Персоны и персонажи - Сергей Львович Макеев

пытались, но излечивать, конечно, не могли. В ту пору применяли опыт итальянских врачей — лечение малыши дозами ртути. Вероятно, так пользовал пациента и «парижский цирюльник и хирург». Но такой метод лишь подавлял внешние симптомы, не избавляя от болезни, загоняя ее внутрь. До поры. К тому же, ртуть обезображивала больных еще до того, как их начинал уродовать сифилис на поздних стадиях развития.

Болезнь явилась для Сирано тяжелым испытанием. Он, Неустрашимый, сотни раз смотрел в глаза смерти и не боялся. А теперь оказался бессильным перед невидимым врагом, пожиравшим его изнутри. Но болезнь как будто отступила, и Сирано воспрянул духом: он верил, что полностью выздоровел. Кроме того, природное чувство юмора и жизнелюбие не позволяли ему впасть в уныние.

К тому же его окрылил театральный дебют: в 1646 году состоялась премьера его комедии «Одураченный педант», которая долго исполнялась с большим успехом. Театром Сирано де Бержерак увлекался с юности. Тогда Париж дышал воздухом сцены, взлет французской драматургии (Мольер, Корнель, Расин) был подготовлен общей театральностью эпохи: от площадных представлений до роскошных постановочных праздников королевского двора.

В «Одураченном педанте» Сирано де Бержерак свел, наконец, счеты с учителями-мучителями своих юных лет, с гонителями всего нового. Это был первый опыт Сирано-драматурга, но пьеса была так свежа и оригинальна, что ее мотивы легко узнаются в комедиях Мольера, а две сцены почти без изменений включены в «Плутни Скапена» (правда, это произошло уже после смерти Сирано). В то время даже признанные мастера не могли порой удержаться от заимствований, не говоря уже о литературных подмастерьях, которые постоянно зарабатывали на жизнь перелицовкой чужих творений.

Живой язык комедии особенно нравился публике, многие реплики и bon mot (словцо, острота) из «Одураченного педанта» вошли в поговорки. «Какая холера понесла его на эту галеру?» — повторяли парижане, подобно тому, как мы до сих пор повторяем к случаю: «Шел в комнату — попал в другую».

В 1648 году скончался отец де Бержерака. Небольшое наследство позволило Сирано расплатиться с долгами. Но вскоре нужда опять заключила его в свои объятия. Друзья снова советовали ему принять высокое покровительство — оно требовалось писателю де Бержераку еще больше, чем офицеру. Сирано только отнекивался.

Фантазер

В 1650 году в Париже стала ходить по рукам рукопись самого причудливого сочинения Сирано де Бержерака «Другой мир, или Государства и Империи Луны». Эту книгу можно, хотя и с оговорками, назвать одним из первых научно-фантастических романов.

Герой повествования, возвращаясь с пирушки, заспорил с друзьями о том, что такое Луна, и выразил свое мнение:

— Луна — такой же мир, как наш, причем наш служит для него луною.

Друзья подняли это предположение на смех, и тогда наш герой решил попусту не спорить, с просто отправиться на Луну.

После нескольких неудачных попыток он все-таки полетел в космос на машине, увешанной рядами «летучих ракет» (что-то вроде многоступенчатой ракеты с реактивным двигателем). На Луне герой сразу попадает… в библейский Эдем. Да-да, райский сад, оказывается, находится на Луне, там обитали Адам и Ева, оттуда они бежали от гнева Божьего на Землю. А наш герой застает там лишь нескольких праведников, которые вознеслись еще при жизни: Еноха и Илию (Пророка). Илия и поведал герою эту новую версию Священной истории. Сообщил по секрету, что со времен грехопадения в каждом человеке живет Змей-искуситель: кишки — это и есть свернувшийся клубком Сатана. Наш «космонавт» не удержался от рискованной шутки: «я заметил, что змей делает беспрестанные попытки выйти из мужского тела; голова его и шея то и дело показываются у нас под животом». Причем, мучениям подвергаются и женщины: «Бог пожелал… чтобы змий набрасывался и на женщин и вводил в них свой яд, причем чтобы вздутие после укуса держалось девять месяцев».

Ну, какой праведник станет терпеть подобные речи? Богохульника выгнали из райского сада. Он попал в Империю лунных жителей, населенную диковинными существами, хотя и похожими на людей, но «двенадцати локтей ростом» (5 метров!) и передвигающимися на четырех конечностях. Там его долго держали в клетке, как обезьяну. Герою понадобилось заступничество высокоразвитого уроженца Солнца, чтобы получить право жить на воле.

В государстве «селенитов» «все не как у людей»: питаются они запахами яств, расплачиваются не деньгами, а… стихами; воюют по справедливым правилам, уравняв сперва количества войск и их вооружение, а победу определяет международный суд.

Претерпев множество приключений, герой возвращается на Землю еще более диковинным способом: уцепившись за грешника — селенита-атеиста, которого дьявол уносил в ад. И только молитва помогла путешественнику невредимым оказаться в нашем мире.

«Другой мир…» Сирано де Бержерака — это свободное фантазирование, местами напоминающее то утопию, то антиутопию, то философский трактат. В книге есть и научные прозрения (идея о множественности миров, о неравномерности течения времени на Земле и в космосе), и предсказание технических открытий (воздушный шар, парашют, аудиозапись), и социальные проекты устройства государства в духе Кампанеллы, и многое другое. Наряду с серьезными идеями, книга содержит множество остроумных выдумок, вроде того, что селениты живут в домах на колесах, которые можно время от времени перевозить на новое место; охотятся они специальными патронами, которые одновременно ощипывают и поджаривают дичь (не из этого ли источника рассказ барона Мюнхгаузена «Куропатки на шомполе»?). Сирано де Бержерак считал остроумие одним из главных достоинств человека, тем более — сочинителя. Это уже впоследствии остроумие стали понимать как чувство юмора, а в те времена оно означало оригинальность мышления. В этом смысле «Другой мир…» де Бержерака — в высшей степени остроумное произведение. Кстати, автор наделил жителей Луны большими носами, потому что: «большой нос — признак остроумия, учтивости, приветливости, благородства, щедрости, маленький же нос свидетельствует о противоположных чертах». Тут Сирано польстил себе, ибо сам обладал носом весьма внушительных размеров.

«Другой мир…» с жаром обсуждали в литературных салонах, вроде знаменитого салона маркизы Рамбуйе. Читатели разделились на два лагеря: сторонников и противников «лунных» фантазий Сирано де Бержерака. Как и прежде, разгневались ханжи и святоши, да и то потому, что приняли рассуждения героев книги за убеждения самого автора.

Нет, герой «Другого мира…», когда он серьезен, рассуждает как христианин, но — как просвещенный христианин грядущего космического века: «…если Бог сумел создать бессмертную душу, значит, мог он создать и Вселенную бесконечной, если правда, что вечность — не что иное, как длительность без предела, а бесконечность — пространство без границ».

Поэт, драматург и историк Жан Руайе де Прад отозвался на книгу «Другой мир, или Государства и Империи Луны»