Давайте помолимся! (сборник) - Аяз Мирсаидович Гилязов

голову, во втором ряду профессора Баха. Забыв обо всём на свете, слушает меня старец! Через два дня профессор умирает. С тех пор я потеряла покой, душа моя мечется! На сегодняшнее выступление-покаяние меня подвигла статья Нины Андреевой, опубликованная в «Советской России». Нина Андреева не только оправдывает деяния той поры, но и призывает снова вернуться к тем временам!…А я умоляю вас, не испытайте того, что выпало нам, будьте осторожными и осмотрительными».

Примерно так говорила Жуковская. Её покаяние пробудило во мне большое уважение. Когда она спускалась со сцены, в зале стояла тишина, и полные уважения взгляды единодушно были обращены на неё. Мы очень тяжело пережили и её состояние, и своё. Я впервые услышал прилюдное искреннее покаяние! Мы испуганно избегали мук и угрызений совести. В Евангелии есть такая истина: «Пришедший к покаянию грешник выше мнимого праведника». Знаем мы этих праведников! В те времена, не желая быть измаранными, сидели они тихонько по своим углам! Ничего не делали! Иван Трифонович Твардовский опубликовал воспоминания о своём дяде. В них есть раскаяние и приход к покаянию. Чувство вины всю жизнь грызло его душу! Придя к покаянию, он уже никогда больше не разменивался на обман! Через суд памяти он предал свою честную жизнь ещё более строгому, наивысшему суду» (Нева. – 1968. – № 11).

Общепризнанных, тех, кому каждый из нас готов поверить, в татарском народе таких личностей немного. Не потому ли слова двуличных исподтишочников до сих пор идут впереди остальных, а сами они и прочие бездельники, палец о палец не ударившие ради благополучия родного народа, не открывавшие ртов, когда нас зверски терзали-изводили, не показывавшие лиц из-под женских подолов, метят взобраться на пьедесталы, освобождённые нынешней лихой эпохой!

Уважаемый читатель, обрати внимание на слова писателя Михаила Глинки о взаимоотношениях поколений!

«Нет, нет! Не только нынешняя молодёжь, но и пятидесятилетние не могут осуждать тех арестантов, кто в тридцатые, сороковые, пятидесятые суровые годы не смог проявить крепость духа во время допросов! Нашему поколению не выпало таких испытаний, никто не может сказать, как бы мы повели себя, оказавшись в руках палачей. Я, ты или кто-то третий не знаем и не можем знать, вытерпели бы пытку, когда один и тот же палец трижды ломают, зажав между косяком и дверью. Если бы вас так терзали и ломали, смогли бы вы отказаться и не подписать различные бумаги? Сумели бы не обвинить кого-либо? Подумайте: уверены ли вы в себе? А в других?»

Эти мысли были опубликованы в третьем номере журнала «Нева» за тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год.

Были, такие перевёрнутые времена были, на Чёрном озере расстреляли более сотни человек. Подобный процесс даже представить невозможно! С какими мыслями спускались эти люди в кровавый подвал? Какая мысль родилась в их головах напоследок и тут же умерла? Каждая душа по-своему отделяется от тела, поэтому последние мысли этих несчастных известны только одному Богу. Сохранилось письмо известного режиссёра Всеволода Эмильевича Мейерхольда182, отправленное им незадолго до гибели к самому известному палачу, теоретику кровавого ленинского террора Вышинскому183. «Следователь Родос сломал мне левую руку, а правую оставил, чтобы я мог подписать показания. Мои показания ложны: я не смог вынести пыток и унижений. Он заставлял меня пить мочу, ползать, меня, старика».

Последние слова известного человека сохранили, довели до нашего времени. А вот из тюрьмы Чёрного озера какая-нибудь информация какими-нибудь секретными путями когда-нибудь утекала? Наверное, нет. Палачей-надзирателей не откуда-то из-за тридевять земель привезли, ну и судьи – всё те же большевики, начальники-коммунисты. Председатель – капитан, депутат Верховного Совета, орденоносец-коммунист Михайлов. На вид очень мягкий, скромный, человечный (именно таким его запечатлели для истории татарские писатели!) Галей Афзалетдинович Динмухаметов! Любитель литературы и искусства! Когда в академическом театре шла «Голубая шаль», Динмухаметов, прервав вечернее заседание Верховного Совета, повёл депутатов посмотреть сценку беглецов «Голубой шали». По слухам, приговор Кариму Тинчурину якобы тоже он подписал, но слухи оказались неверными… До такой подлости он не дошёл!

Спешащим вернуть прошлое, готовым вынести кому-нибудь приговор фюрерам стоит призадуматься: жизнь на Земле ещё не закончилась, как бы человек ни старался, но голубой шар с орбиты пока не сдвинул. Надо быть начеку, соблюдать осторожность, не дай Бог, снова оживёт всё, что выпало испытать нам, и вернётся в других формах и красках! Ещё ни один народ России не вынес уроков из прошлого, чтобы опираться на них в будущем!

Наш великий писатель Фатих Амирхан разве не предупреждал нас ещё в начале века?! «Кривляние, шпионство, распускание сплетен, клевета, ложные обвинения, зависть, плохие мысли строго запрещены Кораном», находя все эти чёрные качества у современников, разве не призывал он нас к очищению?.. Век заканчивается, на горизонте не «коммунистические дали», а «чёртова свадьба, смерч» проглядывается. Всё, о чём переживал Сергей Курский, встало перед глазами: не разуверились ли в нас небеса?! Куда мы идём?!

Уважаемый читатель! Ни в коем случае не пойми меня неправильно: хоть я и отзывался тепло о власовцах, бандеровцах, прибалтийских повстанцах, но не стоит забывать, что среди них было немало сущих исчадий ада, слуг дьявола, его верных приспешников, привыкших плавать только в кровавом море лицемеров, безбожников, шпиков! Группы людей, какой бы национальности они ни были, никогда не будут иметь тех качеств, обладать которыми предписывает Всевышний! Ни-ког-да! Пока на песчинке Космоса – земном шаре – будет царствовать Дьявол, люди никогда окончательно не придут к Вере.

Прежде чем засесть как следует за ворошение памяти, за извлечение из неё необходимой информации, я совершил поездку в Караганду-Актас. В этот раз по собственной воле, жутко спеша оказаться в точке Земного шара, проглотившей большую часть моей судьбы. Ещё до поездки я как мог начал вспоминать всё увиденное и пережитое. А когда посетил Актас, кирпичный завод, каменоломню в Волынке, все манящие меня куда-то, свербевшие в душе мысли-думы улеглись в одно целое. Самая удивительная и совершенно неожиданная из новых мыслей, родившихся за десять дней путешествия, вот какая: когда-то вдоль и поперёк опутанные колючей проволокой степи, превращённые отцами-коммунистами в место самых злых наказаний, изменились, от зон не осталось и следа, в эти края съехались другие, новые люди со всех уголков России, и никто из потомков несчастных родителей абсолютно ничего не знает о том, какие кровавые вихри кружили здесь в своё время! Когда я сказал, что на месте их домов была зона, а я один из безвинно сосланных сюда каторжан, они мне не поверили! Человеческий век короток, жизнь торопится, наваливает слой за слоем. А