Том 8. Литературная критика и публицистика - Генрих Манн

Руммельсбург — Руммельсбург рабочих. Настало время его показать. Настало время отбросить всякую парадность и вывести на свет живых людей с их чувствами и характерами, с их требованием правды, настоящий труд, настоящую нужду. И отразить все это надо не только в хроникальных, но и в полнометражных художественных фильмах.

Начало уже положено. Кое-кто уже пытается снимать настоящую жизнь, но пока не глубоко, пока столь же поверхностно, как привыкли снимать «высший» парадный свет. Разница только в том, что к зрелищу парадного света привыкли. Все известно наперед, но люди продолжают смотреть такие кинофильмы, хотя они давно всем наскучили, и каждый хотел бы увидеть что-нибудь новое. Но скучное необычайно навязчиво. Скучное подчас даже становится злом, ведь скука парализует возражения. Зрители скорее, не говоря ни слова, перестанут ходить в кино, чем начнут возражать против скучных фильмов.

Кинодеятели часто жалуются, что «образованные» люди плохо относятся к кино. Но так называемые образованные или, вернее, требовательные к искусству люди первые пресытились современными фильмами. Недалек тот день, когда за ними последуют и другие, менее требовательные. Не следует, конечно, забывать об очень редких у нас хороших и нужных фильмах. Мы не хотим преуменьшать их достоинств, но, к сожалению, таких фильмов слишком мало.

Давно назрела необходимость в создании народного киноискусства, так как в народе уже накопилось возмущение. Если созданное ныне Национальное кинематографическое общество еще не может похвастать особыми заслугами, то одно важное дело уже сделано: народ увидел, как невыносима скука обычных кинопрограмм. Многие понимали это и раньше, но одни не доверяли собственным впечатлениям, другие из добродушия не высказывали своих взглядов.

Само наше сегодняшнее собрание является доказательством того, что дальше так продолжаться не может. В прежних наших фильмах нет ни ума, ни вкуса. В головах людей, изготовляющих эти фильмы, исправно действуют клапаны трусости, заставляющие их бояться действительности: изображаемый ими мир односторонен, сюжет и развитие действия по-детски надуманны, не соответствуют жизненной правде. Фильмы и навеваемые ими мысли отвлекают народ от насущных задач его существования, уводят в сторону, вместо того чтобы указать правильный путь, объяснить стоящие перед ними задачи, помочь в их осуществлении.

Большая часть таких фильмов создается бессознательно, в силу недопонимания истинных целей кино. Но нередко, и это гораздо опаснее, кино пускает пыль в глаза народу, помогая тем, кто стремится обмануть народ. Прошли те времена, когда можно было просто приказать людям: «Такова ваша жизнь, не смейте и помышлять о другой». Теперь народ приходится обманывать. Приходится изображать жизнь в виде сплошного праздника, возвеличивать отдельных героев, предоставляя остальному стаду копошиться в пыли. Приходится вытаскивать на свет исторические традиции. Приходится за неимением живых королей возбуждать восхищение и преклонение перед мертвыми. Приходится играть нежные мелодии на романтических струнах народной души. Приходится устраивать народу зрелища.

А надо сознаться, что народ любит зрелища. Да и может ли быть иначе? Ведь народ не хочет скучать. И если уж образованные люди грешат против совести и смотрят фальшивые фильмы, то простой народ не скоро разберется: он продолжает верить в высокие, вдохновляющие идеалы, с удовольствием смотрит картины, воплощающие их, даже если ему разъясняют, что его идеалы поддельны.

А мало разве высоких, вдохновляющих примеров в повседневной жизни? Но люди проходят мимо, не замечая их, а те, кто должен был бы указать на них народу, не делают этого. В фильмах изображают идеализированное прошлое, взывая к чувствам зрителей, воодушевляя их великими картинами минувшего, учат предпочитать прошлое настоящему. Какая фальсификация народных чувств! А народ не понимает, как ужасно было бы, если бы прошлое вдруг воскресло!

Задача кино разъяснять, что возвышенное и вдохновляющее — это не монарх, царствовавший когда-то. Это собственные силы народа, слитые воедино, и то, что он этими силами созидает. Кино призвано показать, что и в наши дни есть романтика, подвиги, приключения. Молодые люди, участники Моабитского процесса, могли бы сложить о нем песню. Недопустимо изображать в кино героические подвиги отдельных участников прошлых войн на фоне разрушений и ужасов, причиненных этими войнами, не объясняя одновременно закулисных причин, вызывающих войну. Грядущая война будет еще страшнее. И вместо восхваления геройских поступков полезнее показать ненасытную жажду наживы, обуревающую тех, кто подготовляет войны.

Но никто не разъясняет этого народу, и меньше всех кино. Поэтому народ и не думает о подобных вещах. Люди как бы отделили жирной чертой кино от своего реального существования: по одну сторону черты — человек, рабочий, избиратель, читатель газет, по другую — кино, не имеющее со всем этим ничего общего. Пока зритель сидит в кино, он верит в Потсдам и Гейдельберг, забывая о Берлине и Рурской области.

Такое положение нетерпимо — вот над чем следует призадуматься. Да и как долго может оно существовать? Настанет день, когда обветшают самые прекрасные, но лживые идеалы, развеется самая сладкая романтика, и люди увидят, какова подлинная жизнь.

Неразумные политики хотят во что бы то ни стало навязать нашей кинопромышленности националистические фильмы с отсталыми идеями, чуждыми большинству зрителей. Нет сомнения в том, что у многих зрителей есть свои слабые стороны. Но нельзя ко всем без разбора подходить с общей меркой, нельзя всем вбивать в голову нелепые националистические идеи. Нельзя рассуждать так: «Монополия! Все закуплено! Выпускаются только националистические фильмы! Зрителю нужно что-то смотреть, пусть смотрит фильмы, которые мы выпустим». Подобные меры вызовут крайнее возмущение. В отместку люди перестанут посещать кино. А что произойдет, когда фильмы о князьях, войнах, рыцарских подвигах выйдут из моды? Не поздно ли будет тогда говорить о создании других картин?

Наше Национальное кинематографическое общество не ставит перед собой задачи бороться против содержания фильмов. Со временем их социальный характер изменится сам собой. Общество хочет помочь киноискусству найти общий язык с новыми веяниями, все шире распространяющимися в мире. Ведь рано или поздно все равно придется прислушаться к ним. Конечно, в наши дни перед деятелями кино стоит нелегкая задача. Вкус зрителей в достаточной мере испорчен виденными ранее фильмами.

Общество должно поднять киноискусство на более высокую ступень, возвести его до уровня современной жизни, наладить связь кино с народом, вернуть зрителей, сбежавших от современных фильмов.

Сегодня вы увидите русский художественный фильм. Но мы надеемся, что в самом скором времени у нас появятся настоящие немецкие фильмы. Когда кинопромышленники узнают, что все прогрессивные круги немецкого народа объединились в одно Кинематографическое общество, они поторопятся вьпустить новые фильмы. Не захотят же они лишиться зрителей. Придется им призадуматься над тем, как удовлетворить вкусы и требования публики.

Чего мы требуем? Чтобы большинство народа, обладающее