Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

может выступать состоянием, в котором эффективное совершение насилия невозможно. Причем, как мы вскоре убедимся, в тех особых обстоятельствах, где опьянение чаще всего связано с насилием, проблема выборки по зависимой переменной дает чрезвычайно обманчивую картину.

Давайте вспомним, как много разновидностей насилия мы уже рассмотрели. Насилие, которое совершается на войне, не обязательно связано с опьянением: иногда солдаты выпивают перед боем, но это никак не улучшает прицельность их стрельбы – в целом более спокойные и трезвые солдаты сражаются лучше, чем пьяные. Насилие со стороны полиции происходит в состоянии эмоциональной интоксикации, но не после принятия алкоголя. Участники большинства политических и этнических демонстраций, беспорядков и массовых убийств, включая ведущих активистов, действуют на трезвую голову; исключение составляют беспорядки, которые устраивают веселые праздничные толпы, но они, как правило, в меньшей степени влекут за собой разрушения и убийства[21]. Худшая разновидность массового насилия – наступательная паника – не зависит от состояния опьянения.

Пьянство фигурирует во многих сообщениях о домашнем насилии; согласно британским данным, доля соответствующих случаев составляет 44% [Richardson et al. 2003]. Сообщения о таких эпизодах в основном касаются пьяного насилия с участием супругов; насилие над детьми, пожилыми людьми и инвалидами представляется относительно не связанным с алкоголем. Выборочная модель предполагает, что домашнее насилие, совершаемое под воздействием алкоголя, ближе к ситуации разгула с сексуальной составляющей; это особенно очевидно в тех случаях (см. главу 4), когда муж рассматривает насилие как некую разновидность развлечения в приватной обстановке с распитием спиртного. Таким образом, некоторые случаи супружеского насилия принимают форму разгула, приносящего разочарование. Другие формы нападения на слабых, как правило, обходятся без опьянения: в случае травли оно почти исключено (учитывая антураж учреждений, для которых характерна травля); при ограблениях и разбойных нападениях алкоголь явно почти никогда не присутствует, поскольку в данном случае особую роль играют эффективность насильственных действий и эмоциональный контроль над ситуацией – те качества, которые опьянение, как правило, ослабляет. Постановочные бои по правилам в некоторых случаях происходят между выпившими людьми; в таких обстоятельствах мог делаться вызов на дуэль, хотя сам поединок обычно проводился в трезвом состоянии. Вендетты с их уловками и тщательным планированием, похоже, осуществляются в основном трезвыми людьми. Успешные стрелки Дикого Запада, скорее всего, были максимально трезвыми. С другой стороны, явление, которое мы назвали скачкообразной эскалацией, приводящей к «одноствольным» поединкам, похоже, часто имеет место в результате обострения пьяных споров в ситуациях разгула.

Такие предположения соответствуют статистике: около трех четвертей случаев обычного криминального насилия не связаны с опьянением, что совпадает с обратным показателем в 25%, приведенным выше. При этом взаимосвязь между опьянением и насилием обнаруживается именно в определенных разновидностях окружающей обстановки.

Теперь рассмотрим проблему выборки по зависимой переменной. Продемонстрировать, что количество выпитого намного превышает объемы насилия, не представляет сложности. В конце 1990‑х годов 105 миллионов американцев в возрасте 12 лет и старше (то есть около 47% населения США) употребляли алкоголь в течение последнего месяца; 45 миллионов человек разово употребляли алкоголь в больших дозах (binge drinking) (пять или более порций за один раз; 20% населения), а у 12 миллионов человек наблюдалась хроническая форма алкоголизма (пять или более порций в течение по меньшей мере пяти отдельно взятых дней за последний месяц; 5,5% населения) (источники данных: Национальное обследование домашних хозяйств по злоупотреблению наркотиками 1999 года; Министерство здравоохранения и социальных служб США, Национальный институт изучения злоупотреблений алкоголем и алкоголизма; www.niaa.gov/databases). В 1999 году в США было совершено 15 500 убийств, из которых около 4000 были связаны с алкоголем (Федеральное бюро расследований, Единый отчет о преступности за 1999 год; www.fbi.gov/ucr). В 1999 году было зарегистрировано около 1,474 миллиона жертв нападений при отягчающих обстоятельствах и 4,62 миллиона жертв обычных нападений (Бюро судебной статистики, сборник «Криминальная виктимизация» за 1999 год; www.ojp.usdog.gov/bjs).

Если взять только тех, кто разово употребляет алкоголь в больших дозах (binge drinkers), предположив для простоты, что именно они несут ответственность за все случаи насилия, связанные с алкоголем, то вероятность того, что эти лица убьют кого-нибудь в течение года, составляет примерно 1:11 000. В таком случае вину за нападения с отягчающими обстоятельствами в течение отдельно взятого года можно было бы возложить на 3,3% представителей этой группы, а нападения без отягчающих обстоятельств, представляющие собой относительно безобидные драки, – на 10,3%.

Если же учесть, что в течение года эти любители выпить участвуют больше чем в одной попойке, то вероятность того, что какой-то один эпизод с употреблением алкоголя обернется насилием, снижается до одного случая из 366 для нападений с отягчающими обстоятельствами (0,3%) и одного случая из 117 для обычных нападений (0,9%). И даже если предположить, что все насилие совершают лица, страдающие хронической формой алкоголизма (те, кто неоднократно напивается в течение месяца), то большинство их попоек безвредны; вероятность того, что одна из них приведет к серьезной драке, составляет один из 488 эпизодов (0,2%); легкие драки происходят в одном из 156 эпизодов (0,6%)[22]. Но даже эти низкие коэффициенты представляют собой нереалистично завышенные оценки, поскольку в приведенных расчетах не учитывалась доля насилия, совершаемого лицами, которые не находились в состоянии опьянения.

Аналогичная картина наблюдается в Англии и Уэльсе. В рамках Обзора преступности в Британии жертвам насилия задавался вопрос, находились ли нападавшие в состоянии опьянения. В 1999 году было выявлено 285 тысяч жертв, получивших травмы при нападении лиц в нетрезвом состоянии (аналог американской статистики нападений при отягчающих обстоятельствах), и 855 тысяч жертв, на которых были совершены обычные (без отягчающих обстоятельств) нападения лиц в нетрезвом состоянии. Данные о значительных объемах употребления алкоголя имеются только для возрастной группы от 18 до 24 лет – это наиболее сильно пьющая группа, где 48% мужчин сообщили, что сильно напиваются хотя бы раз в месяц. К этой возрастной когорте относятся 2,169 миллиона мужчин, что дает в общей сложности не менее 12,493 миллиона попоек за год. Если сделать предельное допущение, что все нападения с отягчающими обстоятельствами и без них были совершены сильно пьющими лицами из этой возрастной группы, то окажется, что даже в этом случае с пьянством будет связано лишь меньшинство насильственных инцидентов: 2,3% для эпизодов, повлекших за собой телесные повреждения, и 6,8% для эпизодов с обычными нападениями. Эти показатели выше, чем американские данные, но знаменатель (количество эпизодов употребления алкоголя) оценен крайне консервативно. Вполне вероятно, что таких случаев было гораздо больше, поскольку значительная часть этих молодых людей выпивала более одного раза в месяц, а также большое количество алкоголя употреблял ряд мужчин моложе 18