Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

и старше 24 лет. Таким образом, общее число попоек может быть в несколько раз выше, а доля пьяных инцидентов, приведших к насилию, соответственно ниже (рассчитано по данным Обзора преступности в Британии 2000 года, таблица А, а также [Richardson et al. 2003; Budd 2003]; все материалы доступны на сайтах http://www.homeoffice.gov.uk/rds/bcs1/html и www.statistics.gov.uk).

Если задаться целью обнаружить насилие в пьяном виде – то есть произвести выборку по зависимой переменной, – то оно, конечно же, найдется. В упомянутых британских исследованиях 22% употребляющих большое количество алкоголя юношей заявили, что за последний год участвовали в групповых драках в общественном месте, тогда как среди «обычных выпивающих», которые реже находились в состоянии опьянения, эта доля составляла 6%. (Необходимо иметь в виду следующее: эти данные не свидетельствуют о том, что респонденты ввязывались в драки в указанных пропорциях в тех случаях, когда были пьяны, – речь, напротив, идет о том, что они участвовали в драках хотя бы в одном таком случае в течение года.) 56% тех, кто выпивает много от случая к случаю, сообщили, что они вступали в жаркие споры во время или после попойки, а 35% в таких обстоятельствах вступали в драки (среди обычных выпивающих 30% вступали в жаркие споры и 12% – в драки) (см.: [Richardson et al. 2003, Tables 1 and 3]). Но обратим внимание, что даже в этом случае в драки вступало лишь меньшинство: как мы уже не раз отмечали, гораздо легче ввязаться в гневную перепалку, чем в настоящую драку. Кроме того, отметим, что для женщин, хотя они сильно напиваются реже, чем мужчины (среди молодых британок это делают ежемесячно 31%), характерен довольно низкий уровень драк в пьяном виде – только 2% женщин присоединялись к групповым дракам, а 11% участвовали в драках любого типа; однако в жаркие споры выпивающие женщины вступают почти так же часто, как и мужчины (41%). Переход от спора к драке происходит далеко не автоматически.

Почему же так мало случаев, когда опьянение приводит людей к насилию? Тому есть как минимум три причины.

Во-первых, ситуации, в которых возникают стычки, иногда развиваются, а затем прекращаются. В студенческих отчетах описывается несколько сценариев. Вот один из них. После полуночи в ночь с субботы на воскресенье около двадцати молодых людей пьют пиво перед зданием студенческого общежития. Из здания выходят двое мужчин, напоминающих грузных, мускулистых атлетов, и затем идут в противоположных направлениях по тротуару, пока не оказываются на расстоянии примерно десяти футов друг от друга. Они встают спина к спине и снимают рубашки. Толпа возбужденно перешептывается. Утверждается, что один из этих людей обвинил другого в том, что тот в него плюнул. Вокруг каждого собираются друзья (один-два человека) и негромко переговариваются. Автор отчета описал лицо одного из них: он кусает губу и ничего не говорит людям, стоящим на его стороне. Лицо другого мужчины было видно не сразу; когда наблюдатель обошел вокруг, оказалось, что он скрестил руки и нахмурил брови. Толпа жаждет поединка, кое-кто в ней возбужденно рассказывает о драках, которые доводилось видеть раньше, утверждая, что этот поединок сравнится с ними по злобе. Но через три-четыре минуты один из мужчин надевает рубашку и возвращается в общежитие, а второй вскоре следует за ним. На мгновение в толпе раздается недовольный ропот, а затем многие представители массовки тоже возвращаются в здание.

Другую разновидность прерванного поединка можно проиллюстрировать на примере одного ночного клуба в Филадельфии, куда часто захаживают американцы корейского происхождения в студенческом возрасте. Один молодой человек ввязался в драку с другим; их сдерживают друзья, а они тем временем ругаются и угрожают друг другу. Один из парней вырывается и наносит удар, который не причиняет вреда его противнику, его снова держат. Вскоре после этого один человек из группы, окружившей того, кто нанес удар, обижается на безобидный вопрос, заданный человеком, не принадлежащим ни к одной из групп; снова происходит обмен оскорблениями и возникает предложение подраться, однако друзья с каждой стороны этого не допускают. Та же самая картина наблюдается на танцах в маленьких ирландских городках (см.: [Fox 1977], к этому описанию мы уже обращались в главе 6): почти весь «экшен» состоит из пустых угроз и борьбы с собственными друзьями, которые удерживают участников стычки от любых реальных действий.

В настоящий момент сложно выяснить, какая доля пьяных споров прерывается подобными способами, но нет сомнений, что таких случаев намного больше, чем драк. Четкая граница отсутствует: удар может быть действительно нанесен, но часто он проходит мимо цели или влечет за собой настолько незначительный ущерб, что происходящее не считается настоящей дракой. По поводу драк в барах имеется поверье (я слышал его в 1970‑х годах), что в большинстве таких поединков делается всего один удар. Скорее всего, многие из этих как бы драк не попадают в опросы, посвященные виктимизации. А еще более важно знать – причем этот момент пока плохо понят, – какие условия и процессы приводят к прерыванию поединков[23].

Вторая причина того, почему опьянение не приводит к насилию, заключается в том, что большое количество выпитого замедляет движения, делает человека заторможенным и неуклюжим[24]. Сильно пьяные склонны терять равновесие и падать. Именно в этом заключается одна из причин, почему драки на пьяных вечеринках обычно сводятся к пиханию друг друга, а затем соперники сцепляются вместе и падают на пол; это напоминает борцовские соревнования (только с участием людей, не знающих борцовских приемов), где урон сопернику ограничен, поскольку не получается свободно наносить удары. Эти предпринимаемые наспех действия также выдают вероятность того, что в пьяном состоянии у бойцов отсутствуют равновесие, синхронность и координация. Кроме того, к ним уже через несколько минут обычно теряется интерес зрителей, поскольку поединок не очень зрелищный и вскоре превращается в скучную патовую ситуацию. Это, так сказать, идеальный тип поединка, который остается в границах «боя по правилам», один на один; в таких поединках наносится мало ущерба. Если же поединок превращается в организованное избиение группой изолированного индивида, то нападающие обычно оказываются в более выгодном положении, чтобы держаться на ногах и наносить больший урон при помощи полноценных ударов ногами и кулаками. Неясно, является ли это просто результатом численного превосходства или же группа такого рода обычно достаточно трезва, поэтому они не падают и не толкают друг друга.

Напротив, самые серьезные и опытные практики насилия избегают употребления алкоголя и наркотиков во время своей работы. К этой группе относятся военные снайперы [Pegler 2004: 216], профессиональные киллеры [Fisher 2002], вооруженные грабители [Wilkinson 2003: