Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

других членов совета директоров. «Вы разделяете мое разочарование?[1710] – спрашивал он своих подчиненных весной 2001 года. – Что еще мы можем сделать[1711], чтобы оживить продажи и расти быстрее?» Мортимер присоединился к кузену в выражении озабоченности[1712], требуя более полной информации о цифрах продаж. Но в июне того же года сотрудники компании отчитались[1713] перед Саклерами в том, что итоги продаж оказались на сотни миллионов долларов ниже их предварительных оценок. На взгляд Ричарда[1714], компания допустила ошибку, не сумев таргетировать врачей с «высоким потенциалом» выдачи рецептов. Он потребовал ответа на вопрос, «как наши менеджеры позволили этому случиться».

В приватной обстановке Гасдиа жаловался на «близорукую сфокусированность» семьи на опиоидах. «Трудно убедить[1715] коллег и совет директоров, что наш успех на этом рынке – пройденный этап», – писал он другу. Спустя четыре месяца Саклеры его уволили[1716].

* * *

ОксиКонтин продолжал хорошо продаваться[1717] в своей новой форме. Он был болеутоляющим-бестселлером в Америке, приносившим более 3 миллиардов долларов от ежегодных продаж, почти вдвое больше, чем у его ближайшего конкурента. Но действительно ли эта новая версия предотвращала злоупотребление? Это уже был другой вопрос. Внутри компании признавали, что утверждения Purdue о предотвращении злоупотребления были в лучшем случае теоретическими. Саклеры знали, поскольку служащие информировали их[1718] об этом, что основным методом злоупотребления ОксиКонтином были не вдыхание и не внутривенное введение, а проглатывание целиком, которого новая форма выпуска не предотвращала. В какой-то момент Джон Стюарт прямым текстом указал Ричарду Саклеру, что изменение формы ОксиКонтина «не удержит пациентов[1719] от простого акта принятия слишком большого числа таблеток». На совещании в начале 2011 года сотрудники предъявили совету данные[1720], свидетельствовавшие о том, что 83 процента пациентов, поступавших в центры лечения от злоупотребления психотропными веществами, начинали применять опиоиды, проглатывая их.

В то же время были показатели того, что многим людям, уже «подсевшим» на ОксиКонтин, изменение формулы действительно затруднило злоупотребление. На онлайн-форумах давние потребители ОксиКонтина обменивались рассказами[1721] о том, как им приходится изворачиваться, чтобы получить кайф от новых таблеток. Таблетки запекали в микроволновке, в духовке, замораживали в морозильнике, замачивали во всевозможных растворителях. Но если конкретной целью Purdue было не позволить людям измельчать таблетки, то эта новая оболочка с задачей справилась. Более того, в собственных данных Purdue по продажам почти сразу появились характерные признаки, указывавшие на то, что некоторые постоянные потребители ОксиКонтина были разочарованы «защищенными» таблетками. Вопреки представленным в FDA заявлениям о том, что оригинальную форму препарата теперь следует считать небезопасной, Purdue продолжала продавать старую версию ОксиКонтина в Канаде еще в течение года после того, как в Соединенных Штатах была выпущена в продажу новая. По данным одного проведенного впоследствии исследования[1722], после изменения формы препарата в 2010 году продажи традиционного ОксиКонтина в Виндзоре, штат Онтарио, внезапно учетверились. Виндзор расположен прямо напротив Детройта, их разделяет только межгосударственная граница. Это было четким показателем того, что таблетки приобретали в Канаде, а затем контрабандой вывозили обратно в Соединенные Штаты, чтобы продать их на черном рынке, поскольку их разбирали охотнее, чем новые. Благодаря данным IMS Purdue должна была иметь возможность отследить этот резкий прирост канадских продаж и логически определить его причину. (Со временем компания признала, что об этом стремительном росте ей было известно, и теперь утверждает, что предупредила власти[1723], но отказывается сообщить, когда именно это сделала.)

Вскоре число смертей, связанных с передозировкой ОксиКонтина, в Соединенных Штатах начало снижаться[1724]. Было еще слишком рано говорить, что измененную форму препарата можно называть «предотвращающей злоупотребление», поскольку многие люди, злоупотреблявшие ОксиКонтином, глотали таблетки и не обязательно умирали от этого. Центры контроля заболеваний в конечном итоге пришли к выводу[1725], что не существует исследований, указывающих, что «предотвращающие злоупотребление технологии» действительно являются эффективной стратегией для «предотвращения или профилактики злоупотреблений». FDA в своих выкладках, опубликованных только в 2020 году, согласилось с тем, что изменение формы выпуска, возможно, снизило число людей, которые вдыхали препарат или вводили его внутривенно, но «убедительных доказательств[1726] того, что изменение формы вызвало значимое уменьшение злоупотребления ОксиКонтином в целом, не было».

Но если изменение формы выпуска отвратило некоторое число людей от вдыхания или внутривенного введения ОксиКонтина, это могло показаться шагом в верном направлении. И Purdue на самом деле не нужны были сложные исследования, чтобы составить представление о воздействии новых таблеток. Компания могла просто посмотреть на итоговую прибыль. Согласно исследованию[1727], проведенному коллективом научных сотрудников Purdue, после изменения формы выпуска продажи 80-миллиграммового ОксиКонтина в масштабах страны упали на 25 процентов.

С одной стороны, это было впечатляющим мерилом успеха Purdue в препятствовании злоупотреблению ОксиКонтином. Это произошло благодаря изобретению новых таблеток, которые нельзя было измельчить в пыль, и компания похвалялась вложениями[1728] в изменение формы выпуска как доказательством своих усилий по разрешению опиоидного кризиса. С другой стороны, спад в продажах был недвусмысленным свидетельством того, что Purdue годами получала четверть своих доходов от перепродажи ОксиКонтина в самой высокой дозировке на черном рынке. Компания изучала этот феномен; Ричард жаловался на «внезапное снижение» прибылей и хотел знать, какие «корректирующие меры» можно опробовать. Согласно судебным документам[1729], в компании был сделан вывод, что недополученную прибыль можно в значительной мере отнести на счет «сокращения числа врачебных предписаний, в которых не было медицинской необходимости».

Критики компании утверждали, что Purdue не заслуживает похвалы за свои новые таблетки, поскольку принятые меры слишком незначительны и введены слишком поздно. «Это не должно очистить[1730] их совесть, – кратко объявил после старта продаж новой формы ОксиКонтина Стивен Толман, сенатор от штата Массачусетс, который возглавлял комиссию по расследованию злоупотребления ОксиКонтином. – Почему они не сделали этого много лет назад?»

И, как оказалось, момент для этого действительно был выбран не случайно, поскольку у новой формы препарата Purdue был один нечаянный «побочный эффект»: если бы Саклеры заменили первую форму ОксиКонтина его защищенной от злоупотребления альтернативой на десять лет раньше, это действительно могло бы обуздать злоупотребление, поскольку наркотические свойства этого препарата открыло бы для себя меньшее число потребителей. Но к 2010 году картина в стране выглядела существенно иначе, чем в 2000 году. Миллионы американцев приобрели зависимость от ОксиКонтина и других опиоидов – не важно, случилось ли это в результате рекреационного злоупотребления или под наблюдением врача. Действительно, что бы Саклеры ни говорили себе о своих собственных намерениях и природе своего бизнеса, этот гигантский пласт зависимых людей был