Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

них Отечество неразрывно связывалось с общественно-политическим устройством СССР, и его защита становилась для них патриотическим гражданским долгом. А потому невозможно и просто преступно ставить знак равенства между патриотизмом советских граждан – верующих и неверующих – с «патриотизмом» Псковской православной миссии, включавшем в себя антисоветизм, борьбу с большевизмом и Советским Союзом, как это, к сожалению, делается в иных трудах[329]. Невозможно – поскольку это кощунство по отношению к подлинно патриотическому служению Православной церкви в СССР в годы Великой Отечественной войны.

На Украине оккупационные власти изначально жестко и безоговорочно ставили задачу разрушения единой Русской православной церкви, ориентировавшейся на церковный центр в Москве. Поддерживались все прежние и вновь возникающие православные сообщества в их противостоянии «московскому православию» и прежде всего Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ). Архиепископ Поликарп (Сикорский), вставший на путь возрождения Церкви, действовавшей на Украине с 1920 г. и самоликвидировавшейся в 1930 г., не скрывал, что к этому событию имели самое непосредственное отношение гестапо и оккупационные власти. В беседе с митрополитом Харьковским Феофилом (Булдовским), также осужденным Московской патриархией за прислужничество немецким властям, Сикорский откровенничал:

«Когда немецкие чиновники вызвали меня и приказали восстановить украинскую автокефальную церковь, я им заявил: “Буду действовать искренне, от всего сердца, с верностью и внушенной мне Богом убежденностью, что по воле его наступило тысячелетнее царствование культурнейшей нации мира, возглавляемой великим фюрером ее – Гитлером”. Приближается полное уничтожение ненавистной Советской власти не только на Украине, но и во всей России. Я глубоко верю, что возврата ей не будет. Мы должны помочь нашим освободителям искоренить из сознания украинцев жидо-большевистскую отраву, остальное сделают сами немцы. Они начали уничтожать среди населения всех, кто оказывает сопротивление немецким властям и новому порядку. С первых же дней своей деятельности я приказал духовенству служить благодарственные молебны, поминать в богослужении власть наших освободителей, провозглашать многая лета фюреру немецкой державы, молиться, чтобы Господь ниспослал ему победу над всеми врагами»[330].

Обращение

митрополита Харьковского Феофила (Булдовского)

к верующим

10 апреля 1942 г.

Ко всем православным верующим Земли Украинской

«Вот народ, как львица, встает и, как лев, поднимается»

(Числ. 23-24)

«Быстрота однорогая у него, пожирает народы, враждебные ему, ломает кости их и стрелами своими побивает врага»

(Числ. 24-8)

«Благословен тот, кто приходит во имя Господне»

(Псал. 117.26)

Любимые братья и сестры!

Совершилось то, что редко встречается в истории человечества. «Блаженнейший» митрополит Московский Сергий становится на стороне безбожников, он молится, чтобы Бог даровал победу жидо-большевикам над набожным немецким народом. Он проклинает немецкую армию, пришедшую освободить христианские народы русские от жидо-большевистского рабства и неволи. Он пытается удержать в своем кулаке совесть целого народа, выступая против автокефальной церкви на Украине, чтобы, руководствуясь ею, иметь на украинской народ, как видно, большевистское влияние.

Уши стыдятся слушать, глаза читать о таком мерзком явлении, разум отказывается осознавать этот уродливый союз, старческие обвисшие щеки мои от стыда краснеют, старческие члены мои трепещат от возмущения.

Со вступлением славной немецкой армии нам свет открылся, христиане.

Открылись храмы, раздалось эхо колокольного звона, возобновились торжественные службы божьи, люди пошли на свободный труд.

Я видел слезы радости на глазах стариков, я видел энтузиазм в глазах молодежи: это радовалось забытое, было, и вновь воскресшее религиозное сознание, это восхищалась духовными красотами – душа из природы христианка, то радовался народ, освобожденный от рабства.

Осенью люди ощущали пасху, слышны были приветствия «Христос воскрес».

Я давно уже, двадцать лет, как стал на путь автокефалии украинской церкви, и митрополит Сергий был для меня лишь православным епископом, с которым я мог бы только иметь молитвенное единство. Но теперь, после того, как у него не хватило ни религиозного сознания принять мессианский путь немецкой нации среди других наций и провиданционного[331], доброжелательного для христианских народов значения наступления немецкой армии, недостойно, казалось бы, его старости, мужества сказать в глаза жидо-большевиков слово правды и отшатнуться от их антихристианских стремлений, как это сделал когда-то библейский пророк Валаам, я считаю его позицию не только недостойной епископа, а даже антихристианской и отбрасываю всякую возможность молитвенного единения с ним, как с личностью, которая, объединяясь с безбожниками жидо-большевиками, вредит как украинской православной церкви, так и церкви христовой вообще и народу.

Славной же немецкой армии могу сказать одно: «Благословен тот, кто приходит во имя Господне. За единую, святую украинскую автокефальную церковь, братья и сестры.

За веру и стремление отцов наших. За счастье народов под водительством и охраной великой немецкой нации. Аминь».

Смиренный Феофил, митрополит Харьковский и Полтавский

Нова Украина[332]. Харьков. 1942. 10 апреля.

Поликарп Сикорский в своих циркулярных посланиях к пастве призывал ее быть лояльной в отношении немецкой администрации[333]. В обращениях к оккупационной власти он неоднократно высказывал «для великого вождя немецкого народа Адольфа Гитлера пожелания полноты сил духовных и телесных, а также неизменного успеха для окончательной победы над врагом Востока и Запада». В мае 1942 г. Автокефальная православная церковь под руководством Поликарпа (Сикорского) была признана немецкими оккупационными властями. С их разрешения открывались церкви, монастыри, возрождалась приходская жизнь.

Церковь Сикорского сразу же установила тесную связь с националистическим движением на Украине, прежде всего с Организацией украинских националистов (ОУН). Для этой организации стали обычными террор и запугивание населения, отказывавшегося переходить из Украинской церкви в УАПЦ, оуновцы зверски мучили и убивали духовенство и епископат, не желавших сотрудничать с Автокефальной церковью.

В генеральном округе «Крым», входившем в состав рейхскомиссариата «Украина», Русская православная церковь подвергалась насильственной румынизации. То же самое происходило и в губернаторстве «Транснистрия». В рамках заранее разработанных планов на территорию губернаторства были направлены миссионеры, которые совершали объезды населенных пунктов, открывали церкви, служили торжественные молебны о даровании победы румынскому воинству и союзникам над «врагом всего человечества – большевизмом». В храмах уничтожались надписи на иконах на русском и славянском языках, изымались из обихода церковно-славянские книги. В церковный календарь вводился новый стиль. Богослужения в обязательном порядке проводились на румынском языке, даже в селах с доминирующим украинским и русским населением. По решению Синода Румынской церкви и при его финансовой поддержке в Одессе, столице Транснистрии, была создана Румынская православная миссия, главной задачей которой являлось налаживание религиозной жизни, а точнее – перевод ее на «румынские рельсы». Безусловно, был и общественно-политический подтекст ее деятельности – формирование в верующих массах благожелательного отношения к