История карфагенян - Вернер Хусс

частично в деньгах, частично в натуре. И от сицилиотских городов своей эпикратии карфагеняне требовали только уплаты налога, который, впрочем, был, кажется, не очень высоким. Естественно, сицилийцы, находившиеся под карфагенской властью, были обязаны служить в армии. Близость сицилиотов, которые часто играли роль «освобожденных», кроме того, настоятельно требовала размещения в некоторых городах гарнизонов даже в мирное время. Военная власть над всеми карфагенскими войсками, размещенными на Сицилии, находилась в руках «полководца Сицилии», который, как предполагают, занимался также и вопросами, выходящими за военную сферу. По этим причинам, и не только по ним, карфагеняне относились к провинции Сицилии с большей предупредительностью, чем к остальным провинциям.

Как и в других провинциях, так же и на Сардинии бывшие финикийские города обладали относительной автономией. Однако, как кажется, не только жители других городов острова и обитатели сельской местности, но и жители бывших финикийских городов более зависели от карфагенского руководства, чем население сицилийской эпикратии. В пользу такого мнения говорит тот факт, что карфагеняне, судя по тексту первого карфагено-римского договора, проводили по отношению к Сардинии более жесткую торговую политику. Это предположение, возможно, подтверждает тот факт, что в одной сардинской пунической надписи датировка дается не только по местным властям, но и по карфагенским суфетам. Очевидно, сарды с государственно-правовой точки зрения стояли на той же ступени, что и ливийцы. Но их налоги, состоявшие прежде всего в поставке урожая, в обычное время едва ли были выше десятины. Войска, которые карфагеняне расквартировывали на Сардинии, служили для обеспечения безопасности страны, явно подвергавшейся опасности со стороны горцев. Они находились, по крайней мере в III в., под командованием генерала (боэтарха).

Мы не знаем, была ли находившаяся под карфагенской властью часть Иберии в добаркидские времена организована в виде провинции. Можно предполагать, что нет[85]. И в баркидские времена Иберия не образовывала собственную провинцию, но управлялась вместе с Африкой. Среди бывших финикийских городов Гадес, кажется, занимал особое положение. Этот город имел право чеканить собственную монету. Во внутренние дела иберийских племен карфагеняне не вмешивались. Они были заинтересованы в том, чтобы иберийские племена регулярно уплачивали свой налог и поставляли требуемые контингенты в карфагенскую армию. Для гарантии их верности карфагеняне требовали заложников. Делать выводы об управлении Иберией трудно из-за того, что все дела были еще в процессе развития, когда римляне отняли Иберию у карфагенян.

Управление своей державой карфагеняне обеспечивали с минимумом издержек. Эта держава включала в себя многочисленные города и племена, находившиеся на разной государственно-правовой ступени. Они относились к разным нациям, экономическим пространствам, общественным системам и религиям. Долгое время система карфагенского господства функционировала довольно хорошо. Самым значительным недостатком этой системы было то, что в ней пространство для выравнивания интересов, для сближения точек зрения было очень ограниченным.

32. ВОЕННОЕ ДЕЛО

Карфагеняне, как и все другие граждане торговых республик, строительством и развитием значительных военных сил интересовались далеко не в первую очередь. Однако самое позднее с VI в. они неминуемо были вынуждены уделять военным вопросам большее внимание, если не хотели, чтобы их территориальные и торговополитические интересы постоянно находились под угрозой уничтожения, с одной стороны, ливийцами, а с другой — этрусками и особенно греками. И чем больше карфагеняне обращали внимание на эффективную защиту своих интересов, особенно на гарантию путей мореплавания, тем более они вступали на путь империалистической экспансии, обеспечиваемой военными средствами. Однако хладнокровно расчетливые карфагенские купцы не были заинтересованы в том, чтобы содержать сильную армию на протяжении долгого времени, они ограничивались мобилизацией достаточно сильных войск для проведения отдельных военных акций. Разумеется, минимально необходимое количество солдат, гребцов и кораблей они имели постоянно, ибо особенно уровень военно-морского флота невозможно было сохранить без постоянных упражнений.

Человеком, который поднял военное дело карфагенян на уровень требований времени, был Ганнон Самнит. По-видимому, именно ему пришла в голову мысль, что без привлечения на военную службу значительного контингента наемников Карфагенское государство слишком слабо для достижения намеченных внешне— и внутриполитических целей. Однако следствием военной политики, проводимой Ганионом, не было вопреки часто высказываемым утверждениям, что карфагенские граждане были отлучены от военной службы, хотя и нельзя отрицать, что Карфагенское государство в определенное время берегло жизни своих граждан. То, что граждане тоже принимались на военную службу, видно из сообщения Аристотеля, который говорит, что карфагенские мужчины носили столько колец, во скольких походах они участвовали.

Ядро гражданского призыва составлял «священный отряд» из двух с половиной тысяч человек, дисциплину и мужество которого признавали враги. Наряду с призываемыми на военную службу гражданами в карфагенской армии служили войска различных «союзников», отряды ливийских, иберийских и порой, вероятно, также сардинских подданных, а также, наконец, контингенты наемников, которые происходили преимущественно из Западного Средиземноморья. В зависимости от обстоятельств в качестве наемников в карфагенской армии служили маврусии, иберы, балеары, кельты, лигуры, этруски, кампанцы, корсы, сарды, сикулы и греки. Но хотя в армии были представлены все эти категории воинов, различия между ними были не столь уж значительными. Так, и «союзники», и подданные, как и наемники, получали свою плату. Величина жалованья, конечно, была различной: греческий гоплит получал явно больше, чем насильно призванный ливиец.

Основу армии составляла тяжелая пехота. Ее поддерживала легкая пехота. Вооружение различных пехотных контингентов не было единообразным, а соответствовало региональным навыкам.

Долгое время карфагеняне использовали боевые колесницы, которые они, несомненно, заимствовали с Ближнего Востока. Однако в войнах против Рима боевые колесницы уже не были в ходу.

В эллинистическое время карфагеняне заимствовали как новое и улучшенное вооружение, так и военную стратегию и тактику ведущих эллинистических государств. Особенно активно начиная с 262 г. они использовали такое типичное эллинистическое оружие, как боевые слоны. Кроме того, со времени войны против Агафокла им служили эллинистические советники: в 310 г. — «греки, овладевшие тактикой» (Полиен), а в 255 г. — спартанец Ксантипп.

В области осадной техники карфагеняне до времени Дионисия I превосходили своих врагов. Тертуллиан даже приписывает карфагенянам изобретение тарана. В действительности же таран был известен уже ассирийцам. Однако возможно, что карфагеняне усовершенствовали ассирийское изобретение.

Когда Полибий утверждает, что карфагеняне уделяли «очень мало внимания» кавалерии, то этот упрек справедлив только до известной степени. Самое позднее с III в. на службе у карфагенян стояли превосходные нумидийские и частично также иберийские кавалерийские эскадроны, которые были столь сильными, что, по-видимому, казалось излишним создавать в собственном смысле карфагенскую кавалерию.

Разумеется, в карфагенской армии существовало войсковое собрание, компетенция которого, однако, не соответствовала относительно значительной компетенции македонского или эллинистического войскового собрания. Все же в случае смерти полководца оно имело право выбрать нового командующего[86].