Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

любого мог «вывернуть наизнанку», если чувствовал, что эта жертва нужна партийному начальству. И вот что было странно: в повседневной обстановке Петр Сергеевич казался пусть немного тщеславным, но все-таки обычным — дисциплинированным, требовательным, умеющим перехватить инициативу — человеком, сполна и искренне отдающим себя делу. А на официальных совещаниях, особенно в присутствии высоких местных партийных работников или — чего уже более! — представителей ЦК КПСС, он буквально преображался, становясь человеком-начетчиком, начиненным одними догматическими постулатами.

Суров разговаривал с людьми сухим, казенным языком, постоянно напоминая им о партийной дисциплине и ответственности, к которой они могут быть привлечены. И если в поле его «разборки» попадал сотрудник из подчиненного ему подразделения, то решение о снятии с работы становилось делом почти обыденным. На его примере я еще раз убедился, что никто так не кичится внешними проявлениями власти, как тот, кто недавно к этой власти приблизился. Я много раз вместе с ним присутствовал на различных совещаниях и в должности начальника Главвостокэнерго, и в качестве его равноправного коллеги — одного из заместителей министра энергетики и электрификации СССР. И всегда наши взаимоотношения носили жесткий, почти конфронтационный характер: ни он, ни я не допускали и мысли о каком-либо вмешательстве в сферу деятельности друг друга.

Мы выехали вместе с Суровым в Кузнецкий угольный бассейн, в регион, который средства массовой информации того времени по праву называли «всесоюзной кузницей», «кочегаркой» Советского Союза. Этот регион вписал в историю страны славные страницы, посвященные индустриализации Сибири, повышению оборонной мощи Советского Союза в годы Великой Отечественной войны. «Черное золото» Кузбасса помогало восстановлению народного хозяйства СССР в послевоенные годы. Быстрыми темпами развивались такие отрасли промышленности, как энергетика, черная и цветная металлургия, базировавшиеся на использовании высококачественного каменного угля. Здесь построены известные на всю страну Беловская ГРЭС (г. Белово, Кемеровская обл.), Томь-Усинская ГРЭС (г. Мыски), Западно-Сибирская ТЭЦ (г. Новокузнецк), Кемеровская ГРЭС и Новокемеровская ТЭЦ.

Кемерово являлся центром Объединенной энергетической системы Сибири. Здесь находились ОДУ Сибири и зональный орган Государственной инспекции по эксплуатации электростанций и сетей. ОДУ Сибири возглавляли опытнейшие специалисты, много сделавшие для обеспечения статической и динамической устойчивости Объединенной системы Сибири. Начальником ОДУ был Владимир Николаевич Ясников, главным диспетчером — Евгений Владимирович Каминских, заместителем начальника — Моисей Давидович Шевкинд. Развитием энергетических мощностей занималась Кузбасская энергетическая система — Кузбассэнерго. В этой энергосистеме сформировался как инженер и приобрел качества масштабного руководителя Константин Сергеевич Сторожук. С 1972 года Кузбассэнерго возглавлял опытный инженер-энергетик Герасим Михеевич Полонянкин.

Вместе с нашей группой в осмотре энергетических и других объектов (уже введенных в действие и находившихся в стадии строительства) принимал участие секретарь Кемеровского обкома партии Вадим Викторович Бакатин, ведавший вопросами строительства. С этим человеком, через которого проходили вопросы формирования и финансирования планов, у меня не было особых контактов. Не знаю почему, но, в отличие от секретарей других обкомов, он не занимался в нашем главке формированием планов капитального строительства по энергетике. Наверное, уровень Главвостокэнерго был для него слишком мал, или он сознательно ограничивал себя контрольными функциями стороннего наблюдателя, ожидая, куда кривая выведет. Я знал, что взаимоотношения между Кемеровским обкомом КПСС и руководителями трестов и управлений были весьма хрупкими, хотя питал надежды, что они когда-нибудь все-таки улучшатся.

В Кемеровской области, кроме Кузбассэнерго с ее электростанциями, предприятиями электрических сетей и другими структурами, размещался крупный трест Кузбассэнергострой. Этот трест в последние годы подвергался постоянной критике, но его коллектив набирал силу и уже выполнял плановые задания, особенно после прихода молодого управляющего Михаила Антоновича Косинова. Другим не менее крупным трестом в области был возглавляемый Вениамином Евгеньевичем Катаровым Кузбассгидроэнергострой, занимавшийся строительством Крапивинского водохранилища. Здесь же размещались мощный трест Электросибмонтаж во главе с управляющим Виталием Деомидовичем Алексеевым и два управления строительства: Ведовской и Томь-Усинской ГРЭС.

Знакомство с положением дел на энергетических объектах области Суров начал с Новокемеровской ТЭЦ, директором которой был хороший организатор, настоящий хозяин, специалист своего дела Анатолий Петрович Хлебников. Электростанция выполняла все плановые показатели по выработке электроэнергии и тепла, успешно вела строительство нового котла и турбогенератора. Здесь, правда, было еще много недоделок, но строительные и монтажные организации принимали эффективные меры по их скорейшему устранению. К этой работе подключился даже эксплуатационный персонал. Но Петр Сергеевич посчитал, что эксплуатационники оказывают недостаточную помощь строителям и монтажникам, хотя последние уверяли его в обратном. Шагая по территории, покрытой недавно выпавшим снегом, Суров устроил Хлебникову оскорбительный разнос. Грубиянам всегда доставляют наслаждение сцены унижения человека с чуткой душой.

Суров, не обращая ни на кого внимания, двигался, как Наполеон, от административного здания к машинному залу станции не по расчищенной дорожке, а напрямую. С одной стороны за ним следовал Бакатин, а с другой — Хлебников. Анатолий Петрович, человек исполнительный и дисциплинированный, растерялся под напором незаслуженных обвинений. Было видно, что Бакатину неприятная сцена нравилась.

Петр Сергеевич с каждым шагом все сильнее входил в педагогический раж. В какой-то момент Анатолий Петрович словно переломился: он провалился одной ногой в колодец еще не сданной в эксплуатацию промышленно-ливневой канализации, предназначенной для отвода ливневых и талых вод, а также отработанной технической воды. Оказывается, крышка колодца была сдвинута, но под толстым слоем снега заметить это было невозможно. Директор громко вскрикнул от боли, а Суров, прекрасно видевший, что случилось, вместо оказания немедленной помощи продолжал свои назойливые нравоучения. Бакатин невозмутимо стоял в стороне.

Все мы, кто шел в десяти-пятнадцати шагах сзади руководства, бросились на помощь Анатолию Петровичу и вытащили его из колодца. Но Суров, даже не спросив Хлебникова, как тот себя чувствует, продолжал обход электростанции. В течение целого часа бедный директор, волоча ногу, весь в испарине, с трудом плелся вслед за заместителем министра.

Потом все собрались в кабинете Хлебникова. Суров решил первым заслушать директора. Кротость при столкновении с хамством, как правило, терпит поражение. Видя, что Анатолий Петрович вот-вот потеряет сознание, я обратился к Сурову:

— Что вы его мордуете? Его надо срочно отправить в больницу! Я сейчас вызову скорую помощь.

Я попросил Полонянкина вызвать «неотложку». Приехавшие врачи сразу определили, что у Анатолия Петровича сложный перелом берцовой кости со смещением. Рентгеновский снимок подтвердил этот диагноз.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Бакатин, чтобы как-то разрядить обстановку, обратился к Сурову с перечислением каких-то претензий в адрес управляющего Кузбассэнергостроя Косинова, который якобы не выполнил дополнительные объемы капитального строительства, начатого по поручению областного комитета партии в целях оказания помощи сельскому хозяйству. При этом обком предложил это сделать за счет финансирования какого-нибудь планового энергетического объекта. Это уже выглядело, как прямое вмешательство в планы Главвостокэнерго. Михаил Антонович