Беспокойные боги - Кристофер Руоккио

"Либо я мертв, - сказал я более решительно и закрыл глаза, - либо все, что произошло с тех пор, как я покинул Делос, - сон".

"Я сказал, возьми мою гребаную руку!" - прохрипел гомункул, тряся рукой.

Я попытался. Мои пальцы прошли сквозь лапу Салтуса, как будто это была голограмма. Я посмотрел на сморщенное лицо гомункула, и в моей груди зашевелился ужас. Я попытался еще раз, но моя рука снова прошла сквозь пальцы существа. Салтус расхохотался, отступил на шаг назад, уперся руками в колени, согнувшись и гогоча от удовольствия. В ужасе я отполз от существа, забыв, где нахожусь. Одна рука не успела зацепиться за выступ над краем этого глубокого колодца, и я со сдавленным воплем погрузился навзничь в воду, черную и холодную, как космос.

Запястье схватила теплая и сильная рука, и меня снова вытащили из бассейна и бросили на холодный черный камень. Воспоминания о Дхаран-Туне нахлынули на меня вместе с водой. Я вспомнил, как очнулся в слизи и холоде на коврике у ног Дораяики. Сильные руки перевернули меня на спину, и я лежал там, старик, отплевывающийся и замерзший. Мальчик поймал одну из моих рук, когда я барахтался, и крепко сжал ее обеими своими.

"Смотрок?" Спросил я, приняв это место за Падмурак.

"Он еще не весь здесь", - заметил Рэг смеющемуся Салтусу. "Конденсаторам нужно больше времени".

"Ну и выражение у него на лице!" Салтус хихикал, утирая глаза заплетенной косой.

"Ты не помогаешь, Салт", - сказал мальчик. "Иди… принеси ему халат, а?"

"Это ему только на пользу!" сказал Солтус и удрал, все еще смеясь. Вслед за ним наступила тишина, пока не стало слышно только далекое капанье воды. Какое-то время я был уверен, что Рэг ушел - настолько он был неподвижен. Но когда я повернулся посмотреть, то обнаружил его неподвижным, скорчившимся на камне рядом со мной.

Кап.

"Холодно", - сказал я.

Рэг улыбнулся. "Холод - это хорошо. Здесь холодно. Внизу всегда холодно".

Снова начались старые, знакомые боли. Моя спина, колени, тупая боль в восстановленном плече. Старые раны, старые шрамы.

"Где я?" спросил я. "Что это за место?"

"Ллесу", - сказал Рэг. "Мы в нескольких милях ниже старого города. Это Колодец Нахамана, где мертвые пробуждаются ото сна".

Мгновение я просто смотрел на мальчика. Он говорил как персонаж сказки, фантазии. "Мертвые?" Я повторил его слова, покачав головой. "Какая планета? Это не Форум".

Ответа не последовало. Мальчик по имени Рэг просто смотрел на меня, склонив голову набок, приоткрыв рот. Я не был готов к вопросу, который он задал следующим, не смог бы подготовиться к нему и за миллион лет. "Что такое а… планета?"

Мой собственный рот приоткрылся.

Возможно, в Империи было крестьянское население, не знавшее звезд. Мужчины и женщины Боросево, например, в основном не знали стандартного календаря, предпочитая свой местный. Но не знать самой идеи о том, что такое планета… в это трудно было поверить.

"Ты был мертв", - ответил Рэг, глядя на стены этого места, этого Колодца Нахамана, и на старинные машины, которые свисали с них, как сталактиты. "Ты был мертв очень долго. Все, что ты знал, ушло - вот что говорит Судья. Он послал меня забрать тебя обратно. Мертвые не… не уходят, понимаешь? Судья говорит, что каждая жизнь подобна волне. Вода остается там и после того, как волна схлынет. Он говорит, что это место помогает воде - материи - вспомнить волну, какой она была раньше".

"Как?" спросил я, все еще лежа на спине.

Рэг только покачал головой.

Видя, что ответа не последует, я задал другой, самый насущный вопрос: "Как долго?"

"Как давно ты мертв?" спросил Рэг, уточняя. "Не знаю. Я должен только доставить тебя только к Судье. Он далеко. В городе. В старой церкви".

Я чувствовал себя как человек, пробудившийся ото сна, неуверенный, является ли мир, в котором он проснулся, сном. Внезапно я вспомнил о Пританисе, прецепторе ордена Искателей Первой Истины. Этот странный экстрасоларианский культ считал вселенную лишь симуляцией, созданной на механизмах неизвестного конструктора в другой, более реальной вселенной. Оглядывая Колодец Нахамана, я почувствовал… Я чувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя человек, пробуждающийся из такой симуляции в холодную реальность того, другого мира.

И все же я носил свои шрамы, следы войны и мучений. Если Искатели были правы - если существовала какая-то высшая вселенная, в которой можно пробудиться, и если бы я пробудился в ней, то, конечно, следы от клинков и когтей исчезли бы. Не пойми меня превратно, Читатель. Я не придерживаюсь доктрины Искателей, доктрины, которая, во всяком случае, мало отличается от веры сьельсинов в ложность нашего мира, я лишь стремлюсь донести до тебя свое глубокое чувство растерянности.

Ты был мертв очень долго.

Если то, что сказал мальчик, было правдой, то все, кого я когда-либо знал, уже умерли.

"Будущее?" Я с трудом выдохнул эти слова. "Это будущее..."

Были ли это слезы на моих покрытых шрамами щеках? Или только воды Колодца Нахамана?

Кап.

Кап.

"Кто он?" спросил я наконец: "Твой Судья? Что ему от меня нужно?"

По лицу Рэга пробежало выражение. Замешательство? Недоумение? Я не мог сказать точно. Он казался намного старше своих лет.

"Ты призван к ответу, - сказал мальчик. "Ты должен пройти испытание".

"Испытание?" спросил я и чуть не рассмеялся. "Я мертв. Ты сам это сказал".

"Но тебе не обязательно оставаться таким", - сказал Рэг. "Ты еще на кратчайшем пути".

"Что?" Я поднял на него глаза. Кратчайший путь. Это были слова Тихого, сказанные мне на вершине Анники. Кратчайший путь. Самый прямой путь через трясины разворачивающегося времени... из моего времени в его, во вселенную, избавленную от Наблюдателей и созревшую для возрождения.

"Так он говорит", - сказал Рэг.

"Судья?" спросил я. "Он говорит, что я - самый короткий путь?"

Рэг покачал головой.

"Тихий..." произнес я эти слова одними губами. Я сел. "Ты служишь Тихому?"

Мальчик отпрянул, испуганный моим внезапным движением. "Я не..."

Конечно. Тихий - это наш термин, придуманный теми древними археологами, которые обнаружили руины на первых имперских звездах. Его бы назвали как-то иначе.

"Ты можешь отвести меня к нему?" Спросил я, у меня голова шла кругом. Рэг сказал, что я был мертв уже давно. Не могло ли тогда случиться так, что я был мертв - спал, как выразился Рэг, - до дня Тихого?

Рэг положил руку мне на плечо, жест гораздо более взрослого человека,