Думские речи. Войны темных сил - Николай Евгеньевич Марков

«Но нам необходимо освободить ум от всех этих ценностей и этих негодных положений, его затемняющих, если только мы хотим оставить свободное поле для новой веры… Чем более кажутся нам прекрасными и привлекательными ложные лоялизмы, ложные идеи чести, ложные отношения, установленные религиями, тем более должны мы стремиться к освобождению от них нашего ума и ума нас окружающих и к безвозвратному их отбрасыванию» (с. 124).

В последних словах Уэллса явно проступает психология социалистов-большевиков и влияние Ленина с его формулой «Религия есть опиум народов».

Способы осуществления власти над миром

Переходя от изложения принципов нового мира к обсуждению практических мер его осуществления, реформатор заявляет:

«Большинство людей в Европе, еще больше большинство в Соединенных Штатах и в других американских республиках могли бы стать гражданами мира без какого-либо серьезного стеснения в их настоящих занятиях и с увеличением в неисчислимой пропорции их настоящей безопасности.

Но во всяком обществе существует сеть классов специализированных, начиная от королей до таможенных чиновников, гораздо более пропитанных патриотизмом, так как патриотизм является причиной их бытия и источником их достоинства; эти люди готовы, следовательно, уже по инстинкту противодействовать всякому новому направлению идей к более широким целям. Невозможно подвергнуть таких людей умственной гигиене. Не меняя беспокойным и опасным способом их быта, “Явный заговор” исключит большинство этих профессиональных патриотов из рая, хорошо огражденного и запертого, и сошлет их во внешнюю пустыню, которая не предложит им даже смутного обещания жизни, достойной и соответствующей их вкусам» (с. 80).

Указание Уэллса на особую пригодность американцев к легкому переходу в подданство всемирной республике основано на его убеждении, высказанном на с. 82, 83 книги, будто американцы менее «заражены» патриотизмом. Так это или не так, но участь «специализированных классов, начиная от королей до таможенников», намечаемая «Явным заговором», вполне схожа с судьбою «буржуазии» в СССР: все государственно мыслящее будет истреблено.

«В нашем исследовании сил, учреждений, типов и социальных классов, – пишет Уэллс, – которым противостанет “Явный заговор”, мы рассматривали до сих пор только одну зону будущего владения всемирной республики. Эта зона образуется из обществ сложных, очень промышленных, прогрессирующих, основанных на предшествующей системе собственников, – солдат, фермеров, торговцев и поставщиков, – обществ типа Атлантического, одним словом… это те общества, которые дальше всех выдвинулись по пути механизации; превосходство их могущества и средств реальных таково, что они ныне господствуют над остальным миром» (с. 99).

Общества типа Атлантического – эт о, очеви д но, а н гло-саксонские государства Великобритания и Соединенные Штаты Северной Америки. Вероятно, к ним присоединятся Франция и Бельгия. Все это составляет «только одну зону будущего владения всемирной республики». Для руководящих и служилых слоев государства «атлантического типа» намечена ссылка «во внешнюю пустыню» (уж не в Сахару ли?). Что касается до образованных классов других мировых зон, то им уготована иная участь.

«Индия, Китай, Россия, Африка представляют смесь прикладных социальных систем, одни из них оставлены, другие доведены до их крайних выводов; финансы, машинизм и политическое вторжение цивилизаций атлантических, балтийских и средиземных разрушают их, овладевают ими, эксплуатируют их и более или менее порабощают» (с. 99).

«Они также окажут сопротивление “Явному заговору”, но это сопротивление будет отлично от до сих пор нами рассмотренного» (с. 100).

«Умам более тонким и самым энергичным среди этих народов, еще темных и более или менее далеких от превосходства в материальном прогрессе, которому обязаны своим подъемом Европа и Азия, “Явный заговор” может дать беспредельные обещания. Одним скачком они могут оставить гибнущий корабль их устарелой системы и через головы их теперешних завоевателей войти полным ходом в собратство господ мира».

Для «более тонких умов» Индии, Китая, России и Африки открывается, как видим, весьма блестящая карьера. Что до России, то, конечно, эти «беспредельные обещания» касаются лишь той России, которую теперь оказалось возможным поместить не только наряду, но и после Индии и Китая, то есть России советской, уже очищенной от государственного мыслящего слоя. Но «более тонким умам» Афганистана, Персии, Египта, Аравии и других восточных стран, этим положительно есть чем соблазниться: одним скачком через головы их теперешних властителей (то есть англичан, французов) зовут их войти полным шагом в «собратство господ мира»…

Господа мира! Это звучит не менее гордо, чем звучал в свое время «человек» Максима Горького. Тогдашний гордый человек сразу превратился в чудо-дезертира, потом в погромщика Родины, чудо-коммуниста, а под конец – в жалкого подневольного раба Интернационала. Не та же ли судьба уготована действительными тайными господами мира этим цветнокожим тонким умам, приглашаемым в «собратство господ мира»?

Расчеты на СССР

Как уже было сказано, либерал Уэллс является горячим сторонником советского социалистического Союза. Он возлагает на СССР большие надежды и видит в нем предтечу всемирной республики «Явного заговора»:

«Многие считают это правительство (СССР) чрезвычайно интересной новинкой. Так как оно есть сообщество пропаганды, превращенное в республику, оно является вдохновителем и предшественником “Явного заговора”… Чудесно облеченное громадной властью, оно вынуждено чрезвычайно ограничивать свою интеллектуальную уступчивость ради необходимости установления, для нужд борьбы, интеллектуального единодушия среди своих подданных – вплоть до удушения всякой критики…» (с. 103).

Объяснив и оправдав неслыханные злодеяния советского Интернационала необходимостью добиться «интеллектуального единодушия среди подданных», Уэллс раскрывает для СССР объятия мировой силы и пишет:

«Вполне возможно, что его (СССР) развитие приведет к т ворчест ву “Явного заговора”, и в та ком сл у чае Росси я може т стать еще раз ареной столкновения между новыми идеями и старыми верующими…» (с. 104). И далее: «Ее (партии коммунистов) предназначение состоит, может быть, в том, чтобы пойти такими путями, на которых наиболее интеллигентные ее элементы смогут легко слиться с “Явным заговором” для всемирной революции. По мере ее развития и роста “Явный заговор” нашел бы в России страну наиболее благоприятную для производства опытов улучшения, заключающихся в его экономических представлениях» (с. 105).

И, наконец: «“Явный заговор” – естественный наследник воодушевления социалистов и коммунистов. Москва может быть у власти ранее Нью-Йорка» (с. 100).

Все эти перспективы, конечно, обещают несчастной России новые и величайшие бедствия, но темным творцам нового мира, населенного новыми человеческими животными, нет никакого дела до страданий и мук русского народа. Для них Россия – лишь одна из зон их будущих владений, лишь удобное поле для новых опытов улучшения человеческой расы. Однако, как ни велики расчеты на чудесную советскую систему, г. Уэллс не скрывает от себя и некоторых опасностей, исходящих из народных масс России, Китая и иных зон.