Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

природных и климатических условий: от вечной мерзлоты Заполярья до сыпучих песков раскаленных пустынь! Объем стоявших передо мной задач читатель может себе представить только по одним названиям энергосистем Сибири и Средней Азии: Барнаулэнерго, Бурятэнерго, Иркутскэнерго, Красноярскэнерго, Кузбассэнерго, Новосибирскэнерго, Омскэнерго, Томскэнерго, Читаэнерго, Узбекглавэнерго, Таджикглавэнерго, Киргизглавэнерго и Туркменглавэнерго.

Если на прежней должности я преимущественно занимался контрольными функциями, то сейчас передо мной вставала стена проблем, связанных с персональной ответственностью за развитие энергетики в крупнейших регионах Советского Союза, каковыми являлись Сибирь и Средняя Азия. В этих регионах быстрыми темпами шел процесс наращивания энергетических мощностей — основы развития производительных сил в расположенных здесь краях, областях и республиках, и я должен был найти в этом созидательном процессе свое место.

Приступая к работе в роли руководителя какой-либо организации, сразу начинаешь знакомиться с задачами, поставленными коллективу, то есть с планом его работы на текущий год. Эта же проблема встает во главу угла и при освобождении руководителя от должности, особенно с формулировкой, связанной с уходом не по собственному желанию: первое, на что указывают в перечне упущений, — «невыполнение плана». В условиях административно-командной системы план был законом на всех уровнях и для всех организаций, предприятий и учреждений.

От формирования сбалансированного по всем статьям плана зависит нормальный жизненный ритм трудового коллектива. Всегда хочется, чтобы такие плановые показатели, как численность сотрудников, уровень их зарплаты и количество жилья соответствовали определенным нормам. Но такое желание обычно влечет за собой завышение объемов капитальных вложений и перенапряжение при вводе в эксплуатацию завершенных объектов. Выполнение принятого плана-закона, определение путей его реализации и преодоления в связи с этим возникающих проблем — все это находится в прямой зависимости от умения, порядочности, целеустремленности и коммуникабельности руководителя.

За увеличение планов капитального строительства, выделение под них финансовых средств боролись, я бы даже сказал дрались, все руководители областей и краев, союзных и автономных республик СССР. Поэтому в планы строительства крупных электростанций и таких топливно-энергетических комплексов, как Канско-Ачинский, Экибастузский и Западно-Сибирский газовый, закладывались объемы капитальных вложений, явно превышавшие возможности строительно-монтажных организаций по их выполнению в установленные сроки.

Но в случае отставания от сроков, при невыполнении графиков и объемов капитального строительства на стройках начинался поиск виноватых. Генподрядная организация обвиняла заказчика во всевозможных нарушениях: то в несвоевременном предоставлении ей проектно-сметной документации, то в ее низком качестве, то в недопоставке или в поставке с нарушением сроков оборудования и так далее и тому подобное. Если заказчика зацепить было нельзя, тогда искали виновных в лице субподрядных организаций.

В строительном крыле Минэнерго СССР существовала целая система, направленная на снижение затрат при строительно-монтажных работах. Общие сроки ввода объектов в эксплуатацию сохранялись, но работы, исключенные из пускового комплекса, перекладывались на эксплуатационный персонал. При утверждении пусковых комплексов вводимых в эксплуатацию объектов шло упрощение и сокращение их до последних пределов возможного. Если не успевают построить дымовую трубу по проекту — ставят временную. Если труба первой очереди уже введена, а вторая — отстает, то принимается решение подключиться к первой, из-за чего резко ухудшаются технико-экономические показатели у эксплуатационной организации. Но это, как считалось, были уже ее проблемы.

Политика урезывания объемов проводилась даже на стадии проектирования. Например, в машинном зале каждой электростанции должны быть ремонтные площадки — они исключались, и таким образом размер здания уменьшался на эту величину. Таким примерам, когда из пусковых комплексов исключались те или иные объемы с перекладыванием недоделок на плечи эксплуатационных организаций, не было числа. Партийное руководство страны все это видело, знало, но требовало одного — выполнения планов по вводу объектов в эксплуатацию. И попробуй только заикнись о послаблениях в сроках! Сразу услышишь в ответ: «А где вы были раньше? Знали и не принимали своевременных мер?» Одним словом, как в пословице: «Что в шапке, что без шапки — все равно дурак».

Несмотря на то что все объемы капитальных вложений и планы ввода объектов в строй проходили согласование в эксплуатационных структурах, которые накладывали отрицательную резолюцию, однако руководители республик, краев, областей, главков и энергосистем как-то больше прислушивались к мнению строителей. С одной стороны, это вроде бы правильно, поскольку от строителей зависит в основном выполнение планов по освоению капитальных вложений и вводу объектов в эксплуатацию. Но часто возникали случаи, когда краю, области или республике надо было что-то построить, а денег для этого не было, и в плане оно не предусмотрено. Начиналась процедура уламывания строительно-монтажных организаций (СМО), зачастую переходившая в угрозы. От СМО, например, требовали, как это было принято по тогдашней терминологии, «оказать помощь сельскому или коммунальному хозяйству той или иной республики (края, области) в строительстве школы или больницы». При попытке доказать, что в плане эта стройка не предусмотрена, звучал контраргумент: «Вы начинайте строительство, а мы добьемся включения его в план — и все будет законно». Получается, как в анекдоте о Феде, которого просят пожарить рыбу. «Где рыба?» — спрашивает Федя. — «Ты, Федя, жарь, а рыба будет».

Многие поднаторевшие руководители строительно-монтажных трестов, заведомо зная о проблемах, существующих в тех регионах, где они состоят на партийном учете, сами старались потрафить местному руководству, предлагая (без согласия Минэнерго СССР) оказать помощь в том или ином строительстве. «Что касается финансирования и включения в план, то этого, — говорят такие «доброхоты», — мы будем добиваться вместе, а пока будем покрывать затраты за счет плановых объектов, нигде в официальной отчетности их не показывая…»

Существовала целая система проверок хода капитального строительства энергетических и других объектов Минэнерго СССР. Она осуществлялась с выездом на стройки по графику представителей заказчика. Это могли быть такие должностные лица, как начальник главка или его заместители, заместитель министра энергетики и электрификации СССР по эксплуатации или представители строительно-монтажных структур Минэнерго СССР того же уровня: начальники строительно-монтажных главков, их заместители или заместитель министра по строительству, курирующий эти главки.

Очень тяжелый осадок оставила у меня в душе одна такая поездка в город Кемерово в составе большой группы строителей и монтажников во главе с Петром Сергеевичем Суровым, занимавшим в это время должность заместителя министра энергетики и электрификации СССР по строительству. До 1980 года он работал на строительстве газоперерабатывающих заводов в Оренбургской области, был главным инженером, начальником управления Оренбургэнергострой Минэнерго СССР. С 1980 по 1982 год Суров был инструктором отдела машиностроения ЦК КПСС. На работу аппарата Минэнерго СССР он, «ответственный партийный работник», смотрел из окна здания на Старой площади.

Мне трудно оценивать Сурова как строителя. Но методами ни за что не отвечающего функционера, наделенного неограниченным правом контроля и оценки, он, видимо, владел в совершенстве. Он