Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

ЦК. Неформальным главой этого секретариата стал опытный производственник Георгий Цуканов (с ним Брежнев в своём время вместе работал на металлургическом заводе в Днепродзержинске). Помощником по пропаганде и сельскому хозяйству был назначен другой многолетний соратник нового первого секретаря ЦК – Виктор Голиков. А международная сфера осталась за Александровым-Агентовым.

При этом Брежнева вполне устроило, что его помощники придерживались разных взглядов. Скажем, Голиков тяготел к охранителям, а Цуканов ратовал за либеральные подходы в политике и экономике.

Но Брежнев нуждался не только в квалифицированном и верном ему аппарате. Он хотел иметь и предсказуемое высшее руководство. Ему требовались гарантии того, что сегодняшние соратники завтра не затеяли бы под него подкоп. Не поэтому ли Брежнев приступил к выстраиванию новой конфигурации власти?

Новый расклад политических сил в стране обозначился уже через год после свержения Хрущёва. «Идёт, – заметил в своём дневнике 7 декабря 1965 года удалённый из Москвы за близость к Шелепину в Пензу Георг Мясников, – новая расстановка сил в центре; выдвигается украинская группа; удерживаются наиболее активные Шел<епин>, Вор<онов>. Ходят слухи о председателе. Я не ошибусь, если скажу, что при нынешней расстановке сил им должен стать Подгорный. Переименование ПГК (органов партийно-государственного контроля. – В.О.) – удар по Шел<епину>, назначение Флорентьева министром сельского хозяйства РСФСР – удар по Вор<онову>. Вводят нейтралов: (Кул<акова>, Капит<онова>), ост<авили> Ефр<емова>, Гр<ишина>…»[289]

Мясников оказался прав только в одном. Брежнев действительно заменил председателя Президиума Верховного Совета Микояна на Подгорного. Но он это сделал в декабре 1965 года не потому, что страстно желал выдвинуть во власти на первое место украинскую группу.

В Подгорном Брежнев видел очень опасного соперника. Как куратор отдела оргпартработы ЦК тот имел, по сути, неограниченные возможности протолкнуть в ключевые ведомства и подразделения ЦК своих ставленников и сильно ослабить позиции первого секретаря ЦК в центральном партаппарате и в регионах. Но и совсем удалить Подгорного из власти Брежнев пока ещё не мог. Ведь за тем стояла достаточно мощная и влиятельная парторганизация Украины. Оставался только один способ нейтрализовать серьёзного конкурента – повысить его в должности. Хотя разве что-то могло быть выше неофициального статуса второго секретаря ЦК? Оказалось, могло. Это пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. Формально именно этот пост считался высшим в стране, хотя реальных полномочий не предоставлял. Избранием Подгорного номинальным советским «президентом» Брежнев выбивал из дальнейшей борьбы за власть одного из самых серьёзных соперников.

Промежуточные итоги перераспределения власти Брежнев собирался закрепить весной 1966 года на XXIII съезде партии. По логике, основная тяжесть подготовки этого форума должна была лечь на Шелепина, который после избрания Подгорного новым советским «президентом» уже возомнил себя вторым в партии лицом. Зря, что ли, он перебрался на главный в здании ЦК пятый этаж и занял там кабинет по соседству с Брежневым? Однако Брежнев сделал ставку на более опытного в аппаратных делах Суслова. По сути, именно ему он отвёл роль главного дирижёра XXIII партсъезда.

Л.И. Брежнев беседует по телефону с космонавтами П. Беляевым и А. Леоновым. Справа от него – М.А. Суслов. 6 марта 1965 г. [РГАНИ]

Что конкретно зависело от Суслова? Начнём с главного. Он должен был помочь Брежневу расставить в подготовленном спичрайтерами докладе акценты по всем основным вопросам, а именно – в каком направлении будет развиваться страна, собирается ли «партия диктатуры пролетариата» продолжить строить общенародное государство, как будут развиваться отношения с капиталистическим миром, каковы перспективы курса на десталинизацию…

Каждая политическая группа пыталась навязать новому лидеру свою позицию. Возьмём идеологию. Заведующий отделом науки ЦК Сергей Трапезников, долгое время работавший помощником Брежнева, выступил за отказ от заявленного ещё Хрущёвым принципа мирного сосуществования государств с разными политическими системами. А историк Некрич опасался, что съезд мог бы проголосовать за полную политическую реабилитацию Сталина.

Суслов, за многие годы поднаторевший в закулисных войнах с различными интриганами, помог Брежневу сгладить существовавшие у разных групп противоречия, найти приемлемые формулировки и при этом сохранить принципы. В частности, один из старожилов Старой площади, международник Карен Брутенц, отметил, что Суслов «твёрдо и хитроумно отвёл претензии Трапезникова и К°, пытавшихся, используя близость к Брежневу, посягнуть на принцип мирного существования»[290].

Помимо готовившегося для Брежнева доклада, Суслов большое внимание уделил подбору людей, которых предстояло выпустить на съездовскую трибуну. Он понимал, что у Брежнева ещё не было того авторитета, который в разные годы имели в партии Сталин, Молотов и даже Хрущёв. Суслов лично собирался выступить в прениях, чтобы поддержать нового лидера. Однако в этом вопросе новый руководитель партии его не понял. По его убеждению, на съезде из партверхушки должен был блистать только один человек, и звали этого человека Леонид Ильич.

Похоже, этот эпизод вызвал в дальнейшем некую напряжённость в отношениях Брежнева и Суслова. Во всяком случае, идею переименования должности первого секретаря ЦК в пост генсека на съезде было поручено озвучить не Суслову, а главе московской делегации Егорычеву.

Вскоре после съезда, 16 мая 1966 года, Политбюро распределило между секретарями ЦК обязанности. Андрею Кириленко достались вопросы машиностроения, капитального строительства, транспорта и связи. В сферу Суслова по традиции попали внешнеполитические вопросы и загранкадры. Шелепину поручили курирование плановых и финансовых органов, а также лёгкой и пищевой промышленности, торговли и бытового обслуживания. И при этом Политбюро ни за кем официально не закрепило ведение текущих дел по Секретариату ЦК.

Без фиксации в протоколе Брежнев поначалу руководство Секретариатом ЦК поделил между Кириленко, Сусловым и Шелепиным. Но последнему он позволил провести лишь два заседания Секретариата – 19 и 25 июля 1966 года. Кириленко председательствовал на заседаниях Секретариата в 1966 году четыре раза, а Суслов – десять раз. Как говорится, почувствуйте разницу. Но, повторю, пока Брежнев не собирался передавать Секретариат ЦК под полный контроль Суслову. Холодок в их отношениях ещё не исчез.

Отодвигать же в сторону Брежнев начал Шелепина. Почему? Да потому, что тот со своими людьми стал плести интриги и вовсю вел вербовку партаппаратчиков.

Весной 1975 года работавший в 60‐х годах консультантом у Юрия Андропова Александр Бовин сильно расслабился в Доме кино и поведал сотруднику другого отдела ЦК – Анатолию Черняеву, как к нему подкатывали люди Шелепина. В дневнике за 26 апреля 1975 года Черняев записал: «Рассказал он мне такой эпизод из времён XXIII съезда, когда Шурик (Шелепин) был в центре внимания зарубежной прессы и слухов насчёт того, что Брежнев – это «временно», а грядёт «железный Шурик». Приходили, говорит, ко мне «его ребята» звать к себе. Нам, говорят, нужны умные люди. Что ты прилип к бровастому! Ему недолго было! А у нас всё уже почти в руках»[291].

Другой известный партаппаратчик – Георгий Куницын, занимавший в середине 60‐х годов должность заместителя