Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

– А что ты планируешь?

– Э-э… Бал? – с усмешкой сказал он, но в его голосе я услышала отвращение. – Нам надо найти того парня.

– Почему ты вдруг решил найти его?

– Я обещал найти его.

– Но сейчас ты выглядишь гораздо более заинтересованным в этом.

– Да, потому что ты не станешь влюбляться в идиота.

– Неужели единственная проблема в том, что я могу в него влюбиться? – спросила я, не в силах скрыть своего удивления. Вместо того чтобы ответить, Эфкен собрал карты в черный бархатный мешочек и вышел из гостиной. Когда он вернулся, на его пальцах уже не было серебряных колец, а в руке он держал толстую бутылку виски с тонким горлышком.

Я с интересом посмотрела на его руки. Я впервые видела их без колец. Закончив разглядывать татуировки на пальцах, я подняла взгляд на его лицо. Между губами была зажата сигарета с белым фильтром. Щелкнув зажигалкой, он поджег кончик сигареты и посмотрел на меня. Он все еще был в одних боксерах и белой футболке, на рукаве которой я заметила кофейное пятно размером с маленькую точку кофе. Когда Эфкен запрокинул голову, чтобы сделать глоток виски прямо из горла бутылки, я задержала внимание на твердом адамовом яблоке.

– Выпьешь? – спросил Эфкен, отнимая бутылку ото рта и протягивая мне. – Отвлечешься от дурацких мыслей.

Я оглядела его с ног до головы, а затем посмотрела на бутылку в его руках и прямо спросила:

– Это из-за алкоголя твоя кожа всегда горячая?

Хотя этот мир никогда не видывал солнца, оно взошло в его глазах. Взгляд Эфкена обжигал как солнце и слепил, как его яркие лучи. Я чувствовала исходящее от него тепло даже через всю комнату. От его взгляда мое сердце оттаивало, в груди горело, как адское пламя, а лихорадочные мысли превращались в лед. Когда он поставил бутылку виски на пол, его взгляд едва не уничтожил меня.

– Какие интересные наблюдения, – сказал он таким тоном, от которого в моем животе разлилось тепло, и я почувствовала странную тяжесть.

Мне хотелось отвернуться от его многозначительного взгляда, но я цеплялась за него, как воздушный змей цепляется за ветер, гуляющий по небу в солнечный день. Его взгляд был солнцем, а он – тем ветром, за который я держалась. Когда он шагнул ко мне, земля под его ногами задрожала. Я не отрывала взгляда от его лица, чтобы не упустить ни одной детали.

Он снова заговорил:

– А у тебя кожа всегда ледяная… Мне кажется, что я касаюсь снега.

От одной лишь мысли о его прикосновениях у меня в животе запорхали бабочки. Внутри меня мчался на всех парах черный конь, чья грива развевалась на ветру. Мое сердце вдруг замедлилось, будто желая убить меня. Казалось, смерть уже стоит у моего одра.

– Значит, ты не менее наблюдателен, – сказала я, глядя в его бездонные синие глаза.

Его взгляд был подобен мощным крыльям орла, летающего в небесах ада.

– Я никогда не скрывал этого, – спокойно сказал Эфкен. Он снова поднял бутылку и обхватил узкое горлышко губами. В этот момент я подумала, что никогда раньше не видела более головокружительного зрелища. Когда он отнял бутылку, его губы влажно блестели. – Дело не только в твоей коже, Медуза. Ты меня прямо-таки заинтриговала.

Его признание отозвалось в моей груди мрачным эхом, словно раздававшимся среди гниющих тел на кладбище. Я затаила дыхание в ожидании, когда этот момент закончится, но его пристальный взгляд не отпускал меня. Я чувствовала, как время ядовитыми клещами впивается в мое сердце.

– Мне интересно, Медуза, – продолжал Эфкен, и мое сердце дрогнуло, как будто привыкло слышать это прозвище. Как будто на рассвете того дня, когда он нашел меня, он меня же и убил, и из мертвого тела родилась новая «я» прямо у него на глазах. – Кто ты такая на самом деле? Зачем родилась? Почему существуешь… Что тебе нравится и не нравится? Разве это нормально? Меня так злит, что я задаюсь этими вопросами. Каждый раз, когда думаю о тебе, мне хочется оторвать тебе голову, но в то же время я хочу, чтобы эта прекрасная головка всегда красовалась на этой изящной шее.

Я сглотнула, и он повторил за мной.

– Что бы ты ни делала со мной, ты должна прекратить. Ты явно провоцируешь меня, но даже необходимость отвечать на твои провокации злит меня. Этот гнев никому не причинял столько мук, сколько мне. Даже мертвецу… Но тебе будет больно. Больнее, чем мне. Я причиню тебе больше боли, Медуза, чем кто-либо причинял мне.

– Знаю, – сказала я, потому что да, я знала, что все так и будет.

– Я хочу узнать тебя, и это сводит меня с ума.

Он на мгновение замешкался, как будто собирался сказать что-то еще, но в последний момент передумал и просто поднес бутылку к губам.

– Я ничего с тобой не делаю, – прошептала я. Мое сердце стучало так тихо, что оно напоминало часовой механизм в груди. И подобно тому, как стрелки часов не успевали за временем, так и мое сердце не успевало следить за его чувствами.

– Хватит лгать. Ты понимаешь, что можешь сделать со мной что-то. Ни одна женщина не способна справиться с Эфкеном Карадуманом. – Не успела я опомниться, как он оказался прямо передо мной и, уперевшись одним коленом в диван, навис надо мной. – Но ты способна. Это сводит меня с ума. Может, ты ведешь какую-то игру. Или тебя послали, чтобы вывести меня из себя. От того, что у тебя есть такая власть надо мной, мне хочется тебя убить, но я слишком слаб, чтобы сотворить это с тобой, понимаешь?

Я смогла только быстро кивнуть в ответ, хотя его близость смущала меня и путала сознание. На самом деле я не понимала. И была растеряна так же, как и он.

– Ты меня понимаешь? – спросил он низким голосом.

– Ты такой сложный, – сказала я и почувствовала, как он замер. – И непоследовательный.

– Знаю.

– И почему же?

– Я не был таким до тебя, – ответил Эфкен, обдавая мое лицо и волосы горячим дыханием, пахнущим терпким запахом алкоголя. Мое сердце бешено забилось в груди, словно давая понять, что оно все еще здесь, что оно не умерло. Он приблизил лицо к моему, и, когда наши взгляды неизбежно столкнулись, я тяжело сглотнула, становясь жертвой сложного чувства. – До тебя я был просто злым. Теперь я в полном беспорядке. Меня как будто связали в узел. Я и есть узел. Ты