Рискованная игра Сталина: в поисках союзников против Гитлера, 1930-1936 гг. - Майкл Джабара Карлей

спешил встречаться с Майским и предпочел в следующий раз отправить вместо себя Ванситтарта[852]. В своей телеграмме Майский предупреждал Ванситтарта, что Хор, «как человек новый [в Министерстве иностранных дел. — М. К.] и желающий иметь успех», может попытаться договориться с Германией, но, как говорится, поживем — увидим[853].

Новый «друг»

Тем временем Майский продолжал заводить новые знакомства. И если на этой неделе это был лорд Бивербрук, то неделю спустя еще более важная и известная персона — главный раздражитель всех консерваторов, Уинстон Спенсер Черчилль, распекал свое руководство за скаредность и недальновидность. Британское правительство начало перевооружение армии, но, как считал Черчилль, слишком медленно. О том, что Черчилль стал лучше относиться к СССР, Майский, конечно, узнал сразу же. И тут Сарита, леди Ванситтарт, прислала супруге Майского Агнии Александровне приглашение отужинать у них на лондонской квартире. Ужин в семейном формате был намечен на 14 июня. В постскриптуме к приглашению Сарита упомянула, что на ужине будут Черчилль с женой Клементиной и, возможно, выпадет возможность обсудить текущие дела. Во второй записке Сарита отметила, что Черчилль «мечтает встретиться с г[осподи]ном Майским». «Он наш друг», — добавила Сарита. Итак, за обеденным столом собрались шестеро: Ванситтарт, Майский, Черчилль вместе с женами. Ужин носил неофициальный характер.

После ужина дамы, согласно английскому этикету, проследовали в другую комнату, а мужчины остались поговорить в гостиной. Ванситтарта несколько раз подзывали к телефону, раз или два он сходил навестить дам. Черчилль был очень оживлен, пил как лошадь, употребляя в огромных количествах вино, коньяк, виски, это на него почти не действовало, он лишь слегка багровел и начинал говорить с большим пылом.

Разговор продолжался почти два часа. «Черчилль начал с самооправданий. 18 лет назад он возглавил в Англии борьбу против русской революции потому, что считал ее величайшей опасностью для Британской империи». Черчилль долго продолжал в том же духе. «Я усмехнулся, — пишет Майский, — и сказал, что Черчилль, как показали события, действительно очень плохо знал Россию, а те информаторы, которых британское правительство имело во время войны и революции в России, очевидно, даром ели свой хлеб». Комментарий довольно двусмысленный, учитывая, что в годы иностранной интервенции и Гражданской войны сам Майский занимал «неправильную» сторону. И Черчилль, если бы хотел, мог это ему припомнить, но у него не было задачи самоутверждаться за счет советского дипломата. Как и в разговоре с лордом Бивербруком, Майский в итоге сказал Черчиллю: лучше не погружаться в прошлое, а сосредоточиться на настоящем и будущем. Однако Майский не смог удержаться и не уколоть собеседника напоследок. «Во всяком случае, — решил сострить он, — я выражаю Вам благодарность от имени нашей Красной Армии благодарность за то оружие и обмундирование, которое она через Колчака получила от Вас. Оно было очень хорошего качества и сильно ей помогло».

При произнесении Майским этой едкой шутки присутствовал Ванситтарт. Он, «лукаво глядя на Черчилля, громко рассмеялся. Черчилль немного смутился, покраснел, и, хлебнув еще полстакана виски, перешел к другим темам». Майский был явно поражен умением Черчилля пить спиртное, не пьянея. Реши он приехать с визитом в Москву, этот талант бы ему пригодился.

Черчилль задавал вопросы про советскую авиацию, о том, как прошел сбор урожая, все это время он не переставая прикладываться то к виски, то к вину. «Что ж, я очень рад, — резюмировал он, — если Ваша страна будет крепкой и сильной, мы от этого можем только выиграть». После того как поговорили об успехах социализма, настала пора Майскому менять тему, и он спросил мнение Черчилля о международной обстановке. «Проблема всех проблем — Германия», — произнес Черчилль. Еще 18 лет назад он ответил бы иначе: тогда для Британской империи главную опасность представляла русская революция.

Теперь времена изменились, и для Черчилля, по крайней мере на ближайшие 10–15 лет, СССР уже не выглядел как угроза. Затем Черчилль сел на излюбленного конька британских дипломатов и политиков, говоря, что у Советского Союза и Великобритании есть один общий интерес: содействовать сохранению мира и безопасности. СССР война не нужна, согласился Черчилль, она не принесет ничего хорошего. Величайшую опасность сегодня представляет собой Германия, «это огромная научно организованная военная машина с полудюжиной головорезов типа американских гангстеров во главе. От них всего можно ожидать. Никто не знает точно, чего они хотят и что будут делать завтра».

Затем, осушив еще один бокал вина, — что Майский заметил с нескрываемым восхищением — Черчилль продолжил свой монолог. СССР не имеет ничего общего с нацистской Германией, где «полдюжины озверелых гангстеров делают все, что их правая нога хочет». И кто знает, где они нанесут свой первый удар. Вряд ли это будет СССР, он слишком силен. Возможно, Голландия или какая-нибудь территория в Юго-Восточной Азии. Ванситтарт, который успел вернуться в обеденную залу и теперь сидел и внимательно слушал, в тот момент заметил, что в таком случае Германия рискует нарваться на конфликт с Японией. Или, продолжал Черчилль, немцы выберут Австрию, Чехословакию или Балканы с целью занять «Срединную Европу» (Центральную Европу). В этом случае Германия будет диктовать свою волю Британской империи, чего допустить нельзя. Гитлер сможет отправлять самолеты бомбить Лондон, продолжал рассуждать Черчилль. Погибнут и пострадают сотни тысяч, миллион людей, город сравняют с землей, «но мы, британская нация, не сложим оружия».

«Он проглотил еще одну рюмку коньяка, — записал Майский, — и затем продолжал свои “размышления вслух”, в процессе которых я время от времени вставлял то наводящие вопросы, то пояснительные замечания». По мнению Черчилля, германская угроза столь велика, что обо всех остальных угрозах можно попросту забыть. Хотя его тревожит вероятность японской агрессии на Дальнем Востоке, он не хотел бы сложностей в отношениях с Японией. Британия сохраняет свои позиции в Китае и Юго-Восточной Азии исключительно потому, что японцы это ей позволяют. «Япония в любой момент может нанести им сокрушительный удар… Но все-таки Черчилль готов на данный отрезок времени предоставить Японии свободные руки в Китае».

Майский поинтересовался, какие Черчилль видит конкретные меры, чтобы держать Германию в узде. По его словам, меры были «совершенно ясны и конкретны. Логика вещей создает примерно такую же международную обстановка, какая была перед 1914 годом. Англия, Франция и СССР должны объединить свои усилия для предотвращения новой войны. Другие государства, также заинтересованные в сохранении мира, должны сгруппироваться около этих трех держав. Гитлеру должна быть противопоставлена столь могущественная коалиция, чтобы всякая попытка агрессии являлась для него величайшим риском». Идея Черчилля была в том, чтобы создать оборонительный альянс с целью