Просроченный долг - Йожеф Лендел

В «Фесек» всех волновали революционные события в России и скорейшее окончание войны. Там отец знакомится с Отто Деменем, который активно занимался революционной деятельностью. Демень познакомил его со взглядами венгерского марксиста Э. Сабо, привлек к антивоенным выступлениям, связал с руководителями нелегального революционного движения И. Шаллаи и О. Корвином. Последний дал юноше революционное поручение: писать понятные народу листовки с призывами следовать примеру революционной России, покончить с войной, добиваться раздела земли. С этого момента он принимает активное участие в деятельности группы социалистов-революционеров, пишет листовки, призывающие к немедленному прекращению войны, и распространяет их, ведет агитацию среди солдат.

В конце 1917 года четверо радикально настроенных молодых литераторов порывают с кругом Кашшака и провозглашают программу нового литературного журнала «Девятьсот семнадцатый», который был запрещен цензурой. В начале 1918 года издают поэтическую антологию «1918. Освобождение». Впоследствии отец скажет, что хотя этот разрыв имел политическую окраску, причиной были, прежде всего, «писательские амбиции»10. Но в 1918–1919 годах он с головой погрузился в революционную работу.

В ночь с 30 на 31 октября 1918 года в Венгрии произошла буржуазно-демократическая революция. С этого момента группа Корвина поставила цель — по русскому примеру бороться за диктатуру пролетариата. Лендел находился в гуще событий. Когда прибывшие из революционной России военнопленные коммунисты во главе с Белой Куном основали коммунистическую партию, группа социалистов-революционеров «решительно и дисциплинированно»11 влилась в ряды компартии. Лендел становится сотрудником органа компартии «Вёрёш уйшаг» («Красная газета»). В ночь с 20 на 21 февраля 1919 года его арестовали. После провозглашения 21 марта 1919 года Советской республики он редактирует приложение к газете «Вёрёш уйшаг», которое хотя и носило громкое название «Коммунистическая культура», но, ввиду недостатка бумаги, публиковало программу театров и краткие информационные сообщения, а также становится главным редактором молодежной газеты «Ифью пролетар» («Юный пролетарий»). Очень гордится своей брошюрой «Всеобщая трудовая повинность и пролетарская дисциплина», о которой через десять лет напишет: «Если где-то еще сохранился экземпляр этой брошюры, она станет прекрасной иллюстрацией того, какая каша царила в наших головах, не только в моей, но и тех, кто ее издавал»12.

Венгерская Советская республика продержалась 133 дня. После ее поражения отца заочно приговорили к смертной казни. Некоторое время он прятался в пригородах и в самом Будапеште. Свою первую новеллу «Жизнь бедного Габора Ковача без нравоучений» он написал, скрываясь в мастерской своего друга-художника13. Осенью ему удалось бежать в Австрию.

Начались долгие годы эмиграции. В Австрии отец жил с 1919 по 1927 год. Сначала несколько месяцев находился в лагере для интернированных лиц (коммунистов, политэмигрантов) в замке Карлштейн-ан-дер-Тайя. Некоторое время занимался партийной работой, что обеспечивало возможность скромного существования. В 1921 году вышел из партии, как указал в своей автобиографии 1933 года, «ввиду принципиального несогласия по вопросу о терроре»14. Разрыв с компартией, писал он впоследствии, «был, безусловно, вызван апатией после поражения. А также осознанием, что многое невозможно решить насилием. Александр Великий не распутал гордиев узел, он его разрубил. Однако задача была не в том, чтобы что-то разрубить пополам, а в том, чтобы распутать. А я тогда сильно сомневался в том, что гордиев узел можно разрубить мечом»15. В компартию отец вернулся в 1924 году.

После потери хотя небольшого, но постоянного заработка, который давала партийная работа, Йожеф и его жена Ирен Корнхаузер зарабатывали тем, что делали тряпичных кукол для американских квакеров: Ирен шила тельца для кукол и одежду, а Йожеф набивал их опилками. Делали они также бусы из стеклянных и деревянных шариков и бисера. Но, как раз когда они потратили все деньги на покупку материалов для новых поделок, квакеры уехали восвояси, и этот источник мизерного дохода иссяк. Некоторое время отец работал агентом по размещению заказов на фирменные календари у дяди Ирен, представителя крупной фабрики по производству бумаги и печатной продукции, обходил владельцев магазинов, мастерских, предлагая образцы календарей. Агентом он был из рук вон плохим, так что вскоре дядюшка вежливо попросил вернуть коллекцию образцов. Потом устроился в венскую контору французско-румынской нефтяной компании. Здесь он также оставался недолго, по собственному признанию, «был слишком глуп» для скучной счетной работы и к тому же подбил коллег вступить в профсоюз служащих, так что при первом же сокращении его уволили. «Мне уже порядком надоела вся эта нефтяная компания, но нужно было дождаться, чтобы меня уволили, в противном случае я не получил бы пособия по безработице»16. Задумал издавать серию «Библиотека писателей», но и эта затея кончилась неудачей, удалось напечатать всего три книжки, в том числе собственную тоненькую книжечку «О Вера-Иерусалим» с одноименным стихотворением и новеллой. В 1923 году на немецком языке вышли две книги: книга сказок и рассказ. Изредка публиковался в венгерских эмигрантских изданиях. Дважды путешествовал по Италии. Во время одной из этих поездок встретился с матерью. Вел агитацию среди безработных, участвовал в австрийском Шуцбунде, был внештатным сотрудником немецкой газеты «Роте фане».

Они с женой скитались по съемным комнатам, потом поселились в 43-м («социалистическом») бараке в районе Гринцинг (тогда пригороде Вены). Построенные во время войны под госпиталь бараки в начале 20-х годов стали жилищами для бедных. Ирен училась на медицинском факультете. Иногда Йожеф тоже посещал эти лекции, что впоследствии очень пригодилось в лагере, где он некоторое время работал санитаром. Несколько семестров был студентом Венского университета, однако, по собственному признанию, особого рвения к занятиям не проявлял. «Меня мало что интересовало. Разве что я учился английскому у знаменитого преподавателя, ставшего впоследствии известным преподавателем английского на радио. Посещал я также курс фото- и микрофотографии, очевидно, по той причине, что у меня не было собственного фотоаппарата. Я записался также на лекции по истории и искусствоведению, но особой охоты сидеть на лекциях у меня не было… Университетская зачетная книжка сначала была нужна для того, чтобы иметь место в бараке, а потом — чтобы как студенту. получать уголь»17.

Их совместная жизнь с Ирен продолжалась недолго. Позже она стала детским хирургом, работала в клинике знаменитого профессора Пирке, затем открыла собственную частную практику. Когда в 1938 году гитлеровцы вошли в Австрию, она осталась в Вене, не желая оставлять только что прооперированного маленького пациента, и погибла в концлагере. О ее гибели отец узнал уже после возвращения из СССР18.

В 1927 году он переехал в Берлин. Там работал в Антиимпериалистической Лиге, в «Профсоюзном бюллетене», органе Профинтерна (Красный Интернационал профсоюзов.). В конце 1929