен освобождаться от кого бы то ни было и здесь, на новом месте. На мой взгляд, кадры в главке были нормальные, главное — найти с ними общий язык.

Главным инженером Главвостокэнерго был сибиряк пенсионного возраста Иван Николаевич Романов — масштабная, нетривиальная личность. На должности заместителя начальника главка по капитальному строительству работал Вениамин Сергеевич Тимошин, энергичный, предельно честный и добросовестный человек, много сил отдавший развитию сибирской энергетики. Заместителем начальника главка по вопросам топливообеспечения был Сергей Владимирович Сохранский, внешне спокойный, но очень ответственный человек, прекрасно знавший топливный баланс энергетических систем Сибири. Большую помощь в работе по наведению порядка в аппарате главка и энергосистемах Главвостокэнерго на первых порах оказал мне Иван Алексеевич Матвеев, мой помощник по кадрам, профессиональный военный, пришедший в нашу отрасль с должности заместителя командующего войсками Московского военного округа ПВО. К сожалению, всех троих сегодня нет в живых. Но память о них запечатлена в каждом киловатте электроэнергии, выработанной сибирскими электростанциями. Их труд материализован в свет и тепло, которыми пользуются нынешние жители Сибири. Начальником технического отдела Главвостокэнерго был Сергей Александрович Ткаченко, прошедший школу производственного мастерства в Красноярской энергосистеме. Насколько я помню, ему были присущи организаторские способности, он обладал интуитивным психологическим чутьем.

Руководить огромным коллективом специалистов — это большая ответственность. Я бы сравнил эту деятельность с работой дирижера, от которого зависит не только характер исполнения музыки. Ведь одну и ту же симфонию можно исполнять как совершенно разные произведения: один дирижер хорошо чувствует форму, другой — каждую тончайшую модуляцию, третий вообще не обращает внимания на детали. Мне же пришлось начинать традиционно — с налаживания жесткой системы контроля.

Любой коллектив делится на группы так называемых пристрастий: так спокойная поверхность морской воды порой скрывает в глубине опасные рифы. Каждая из этих групп, вроде следуя в фарватере общих указаний и правил поведения, тем не менее отдает предпочтение тому или иному руководителю, так сказать своему «неформальному лидеру». Подобные лидеры могут до поры до времени держать себя в узде и не давать волю неуемным желаниям, либо сразу вылезают наружу для открытого боя.

Мои «оппоненты» вылезли сразу. Ими оказались секретарь партийной организации Сергей Федорович Косиковский, председатель профсоюзного комитета Виталий Дмитриевич Лапин и заместитель начальника главка Сергей Владимирович Сохранский. Они не были моими противниками. Их позиция выражалась в следующем: «Ничего, Максимовских у нас тоже сначала дергался. Сейчас Дьяков немного потрясется