Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

опроса Гэллапа, в Англии, например, уже в июле 1942 г. 62 % опрошенных считали, что Россия более популярна, чем США, а в 1943 г. «Святая Русь» стала в стране темой года[328].

Симпатии усилились после впечатляющих побед Красной Армии под Сталинградом зимой 1942/43 г. В годы войны авторитет СССР, несшего основную тяжесть в мировой войне, неизмеримо вырос во всех странах мира. Сочувствие к сражающемуся народу изменило в глазах мировой общественности и образ Советского государства в целом.

Докладная записка Л. П. Берии В. М. Молотову о подготовке книги-альбома «Правда о религии в СССР» (утверждена постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) 10 марта 1942 г.)

10 марта 1942

Подлинник. Машинописный текст, подписи – автографы Л. П. Берии, В. М. Молотова и И. В. Сталина

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 680. Л. 3–4]

План книги-альбома «Правда о религии в СССР»

10 марта 1942

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 680. Л. 5–8]

5 июня 1943 г. постановление Государственного комитета обороны «Об утверждении мероприятий по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР» впервые отнесло религиозные организации за рубежом к категории интересов советской внешней разведки. Понятно, что это надо было делать в преддверии освобождения советской территории и развития внешнеполитических связей с союзниками и другими странами.

Таким образом, патриотическая позиция духовенства и верующих Русской православной церкви, других религиозных организаций вступала в противоречие со стереотипами тех социально-политических воззрений, которые насаждались официальной пропагандой в общественном сознании накануне войны. Верующие ожидали и требовали, чтобы государство сделало еще более решительные шаги навстречу Русской православной церкви и другим религиозным объединениям.

Религия, Церковь и «новый порядок»

на временно оккупированных советских территориях

Задолго до 1941 г., определяя цели своей восточной политики, Гитлер написал в «Mein Kampf» о судьбе СССР: «Это огромное государство на Востоке созрело для гибели». В генеральном плане «Ост» достижение этой цели определялось путем «разгрома государства с центром в Москве и разгрома русских как народа», установлением «нового порядка» на огромной восточной территории. Исконные русские национальные центры Москва и Ленинград планировалось сравнять с землей.

Гитлеровская стратегия уничтожения СССР в ходе «молниеносной войны» во многом строилась в надежде на то, что тяготы жизни советских людей, имевшееся недовольство населения политическим режимом, в том числе его национальной и религиозной политикой, будут достаточными, чтобы стать своеобразными «союзниками» Третьего рейха в борьбе с большевизмом и Россией. Отсюда проистекало то внимание, которое уделялось в пропагандистских усилиях националсоциалистов национально-религиозным вопросам и теме религиозных свобод.

На оккупированной советской территории в качестве основного органа управления было создано рейхсминистерство восточных земель. Его возглавил Альфред Розенберг – идеолог нацистской партии, непосредственно занимавшийся церковными вопросами и являвшийся руководителем внешнеполитической службы НСДАП. На министерство возлагалась задача общего руководства проведением в жизнь религиозной политики нацистов.

На временно оккупированных советских территориях создавались новые административно-территориальные образования – рейхскомиссариаты: «Остланд» во главе с X. Лозе и «Украина» во главе с Э. Кохом. Они, в свою очередь, делились на округа, области, районы, уезды и волости. Через эти органы управления министерство намеревалось реализовывать свое видение церковной политики на Востоке.

Летом и осенью 1941 г. было принято множество официальных документов различных ведомств, которые непосредственно были призваны осуществлять партийную политику в отношении религии и церкви на Востоке, в том числе

● директива шефа полиции и СД Р. Гейдриха оперативным группам и командам полиции безопасности и СД от 2 июля 1941 г.

● указания министерства занятых восточных территорий военным организациям об отношении к религиозному вопросу на оккупированных территориях СССР от 3 августа 1941 г.

● приказ верховного командования вермахта, подписанный Кейтелем 6 августа 1941 г.

● оперативный приказ Главного управления полиции безопасности и СД № 10 «Отношение к церковному вопросу в занятых областях Советского Союза» от 16 августа 1941 г.

● циркуляр «О понимании церковных вопросов в занятых областях Советского Союза» Главного управления имперской безопасности от 1 сентября 1941 г.

● приказ командующего области тыла группы армий «Юг» о поведении войск в религиозном вопросе по отношению к гражданскому населению от 2 октября 1941 г.

● оперативный приказ № 13 Главного управления имперской безопасности «Теологические факультеты в занятых русских областях» от 15 октября 1941 г.

● директива Главного управления имперской безопасности «О разрешении церковного вопроса в оккупированных восточных районах Советского Союза» от 31 октября 1941 г.

Во всех этих документах определялся общий подход к религиозной политике применительно ко всем религиозным организациям на оккупированной территории. Учитывая роль православия, мероприятиям в отношении Русской православной церкви уделялось особое внимание. В своих стратегических замыслах руководство Третьего рейха ориентировалось на уничтожение Русской православной церкви как исторического и национально-культурного феномена русского и других православных народов СССР. Ее место должна была занять та самая «новая» религия и государственная церковь, планы создания которых вынашивались идеологами нацизма. На этом пути в отношении православных организаций предусматривалось:

– не препятствовать и не поощрять религиозной деятельности населения на местном уровне, хотя и не запрещать открытие церквей;

– не передавать в собственность приходских общин культовое имущество, предоставляя его исключительно только в аренду;

– не разрешать открытие православных духовных учебных заведений;

– не допускать объединения приходских общин под руководством единого религиозного центра, ориентирующегося на Москву;

– не допускать вхождения образующихся православных епархий в юрисдикцию Зарубежной церкви;

– не препятствовать развитию сектантства, противопоставляющего себя православию;

– требовать от православного духовенства политической лояльности к оккупационному режиму и воспитания в том же духе паствы;

– поощрять создание самостоятельных национальных православных церквей на территориях Прибалтики, Белоруссии и Украины;

– тщательно изучить деятельность «Живой» (обновленческой) церкви, не предоставляя ей возможности широкой деятельности, поскольку она рассматривалась как «орган советского правительства»;

– разрешать осуществлять религиозную деятельность в лагерях военнопленных на советской территории только лицам из числа военнопленных.

Оккупанты настойчиво «рекомендовали» священнослужителям в проповедях и во время церковных церемоний выражать верноподданнические чувства к Гитлеру и Третьему рейху, а также проводить специальные молебны за победу германской армии и «спасение родины» от большевиков. На оккупированной территории было вновь открыто порядка 6,5 тыс. православных храмов. Согласно данным советской разведки, они были переполнены верующими, в них совершалось большое количество религиозных обрядов, многотысячными были крестные ходы и молебны под открытым небом. Массовым тиражом издавалась религиозная литература, действовали семинарии и различного рода курсы по подготовке духовенства, в начальные школы вводился Закон Божий. И вместе с тем жестоко преследовались малейшие попытки духовенства привнести в жизнь общины элементы критического отношения к политической действительности на оккупированных территориях. Немецкие оккупационные власти, учитывая патриотические позиции патриаршего местоблюстителя, митрополита Московского Сергия, всячески препятствовали деятельности тех