Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

во второй раз был назначен министром топлива и энергетики РСФСР. Все свои силы я сосредоточил на сохранении управляемости отраслями топливно-энергетического комплекса России. 11 октября на базе российских угольных предприятий и аппарата Министерства угольной промышленности СССР в Москве была создана Российская государственная корпорация угольной промышленности. Руководителем корпорации был избран Валерий Евгеньевич Зайденварг, работавший в Минуглепроме СССР начальником Главного научно-технического управления. Зайденварг принял дела от министра угольной промышленности СССР Михаила Ивановича Щадова. Руководство корпорации разместилось на площадях и в кабинетах бывшего Минуглепрома, где раньше работали аппарат и министр.

Сложнее проходило формирование руководства корпорации Роснефтегаз. Я хотел назначить на должность ее руководителя Вагита Юсуфовича Алекперова. Я уже тогда увидел в нем перспективного организатора хозяйственно-экономической деятельности «высшей пробы». В 1990–1991 годах он был заместителем, затем — первым заместителем министра нефтяной и газовой промышленности СССР, являлся вицепрезидентом Международного нефтяного консорциума, заместителем председателя Союза экспортеров нефти России.

Вагит Юсуфович дал согласие возглавить корпорацию. Мы были уверены, что так оно и будет, но просчитались. Председатель корпорации избирался руководителями предприятий, входивших в ее состав. Одно предприятие, как юридическое лицо, имело один голос. При подготовке собрания мы не учли, что трубопроводный транспорт на момент собрания был представлен не одним юридическим лицом, а двенадцатью. Трубопроводчики большинством голосов проголосовали за бывшего министра нефтяной промышленности СССР Льва Дмитриевича Чурилова. Я лично переживал эту неудачу, но Вагит был спокоен и даже успокаивал меня, заявив, что у него есть не менее интересные планы, которые ему хотелось бы реализовать. Этот талантливый, умный, высокообразованный профессионал сумел одним из первых создать известную на весь мир нефтяную фирму «Лукойл», которая успешно развивается и завоевывает достойные позиции на нефтяном рынке.

Формирование корпорации Роснефтегазстрой и избрание ее руководства прошло спокойно и организованно. В декабре 1991 года председателем правления и одновременно председателем совета директоров РАО Роснефтегазстрой, образованного на базе концерна Нефтегазстрой, был избран Геннадий Иосифович Шмаль. Геннадий Иосифович был заместителем министра, а с 1984 года — первым заместителем министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР. После упразднения министерства в 1990 году являлся председателем правления государственного концерна Нефтегазстрой.

Более напряженно происходил перевод управления в родном для меня Министерстве энергетики и электрификации СССР. Наши энергостроители и монтажники, обуреваемые чувствами сепаратизма, потребовали создания самостоятельной энергостроительной корпорации. Демократия есть демократия. Я дал свое согласие. Российская корпорация по энергетическому строительству и строительной индустрии Росэнергострой была создана постановлением Совета Министров РСФСР № 590 от 6 ноября 1991 года. Президентом корпорации стал Семен Яковлевич Лащенов. Это была достойная кандидатура.

А вот с избранием президента Российской корпорации по эксплуатации электростанций и сетей Росэнерго возникли некоторые сложности. Ее создание и избрание руководителя проходило в обстановке накаленных страстей. Ю. К. Семенова в очередной раз подвела его самонадеянность. Для него, министра энергетики и электрификации СССР, стало ударом известие о том, что выбрали не его, а Олега Викторовича Бритвина. Он был очень удивлен, что выбрали не его. Поднявшись на трибуну, Юрий Кузьмич в сердцах начал отчитывать всех находившихся в зале:

— Как вы посмели отвергнуть меня, министра, специалиста с таким большим опытом и знаниями!?

Но, как говорится, — увы, увы…

Необходимость сосредоточения реального управления всеми отраслями ТЭК в руках Министерства топлива и энергетики России потребовала срочного его структурного изменения, увеличения численности и повышения качества специалистов. Формирование аппарата Минтопэнерго РФ велось с учетом рыночного опыта работы иностранных энергетических фирм. Одной из первых рыночных структур ТЭК стала Российская топливно-энергетическая биржа, которую возглавил мой помощник Юрий Анатольевич Суздальцев. Именно на этой бирже были проведены первые торги по продаже угля, мазута, металла и других энергоносителей.

Глава 43

Холодная осень 91-го

Как часто внешняя обстановка, которая нас окружает, меняет наше отношение к жизни, особенно если эта жизнь протекает в России, где почти всегда складывается крайняя ситуация. У нас не нужно выдумывать никаких дополнительных трагедий и обстоятельств: достаточно выглянуть в окно или послушать последние известия. В нашей стране легче, наверное, жить просто, без затей, ничего не планируя далеко вперед. Здесь надо относиться к тому, что не можешь изменить, обреченно, как к землетрясению, от которого спрятаться невозможно. Главное — выжить. Хотя, если до конца следовать литературным канонам, к обобщениям можно переходить только тогда, как читателю предоставлены все аспекты случившегося, чтобы он сделал собственные выводы…

В конце октября 1991 года меня пригласили в Париж для ведения переговоров с французскими энергетическими компаниями «EdF», «Thomson» и «Jack Alstom». Разрешение на поездку дал мне Олег Иванович Лобов.

— Почему бы вам, — с юмором сказал он тогда, — не использовать случай и одновременно не отдохнуть на Лазурном берегу? Ведь впереди — полная неизвестность…

4 ноября я уже находился во Франции. Работая в стране, благополучно пережившей и якобинцев, и Вандею, я следил за событиями в России, где набирала силу волна неудовлетворенности социально-экономическими реформами.

Шасси самолета, на котором я возвращался в Москву, коснулись взлетно-посадочной полосы аэропорта Шереметьево 10 ноября — как раз в день моего 55-летия. Встречал меня чем-то взволнованный первый заместитель министра топлива и энергетики РФ Анатолий Тихонович Шаталов. Пытаясь успокоить своего подчиненного, я заговорил с ним в шутливой форме:

— Не волнуйся, Анатолий Тихонович. Давай, я сначала расскажу анекдот. «Возвращается как-то директор с женой с курорта. Его встречает секретарь: «Иван Петрович, у меня для вас две новости: одна — хорошая, а другая — плохая. С какой начинать?» Он говорит: «Давай — с хорошей». Она ему прямо в лоб: «У нас будет ребеночек!» «А какая же плохая?» — спросил директор, глядя на жену и покрываясь испариной. «Вас сняли с работы!» — выпалила секретарь». Так, что, — обратился я к своему визави, — давай, дуй с последней!

Шаталов доложил:

— Правительство страны вновь отправлено в отставку, но указ о вашем освобождении от должности не подписан. Видимо, вам надо позвонить Ельцину или Бурбулису.

Зная, что последний занимался формированием нового состава правительства, я ответил:

— Анатолий Тихонович! Я пошел работать в министерство по убеждению, а не по чьей-либо воле. Просить должность мне стыдно, и я не стану делать этого.

Сообщение Шаталова не стало для меня неожиданностью. Я вспомнил одно событие, напрямую связанное с тем, о чем только что рассказал мой заместитель. Как раз накануне моего отъезда во Францию на заседании Правительства России рассматривался вопрос о привлечении французских фирм к разработке нефтяных месторождений в Саратовской области. Обсуждение прошло успешно, велись активные подготовительные работы. Проблему почему-то поручили контролировать вице-президенту РФ А. В. Руцкому. Вскоре он пригласил меня к себе для беседы.

В кабинете Александра Владимировича находился министр