Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

к единению славян в борьбе с общим врагом. В день двухлетия начала войны в особом послании «К братьям-славянам» митрополит Николай писал: «Братья-славяне! Приблизился час великих событий на фронтах. Предстоят решающие бои. Пусть не будет ни одного среди нас, кто бы не содействовал всеми своими силами и возможностями победному разгрому нашего общего ненавистного врага и на полях брани, и в тылу, и мощными ударами народных мстителей-партизан. Будем все, как один, в предстоящих битвах! С нами Бог, дорогие братья!»[324]

«Религиозный вопрос» имел и внешнеполитический аспект. Для союзников по формирующейся антигитлеровской коалиции вопрос о религиозной свободе в СССР был очень важным. Им всем надо было убедить свое население в необходимости выступить против Германии на стороне СССР, и сделать это можно было, лишь снимая или существенно сокращая общественные предубеждения против антицерковной политики внутри Советского Союза.

Планы президента США Ф. Рузвельта объявить войну Германии широко обсуждались в американском обществе и имели существенную поддержку. Однако они встречали и определенное противодействие. Как пример можно привести резолюцию американского Совета церквей Христа, в которой указывалось, что участие США в войне на стороне Советского Союза недопустимо, ибо Советский Союз – это «безбожное государство», где не обеспечена религиозная свобода. Опросы общественного мнения показывали, что, хотя большая часть американцев выражала надежду на победу СССР, но вместе с тем до половины из них выступали против оказания американской финансово-технической помощи советской стране.

Ф. Рузвельт в обращениях к руководству СССР призывал уделить внимание вопросу расширения религиозной свободы, сделать все, чтобы ею могли пользоваться самые широкие слои советского общества. Это, по его словам, позволило бы преодолеть отрицательное отношение сената к выделению средств на помощь СССР. Президент США поручил своему посольству в Москве собрать и представить материалы о реальном положении различных религиозных общин в СССР.

Прибывший в Москву в конце сентября 1941 г. посол А. Гарриман в беседах со Сталиным и Молотовым подтверждал заинтересованность США в либерализации религиозной политики в Советском Союзе. Его собеседники воспринимали это с пониманием. Советским послам в странах формирующейся антигитлеровской коалиции было предписано донести до общественного мнения этих стран, что в СССР религиозные свободы будут в значительной степени восстановлены.

Публикации последних лет дают основание предполагать, что именно в это время советское правительство вступило в определенные контакты с Русской церковью по вопросу делегирования в Америку представителя Русской церкви для информирования американской общественности о позиции церкви в войне и расширения ее контактов с американской общественностью. По просьбе власти митрополит Сергий представил справку об Американской епархии Русской православной церкви. Митрополит убеждал власть, что сохранение епархии имеет не только церковное, но и общественное значение в условиях войны, послужит «рассеянию разных недоразумений касательно и общей советской политики, и действий Московской патриархии»[325].

Сергий Страгородский считал необходимым направить в Америку в качестве заместителя экзарха митрополита Вениамина (Федченкова) одного из представителей Московской патриархии. Можно предполагать, что под этой кандидатурой подразумевался митрополит Николай (Ярушевич). Однако по не вполне понятным основаниям в визе со стороны США было отказано.

Корреспонденты американских изданий неоднократно встречались с представителями религиозных организаций в СССР, публикуя информацию о религиозной жизни в стране. В конце декабря 1941 г. корреспондент агентства «Ассошиэйтед Пресс» взял интервью у архиепископа Саратовского Андрея (Комарова). Корреспондента интересовали следующие вопросы: чем и как Церковь помогает государству в войне; каковы взаимоотношения Церкви с государством; существуют ли ограничения на деятельность церкви и открыты ли новые возможности для церковной деятельности[326].

К вопросу о религиозных свободах в России американский президент вновь обратился в последних числах декабря 1941 г., когда работал над проектом «Декларации 26 государств», которая должна была стать формальным завершением образования антигитлеровской коалиции. Рузвельт в разговоре с новым послом СССР в США М. М. Литвиновым предлагал и настаивал, чтобы в Декларацию было включено словосочетание «свобода религии». Советская сторона согласилась с этим, и в окончательный текст «Декларации Объединенных Наций», опубликованной в газете «Известия» 3 января 1942 г., были включены слова: «…будучи убеждены, что полная победа над их врагами необходима для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы [курсив мой. – М. О.]».

Необходимо подчеркнуть, что внешний фактор включал в себя и ряд других положений. Так, перед союзниками – Великобританией и США – стояла задача снять острый антисоветизм и нежелание поддерживать СССР в войне, широко распространенные среди лидеров крупнейших и авторитетнейших религиозных организаций и тем обеспечить общественную поддержку политики, направленной на сближение с СССР. Не сразу, но им это удалось, и таким образом вероисповедная проблематика способствовала укреплению межсоюзнических отношений.

К внешнему фактору относятся и поддерживаемые на дипломатическом уровне странами-союзниками по антигитлеровской коалиции возобновляющиеся и расширяющиеся контакты и обмен делегациями между религиозными организациями, с одной стороны, СССР, с другой – США, Великобритании, стран Ближнего и Среднего Востока. К этому следует добавить и тот факт, что немалое число религиозных организаций в этих странах активно выступили в поддержку борьбы Советского Союза с фашистской Германией: Англиканская церковь, восточные православные церкви, зарубежные епархии Армянской апостольской церкви, протестантские церкви, мусульманские и иудейские объединения.

Еще одним элементом «информационной кампании» СССР стало издание литературы о религиозной жизни в стране. В начале марта 1942 г. нарком внутренних дел Л. П. Берия в докладной записке на имя Сталина писал:

«Из официальных и агентурных источников известно, что немцы пытаются использовать Православную церковь и духовенство в своих захватнических целях. Оказывая через церковь влияние на население временно оккупированных территорий, немцы распространяют клеветнические измышления о положении Православной церкви в СССР, как, например, 9 февраля сего года германское радио сообщило о расправах и убийствах духовенства и верующих, якобы произведенных Красной Армией после освобождения города Можайска от фашистско-немецких войск. В связи с этим НКВД СССР считает целесообразным подготовить в ближайшее время и издать силами работников Московской патриархии книгу-альбом с материалами, изобличающими немцев в варварском отношении к Православной церкви и духовенству. Книгу-альбом предназначить для распространения в церковных кругах за границей, на территории, временно оккупированной немцами, а также и среди верующих в СССР»[327].

Сталин дал согласие, и в кратчайшие сроки книга была выпущена большим тиражом на нескольких иностранных языках. Она распространялась в европейских странах и США, сыграв существенную роль в изменении отношения населения этих стран к внутренней политике Советского Союза.

В канун первой годовщины нападения фашистской Германии на Советский Союз, 20–21 июня 1942 г., 15 тысяч религиозных общин США устроили особые моления за русских христиан, чтобы поддержать их в справедливой борьбе с агрессором и ширящееся в Америке движение в поддержку народов Советского Союза. По данным