Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

Ведь то, к чему мы всю жизнь стремимся, к чему бежим, как звери, чующие добычу, может быть просто иллюзией. Момент прикосновения к достигнутому значительно короче того времени, которое тратишь, чтобы дотянуться до желаемой цели. «Тот, кто все время стоит на цыпочках, — уверял мой собеседник, — стремясь дотянуться до чего-то там в вышине, на ногах держится нетвердо».

Растеряеву было тогда уже более восьмидесяти лет. Жену он похоронил в Саяногорске. Была у него одна, так и не сбывшаяся мечта. Он хотел приехать поездом в Новопавловскую, а оттуда пешком пройти восемнадцать километров до Марьинской. Там посмотреть на родные поля, пройти мимо двух курганов (мы их называли «Два брата»), взобраться перед станицей на Пикет. Что может быть заманчивей: любоваться панорамой родины, а потом, набрав полную грудь воздуха, припасть губами к холодной воде быстротекущей горной Малки!

Третьей встрече не суждено было случиться: Ивана Алексеевича не стало. Замкнулся круг еще одной жизни, история которой может быть сколь угодно невероятной, но никак не банальной. Он дошел до последнего порога видимого мира в полной уверенности, что можно жить, сохраняя достоинство и уважение к себе и людям. Жить, имея в жизни главное — свое собственное место. Вспоминая Растеряева, я обычно испытываю большое смятение. Через столько лет встретиться двум землякам, представителям разных поколений, работникам одной профессии, в далекой Сибири, чтобы вновь напитаться плодотворными воспоминаниями об общих знакомых, о родной земле, о самих себе. Материалы Александра Зиновьевича Дьякова — архивы моего дяди — по поручению Растеряева мне передали сотрудники электростанции после его смерти…

Эти встречи происходили на берегах могучего и величавого Енисея, оставившего в моей памяти неизгладимые впечатления. Великая река Сибири, после слияния «черного» и «белого» Енисеев, образует один поток на территории Тувинской республики. В столице Тувы — Кызыле — русский географ Владимир Афанасьевич Обручев установил памятник в виде глобуса, символизирующий географический центр Азии.

Ко времени моего назначения начальником Главвостокэнерго действовавшая в г. Кызыле одна тепловая электростанция мощностью до 20 тыс. кВт уже выработала свой ресурс, ее надежность снизилась, а нагрузки, как тепловые, так и электрические, в республике Тува выросли. Тогда в ее столице, расположенной в естественной низине, было построено множество коммунальных и частных котельных, ставших причиной происхождения вредного для здоровья людей густого смога. Надо было срочно искать пути спасения города. За дело взялись рьяно. Сначала была построена подстанция на напряжении 110 кВ, а потом — протянувшаяся от Саяно-Шушенской ГЭС ВЛ–220 кВ.

За период с 1972 по 1985 год были построены и введены в эксплуатацию 13 высоковольтных линий с подстанциями. В это же время была проведена реконструкция Кызылской ТЭЦ, в ходе которой были установлены четыре котла БКЗ–80 и построена теплотрасса до самого города. Распределительная сеть была выполнена линиями электропередачи на напряжении 110, 35 и 10 кВ. Мой вклад в развитие тувинской энергетики был отмечен красивым орденом республики, похожим на орден Дружбы народов.

Накануне своего юбилея Петр Степанович Непорожний через секретаря ЦК КПСС А. П. Кириленко, который хорошо к нему относился, добился проведения в ЦК КПСС расширенного совещания по электроэнергетике. На совещание, проходившее в здании ЦК КПСС на Старой площади, были приглашены представители других министерств и ведомств, руководители республик, краев и областей, чтобы обсудить актуальные проблемы энергетики страны, принять неотложные решения, наметить практические меры. Все это, как мы предполагали, должно было актуализировать вопрос о присвоении Петру Степановичу звания Героя Социалистического Труда, которое, как считают все энергетики, он заслужил всей своей деятельностью.

Но получилось не так, как задумывалось. Разговор на совещании принял непредвиденный оборот: на Министерство энергетики и электрификации СССР обрушилось много критики, которая в верхах была истолкована по-своему. Кто-то из членов Политбюро ЦК КПСС не согласился с представлением Петра Степановича к званию Героя. Непорожний получил орден Ленина. Это, конечно, высокая награда. Но этим награждением выставлялась заниженная оценка труда не только министра, но и двухмиллионного коллектива энергетиков Советского Союза, вложивших много сил и знаний в создание и развитие такой мощной и единственной в мире Единой энергетической системы. Энергетикам страны было обидно, что в лице министра их труд оценили таким образом.

Это несправедливое решение не приуменьшило заслуг патриарха советской энергетики, а продемонстрировало мелочность и завистливость власть предержащих. Петр Степанович обладал силой, талантом и мужеством, чтобы не опускаться до разбирательств и выяснения ситуации. В противовес любителям тумана, неясностей и номенклатурного шаманства он проявил достоинство, мудрость и выдержку.

П. С. Непорожний — государственный деятель, ученый, профессор, доктор технических наук, член-корреспондент АН СССР — не терпел рядом с собой неодаренных людей. Он воспитал огромную плеяду талантливых и сильных руководителей, организаторов производства, которым были под силу любые решения и задачи в энергетике страны.

Глава 26

Энергетики Бурятии

В один из августовских дней 1980 года я занимался в своем кабинете обобщением материалов комплексных проверок республиканских энергетических главков. Наступила очередь Эстонии, и я должен был выезжать в Таллин: в кармане уже лежал билет на вечерний поезд. Сторожук находился в отпуске.

Вдруг позвонил Владимир Николаевич Буденный. Его голос звучал празднично:

— Вас можно поздравить!

Я спросил:

— С чем?

— Как с чем? — деланно удивился Владимир Николаевич. — Сегодня министр объявил нам, что вы — начальник Главвостокэнерго!

Это было для меня так неожиданно, что я в растерянности забормотал:

— Впервые об этом слышу… Мне никто ничего не говорил. Я готовлюсь ехать в Таллин.

Буденный рассмеялся:

— Странно! Как это вы ничего не знаете? Тем не менее примите поздравления.

С этим я уехал в Эстонию, где пробыл неделю. Когда я вернулся на свое рабочее место, ко мне зашел начальник Управления руководящих и инженерно-технических кадров министерства Алексей Орестович Липатов. В руках у него был пакет:

— Вам надо срочно прибыть в ЦК партии на беседу.

Разговор в ЦК был недолгим: «Мы все решили без вашего согласия, потому что знаем вас и ваше отношение к работе. У нас была дилемма: либо рекомендовать вас секретарем парткома министерства, либо назначить начальником главка. Поэтому объявление решения немного запоздало».

Откровенно говоря, мне очень не хотелось идти в партком, хотя он был на правах райкома партии. Второй раз судьба оградила меня от возможности попасть в списки партноменклатуры. А стать начальником Главвостокэнерго, самого крупного и мощного главка в стране, было престижно. В сферу этого главка входила огромная территория: все среднеазиатские республики, Казахстан и Сибирь.

Когда я вернулся из ЦК, ко мне зашел Сторожук. Он с сожалением спросил:

— Зачем вам это надо?

Я спокойно парировал:

— Константин Сергеевич, это же ваш бывший