Единственные - Ольга Вечная

— Поля, ты просто медсестра! — нетерпеливо перебивает он, повысив голос.

Я тут же осекаюсь и замолкаю.

— Ты просто медсестра, — повторяет он спокойнее. — Сколько вас на смене? Девять? Десять?

— Семь.

— Вас семь человек! Ты не хирург. Это они сделали работу. Они его спасли. Ты всего лишь. Боже, ты всего лишь подаешь инструменты и салфетки!

Я молчу.

— А ведешь себя так, будто главная звезда! Ну, вот ты в телике, а мне что прикажешь делать? Хлопать тебе? — Он демонстративно аплодирует.

— Хлопать необязательно. Я… мой вклад был весом. Зря ты так.

— Да, конечно, не сомневаюсь. Сегодня мой день, Полина! Я работал три месяца над этим проектом, благодаря мне мы подписали шикарный контракт! Я убился за это время! На этом корпоративе должны объявить о моем повышении, но ты решила именно сегодня перетянуть одеяло на себя! Упал мужик на арматуру, ну и что? Без тебя этому Ветрову некому было иголку подать?

— Было кому, — говорю я. — Ты молодец, а я. Можно я пойду? Ты езжай, не хочу портить тебе праздник.

— Ты его уже испортила.

— Я не хотела. Ты прав, обычно медсестер не показывают по телевизору, наши фамилии никто не знает. Это впервые. И… мне было приятно. Очень.

— Ладно, забей. Но… пожалуйста, на вечеринке никому не рассказывай про свои операции, мужиков со штырями и прочее! Понимаешь, там будет все мое начальство. Коллеги. Они… — добавляет он, поднимая глаза, — очень важные шишки. Ты просто молчи и улыбайся, я сам все скажу.

— Скажешь, что я какая-то медсестра, даже без вышки. Верно?

— Не переиначивай. Пойми, ваш подвиг вряд ли будет интересен. У тебя красивое платье, шикарная улыбка, этого вполне достаточно.

Я смотрю на скрывающуюся за поворотом немецкую машину и поджимаю губы. Терпеть не могу, когда меня недооценивают. Я намного больше, чем платье и улыбка.

Хорошо. Мы с Газировкой заведем сорок кошек, иначе с моим тупым характером, видимо, не получится. Еще раз открываю запись на телефоне и улыбаюсь. Не могу дождаться, когда настанет день и я разошлю ее всем знакомым. Вдруг кто-то еще не видел?

Да, возможно, я тщеславна, но я никогда не буду с человеком, который не уважает мою профессию и мой выбор.

Иду к остановке и успокаиваю себя тем, что умерла бы от скуки в кругу этих архитекторов. И вообще я не люблю теплоходы — в детстве мы с Мией сто раз плавали вокруг Скандинавского полуострова.

Меня догоняет черный «прадик». Гул дизельного движка вызывает улыбку. Экологически чистый трактор! Только плуга не хватает, ей-богу!

Машина останавливается. Я поворачиваю голову и смотрю на бывшего мужа, тот тянется к пассажирской двери и открывает ее.

— Подбросить?

Его глаза полностью спокойны. Если бы в них царила буря, как ночью на лестнице, я бы ни за что к нему не села. Честное слово.

— Ты домой? — спрашиваю я, после того как пристегиваюсь.

— Да, устал. Ты в порядке?

— Все хорошо.

— То есть это считается нормальным, что твой парень может высадить тебя на дороге?

Наверное, это и правда усталость. Нервное напряжение, какое-то разочарование. Я искренне возмущаюсь:

— Кто бы говорил, а?

Илья стреляет в меня глазами.

— Допускаю, что сейчас не лучший момент, но… Полин, зачем ты всем рассказываешь, будто это я тебя бросил? — его голос звучит спокойно, но сам Илья хмурится. — Это ведь неправда.

Глава 13

Полина

Его опасные слова зависают в воздухе. Кислорода становится меньше, мне нехорошо. Я быстро отворачиваюсь и смотрю в окно. Машина плавно движется по более-менее свободной дороге — выходной, повезло. Если бы мы на час встали в пробку, я бы не выдержала.

Для меня нестерпимо, когда он говорит вот так спокойно. Подобное отношение мгновенно отбрасывает в прошлое, в то время, когда он со мной нянчился. Терпеливо объяснял, направлял. Раз за разом делал скидку на возраст.

Я больше не маленькая — со мной следует общаться на! равных.

Молчу.

Мы приближаемся к дому, Илья проезжает мой подъезд и паркуется так, чтобы никому не мешать.

— Я поднимусь ненадолго? Хотел бы увидеть Газзи, — говорит он. Не давит, но в то же время голос звучит твердо. — Обещаю не трогать твои чашки.

Шутка выходит не смешной, и я не улыбаюсь.

— Я тебя ждала, ты не приехал, — выпаливаю быстро.

Смотрю перед собой. Надо бы на него: чтобы увидеть в глазах эмоции. Должны же они там быть! Хоть какие-то! Но не могу. Оказывается, это слишком. Для меня пока — слишком больно. Пять лет — это, как вдруг выяснилось, вообще ничто. Рана свежая, она даже не думала затягиваться.

— Я не об этом, — возражает он мягко.

— Ты со мной развелся. Прислал мне документы по почте! — Эмоционально всплескиваю руками.

— И не об этом тоже, — повторяет он.

— Мне было всего двадцать лет! — К горлу подкатывают рыдания. — Как ты мог от меня что-то требовать?!

— Я не требовал, Поля. — Илья пытается взять меня за руку, но я ее выдергиваю. Он не настаивает.

— Мне было двадцать! Ты не должен меня сейчас обвинять! Это нечестно! Это гадко! Ты был умнее! Не смей меня сейчас мучить!

— Я не обвиняю, — произносит тише.

От его голоса сжимается сердце. Это слишком. Слишком для меня.

— Но это ты собрала вещи и съехала, —