Книги украшают жизнь. Как писать и читать о науке - Ричард Докинз

встречает быстрое и справедливое возражение. Эволюция столь же истинна в любом угодном вам смысле слова, как тот факт, что Новая Зеландия находится в Южном полушарии. Если отказаться от использования слова типа “истинный”, как нам тогда осуществлять наше повседневное общение? И как заполнять анкету: “Ваш пол?” – “Гипотеза, что я мужчина, пока не опровергнута, но дайте мне проверить еще раз”. Как мог бы сказать Дуглас Адамс, это нечитабельно. И все-таки у философии, налагающей на науку столь строгие обязательства, нет оснований исключать повседневные факты из той же риторической фигуры. Именно в этом смысле эволюция истинна – разумеется, при условии, что научные данные в ее пользу убедительны. А они очень убедительны, и Джерри Койн демонстрирует их нам так, что ни один объективный читатель не сочтет их неубедительными.

Здесь я предвижу еще одно излюбленное обвинение, которое, как мне известно по личному опыту, будет занудно выдвинуто против д-ра Койна и его книги: “Зачем тратить силы? Вы лупите дохлую лошадь, воюете с ветряными мельницами. В наши дни никто не воспринимает креационизм всерьез”. Перевод: “Королевский профессор богословия в моем университете – не креационист, архиепископ Кентерберийский принимает эволюцию, следовательно, вы зря тратите свое время, излагая свидетельства”. Печальные факты таковы. Опросы и в Британии, и в Америке показывают, что большинство желает, чтобы теория “разумного замысла” преподавалась в школе. В Британии только 69 % опрошенных хотят, чтобы теория эволюции вообще преподавалась (данные Международных исследований рынка и общественного мнения). В Америке более 40 %[221] убеждены, что “жизнь на Земле существовала в ее нынешней форме с начала времен” (данные Исследовательского центра Пью) и что “Бог создал людей примерно в их нынешнем виде, в один прием, в последние 10 000 лет или около того” (данные Института Гэллапа).

Учителя естествознания, особенно в Америке, но все чаще и в Британии, чувствуют себя осажденными, и для них мало утешения в том, что горстка богословов и епископов время от времени может промямлить слова поддержки в адрес эволюционной науки. Время от времени промямлить недостаточно. В октябре 2008 года группа примерно из шестидесяти американских учителей естествознания собралась для обмена опытом в Центре научного просвещения при Университете Эмори в Атланте, и им нашлось чем поделиться. Один преподаватель сообщил, что ученики “разрыдались”, когда им сообщили, что они будут проходить эволюцию. Другой рассказал, как ученики постоянно вопили: “Нет!”, когда он начинал говорить об эволюции на занятиях[222].

Подобное характерно для США, но также – мне стыдно признаться – и для Британии. Газета Guardian сообщала, что в феврале 2006 года “мусульманские студенты-медики в Лондоне распространяли листовки, где теории Дарвина отвергались как ложные”. Мусульманские листовки напечатал фонд Аль-Наср, зарегистрированная благотворительная организация, не облагаемая налогами. Таким образом, британские налогоплательщики субсидируют систематическое распространение лженауки в образовательных институтах. Учителя естествознания по всей Британии подтвердят, что оказываются под легким, но все более усиливающимся давлением со стороны креационистских лобби, обычно вдохновляемых американскими или исламскими источниками.

Поэтому пусть никто не имеет нахальства отрицать, что книга профессора Койна необходима. И не только его книга… но здесь я должен признаться в личной заинтересованности. 12 февраля 2009 года исполняется 200 лет со дня рождения Дарвина, а этой осенью – 150 лет публикации “Происхождения видов”. Так как издатели любят юбилеи, в этот дарвиновский год логично было бы ожидать книг, связанных с Дарвином. Тем не менее – и это правда! – ни Джерри Койн, ни я не знали о книгах друг друга, посвященных доказательствам эволюции, когда каждый из нас приступал к работе над своей: его книга уже вышла, моя выходит осенью[223]. И, возможно, наши две книги не единственные. Давайте их сюда, скажу я. Чем больше, тем лучше. Данных огромное множество, современная версия истории удивила бы и вдохновила даже самого Дарвина, и она никогда не надоест. Ведь, в конце-то концов, эволюция и есть истинная история того, почему мы все существуем; она дает волнующе убедительное и отрадное объяснение нашему существованию. И это объяснение вытесняет – и сокрушает – все предыдущие, независимо от того, насколько стойко и искренне в них верили.

Книга Джерри Койна исключительно хороша. Биологию он знает чудесно, использует ее мастерски и пишет легко. Охват материала у него отличается завидной полнотой, и тем не менее он одновременно умудряется сделать книгу компактной и хорошо читающейся. Среди ее девяти глав есть глава “Каменная летопись”, полная примеров, разоблачающих самую популярную ложь креационистов, – о незаполняемых “пробелах” в ископаемой летописи. “Покажите мне ваши переходные звенья!” Джерри Койн их показывает – и они весьма многочисленны и убедительны. Не только ископаемые остатки крупных эффектных животных наподобие китов и птиц или родственников латимерий, выбравшихся из воды на сушу, но также и микрофоссилии. Последние обладают чисто количественным преимуществом: некоторые виды осадочных пород практически полностью состоят из микроскопических окаменевших скелетов фораминифер, радиолярий и других кальциевых или кремниевых простейших. Это означает, что можно построить чувствительный график какого-нибудь избранного параметра как непрерывную функцию от геологического времени, систематически рассматривая керн отложений. Один из графиков Койна показывает род радиолярий (красивых простейших с малюсенькими, напоминающими фонарик раковинками), застигнутый в момент “видообразования”, – два миллиона лет назад он разделился на два вида.

Подобное разделение одного вида на два и есть то, что подразумевается в заглавии Дарвина, и это одно из немногих слабых мест в его великой книге. В наши дни Джерри Койн – вероятно, ведущий специалист по видообразованию, и неудивительно, что его глава под названием “Происхождение видов” удалась отлично. Как и “География жизни”. Возможно, самое непосредственно убедительное свидетельство против креационизма содержится в географическом распределении животных и растений на континентах и островах (в широком смысле “острова” – это и озера, и вершины гор, и оазисы, то есть, с точки зрения животного, любая небольшая территория, где оно может жить, окруженная более обширной территорией, где оно жить не может). Изложив обширные данные по теме, Койн заключает:

Теперь попытайтесь придумать теорию, которая объясняет вышеназванные закономерности, привлекая отдельное сотворение видов на океанических островах и континентах… Убедительных ответов нет – если, конечно, вы не исходите из того, что целью творца было создать видимость того, что виды эволюционировали на островах. Никто не жаждет прибегнуть к этому ответу, вот почему креационисты попросту сторонятся островной биогеографии.

Подобное жульническое упущение, как это ни прискорбно, характерно для креационистов. Они обожают окаменелости, так как приучены верить – ошибочно, как показывает Койн, – будто “пробелы” в ископаемой летописи смущают теоретиков эволюции. Географическое распределение видов действительно смущает креационистов – и они